***

Веран грустно улыбнулся.

- Это было изумительное время. Время, в котором не было ни дня фальши, лжи, секретов… Точнее нет, секретов была масса, и Дэриа показывала мне как их раскрывать. Загадки мира, изумительное сплетение всего, что в нем было, рождали такую гармонию, что сложно было себе представить, что это все появилось из-за наших действий. Я тоскую по тем временам.

Шутник подошел к нему, и положил руку на плечо.

- А что было дальше?

- Дальше? Дальше нам пришлось выполнять задание. Не сразу, конечно, спустя не один год, и даже не одно десятилетие, но пришлось. Мы разнесли весть о народе настолько великом и могучем, что они строят жилища и храмы богов из камня. Настолько мудром, что они знают и умеют почти все, что можно представить. Высокие, сильные, непобедимые бойцы, и искусные маги. Кстати, это было правдой. За эти десятилетия те люди, среди которых мы жили, сменили четыре поколения, и, по сравнению с остальными, стали сильно выделяться и ростом, и всем остальным.  И мы все это уничтожили.

- Что?!?

- Да. Другие обитатели мира называли нас атланы, или атланты. Чтобы создать устойчивый миф, который запомнят навечно, нам пришлось устроить  так, чтобы вся Атла затонула. Сделать это было несложно, по округе было полным полно вулканов, и направить их на Атлу было плевым делом… Куда сложнее было предупредить всех жителей так, чтобы они сорвались с родных мест и бросились бежать куда глаза глядят, унося с собой крохи знаний, и легенду о том, что великая Атла погибла, а все атланты пропали навсегда. Позже, миф слегка корректировался, и Атлу стали называть Атлантидой. Миф о ней до сих пор жив в первом отражении, и до сих пор вся цивилизация ищет ее следы. Люди верят, что смогут ее отыскать, а мы используем энергию этой веры, и, поверь, она дает нам больше, чем все эти дурацкие боги.

- А что стало с вами?

- Дэриа и я вернулись в Первичный План. Думаю, что говорить о том, что мы любили друг друга – смысла нет. Нас слишком многое связывало, мы слишком… сплели души воедино. Вот только ее отец был одним из Совета, а я был всего лишь Сотворенным. Некоторое время нам удавалось встречаться, но, в конце концов, Пятый из моей Десятки, выдал меня  Совету.

Шутник промолчал, но Веран, понимающе, кивнул и продолжил:

- Да, я его убил. Убил качественно, так, что потом никто не мог его воскресить. Оставил шрам на физиономии своего создателя, притом такой, что он от него до конца своих дней избавиться не мог, чуть не перебил всех, кто меня попытался схватить. Дэриа пыталась меня защитить, но не смогла, и попала под удар ее же отца. Смертельный удар, а тогда еще не существовало информационной матрицы, куда можно было бы себя вписать для последующего воскрешения даже после полного уничтожения.

Глава Серого Совета тяжело вздохнул.

- Именно тогда, я впервые назвал себя Вераном, и это имя осталось моим навсегда. Я был схвачен и осужден. Осужден на ссылку в первом отражении, с заблокированной памятью, лишенный своего тела и своих навыков… Я обязан был родиться в первом отражении и жить там как один из местных жителей, даже не подозревая о существовании Первичного Плана. Тюрьма была идеальной.

- Идеальных тюрем не бывает.

- Этот случай не был исключением. Барьер помнил меня, и, при рождении в теле местного жителя кое-что изменил. Прошло двадцать лет, но я начал вспоминать все, что со мной было до моего рождения. Мне казалось, что я начал сходить с ума, пока я не смог вспомнить все, что было с Дэриа, и то, что впоследствии сделали со мной…

Глава 8

- Как он? – спросила мать, которая не была мне матерью

- Его одолевают духи. Пока он сам с ними не справится, сделать ничего нельзя.

Я придержал свой язык, с которого готова была сорваться фраза о том, что это вовсе не духи, а призраки прошлого. Прошлого, которого у меня не было. Прошлого, которое было более реальным, чем все, что знали эти люди, которые даже людьми-то не были. Так, жалкие тени отражений, пародия на живущих в Первичном Плане.

