- И еще передай, что мне нужно будет напиться, так что лучше бы ему не приставать со всякими глупостями...

Его взгляд остановился на супруге, которая приближалась к ним.

- Минимум неделю.

Он отпустил сдерживаемую им над полем магию, и обнял подбежавшую жену.

- Принято. Передам. ОКОП зачистит все, и оттащит к целителям тех, кого еще можно спасти... Впрочем, у них будет не так уж и много работы... Гром... что мы с тобой натворили...

Гром устало пожал плечами, и, поцеловав жену, ответил:

- Повоевали малость... Как я, когда-то давно... Сваливай, парень. Иди к своей Лайте. И напейся. Легче не станет, но забыться сможешь.

Глава 8

Люди возвращались в столицу, охая при виде разрушений, и горестно вздыхали, вытаскивая очередной труп из под обломков.

Никто не сомневался, что столица вновь поднимется, и в кратчайшие сроки, но в текущий момент все выглядело довольно безнадежно, и Совет, понимая, что людям нужны хорошие новости и повод порадоваться, обдумывал варианты дальнейших действий, когда в залу вошел Роан Нойрам, и, даже не здороваясь, поинтересовался:

- Ваша работа? Там, на площади?

- Извините? – непонимающе спросил Тейлон.

- Видимо, не ваша. Тогда мне здесь делать нечего. Докладывать пока нечего. Подсчитываем ущерб.

С этими словами он вышел за дверь, а Совет, непонимающе переглянувшись, заставил стены стать прозрачными, чтобы увидеть происходящее на площади.

Площадь была полна народу, и на возвышении, состряпанному на скорую руку, стояла одинокая фигура, поочередно подзывавшая к себе людей из толпы.

Постаравшись усилить звук с площади, Тейлон вывел его в зал так, чтобы было слышно всем.

- Хорас Третин. Близкие родственники могут подойти. Несмотря на то, что большую часть своей жизни Хорас был вне закона, и его считали одним из самых профессиональных убийц, он показал себя в высшей степени сознательным человеком, заслуживающим максимального уважения. Он погиб прикрывая отход горожан из столицы, и спас своими точными выстрелами не один десяток жизней, в том числе и детских. Как и в других случаях, закон вряд ли отдаст ему должное, но мы будем помнить его как героя. Я вижу, что у него была жена и дочь, о которых он заботился, и в связи с тем, что вы потеряли мужа и отца, мы выделяем и вам компенсацию в размере пятидесяти тысяч далнов, хотя деньги станут слабым утешением.

Фигура коснулась печаткой возникшей перед ней формы, и разлетающиеся вспышки известили всех о том, что средства перечислены.

- Их награждают... Преступников... Воров и убийц...

Тейлон повернулся к остальным членам Совета.

- Вы понимаете, что происходит? Их делают героями!

Члены Совета в шоке наблюдали за тем, как очередной преступник обретал славу, а в небе над площадью формировался огромный список погибших людей, чьи родственники могли придти сюда и получить компенсации.

По правде говоря, награждение павших и отличившихся, происходило в каждом городе, и не только среди бывших преступников, но и среди работников ОКОПа, по распоряжению Роана.

Семьи павших, чьи родственники оказались на стороне ноэйры, не были забыты, и тоже получали деньги, щедро списываемые со счетов Совета все еще похмельным Тимуром, который после окончания войны пил вот уже вторую неделю, и специально был вытащен из дома для этой задачи Лайтой, которая со свойственным ей деловым подходом вышвырнула весь алкоголь, и пригрозила, что если он и дальше так будет себя вести, то им придется расстаться.

Мир оплакивал павших, и пытался придумать, как ему жить дальше.

***

Оллет Дигг подошел к вывешенной при входе в заведение траурной рамке с портретом его брата, аккуратно поправил ее, и отступил на шаг, чтобы оценить, насколько ровно она висит.

- Все нормально, – прокомментировал Боунс – и незачем ее постоянно дергать. Сам знаешь, если что не так будут, посетители сами поправят. Будем открываться?

Оллет тяжело вздохнул, глянув на брата.

- Здесь будет уже не так, без него, но жить дальше – надо. Завтра привезут продукты и напитки, а вечером, мы покажем этому городу, что и ему есть ради чего жить, и что кое-что не меняется в этом мире. Например, еда в «Тройне»...

Он осекся, но Боунс пришел на помощь.

- Ты хотел сказать, в заведении у Диггов.

Братья переглянулись.

- Название придется менять.

- Верно. Может так и назовем? «У Диггов»?

- Мне не хочется ломать голову, придумывая что-то оригинальное. А так – кратко, и по сути. Так и назовем. Кстати, надо будет поблагодарить Лайту и Тимура, за то, что они сохранили все в целости. Ущерб ограничился несколькими столами и двумя десятками бокалов, помимо того, что эта парочка успела выпить и съесть. Впрочем, на последнее вообще можно не обращать внимание, они просто не давали продуктам испортиться.

В этот момент, дверь открылась, пропуская обладательницу пепельно-серой гривы волос, которая осмотрелась и поинтересовалась:

- Вы открыты?

Оллет и Боунс перебрали в памяти всех, кто мог бы похвастать такой шевелюрой, и, признавая то, что видят эту женщину впервые, отрицательно качнули головами.

Аккуратный носик слегка наморщился.

- Проклятье. Я была уверена в том, что вы уже работаете. Выходит, что я зря тащилась сюда. Впрочем, мне еще