- Ты можешь помочь ему в этой борьбе?

- Ему никто не может помочь.

Кривовато усмехнувшись, я признал правоту жреца. Мой разум мне не подчинялся, услужливо подсовывая видения Дэриа и ее отца. Родную Десятку, один из братьев которой меня предал и был убит. Создателя, который хмурился каждый раз, как заговаривал со мной. Крылатых, и нашу войну с тварями Хаоса.

Если честно, то жизнь здесь, в этом теле, не была похожа на отдых. Выживать приходилось в тяжелейших условиях, но барьер, памятуя о том, что несет частицу меня, ухитрился облегчить мою судьбу, запихнув меня не в беспомощное тело, а в того, кто должен был стать бойцом. Навыки боя, преподнесенные мне самим Войной, вложенные в самую мою суть, тоже давали о себе знать, и уже в четырнадцать лет я заслужил репутацию защитника всей нашей деревни, и лучшего охотника.

Конечно, тварей Хаоса становилось все меньше, с каждым годом, но на долю моего пребывания в этом теле их хватило.

Именно встреча с одним из них и определила то, что сейчас я валялся в доме женщины, которая родила мое тело, и не мог даже подняться.

Отец, который не был отцом, вошел в дом и спросил:

- Как он?

- Его жизнь в руках богов.

Мой взгляд устремился в мою память, которая показала мне местных богов, какими они были в Первичном Плане. Очень хотелось все объяснить жрецу, но я понимал, что делать этого нельзя. Во-первых, не поймет, а во-вторых, и прикончить может, как отринувшего веру предков. В конце концов, мы так долго создавали эту веру, что рушить ее было просто жалко.

Коротко кивнув, отец пронес дрова к очагу, и положил их рядом для просушки. Зима была свирепой.

Откровенно говоря, я был даже рад, что встретился с той тварью. До этой встречи жизнь была тусклой, и меня постоянно одолевало ощущение, как будто мне чего-то не хватает. Чего-то важного, про что я никак не могу вспомнить, и это мешало во всем, что я делал.

Я был достаточно ловок, чтобы увернуться от когтей и зубов, но удар хвоста пришелся на незащищенные ребра, и меня швырнуло почти под самое ее брюхо, в которое я и вонзил обломок копья. Не знаю, сработал ли рефлекс прошлых лет, или мне просто повезло, но я ухитрился попасть чуть ли не в единственное уязвимое место твари, и ихор мощным потоком окатил меня с ног до головы. Наглотавшись того, от чего обычные обитатели этого мира старались держаться подальше, я замер, поскольку на меня нахлынуло первое видение. Видение того, как я впервые открыл глаза в Первичном Плане.

За первым последовало второе и третье, и я все не мог пошевелиться.

Память возвращалась. Болезненно причиняя боль не столько самим процессом, как тем, что меня вынудили все утратить и бросили проводить подобие жизни здесь.

Спустя некоторое время жрец ушел, а отец и мать легли спать.

Я лежал, уставившись в потолок. Мысли бродили в глубинах памяти, постепенно выхватывая все новые куски, когда я ощутил, что кто-то очень осторожный начал работать неподалеку с тонкими энергиями.

Жрец – понял я. Наверняка связывается с богами, чтобы узнать, что со мной делать. Вот только не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что ответ придет вовсе не от богов, а от моих тюремщиков.

Потянувшись к тоненькому ручейку энергии, я зачерпнул ее и перенаправил в свое тело. Инстинктивное желание вернуть утраченное.

Как ни странно, но это сработало. Хоть нынешнее тело никогда не умело обращаться с энергией, но сама моя сущность давно уже была приучена обходиться даже самой ее малостью.

Когда пошел ответ на его вопрос, передо мной, на секунду, всплыл знакомый энергетический контур. Этот контур уловил мое присутствие, и, моментально среагировав, оттеснил жреца в сторону, оставляя его без ответа.

- Здравствуй, Веран.

- Огненный…

Я немного расслабился. Из всех, кто мог оказаться на той стороне, мне выпал чуть ли не единственный, кто ко мне прилично относился.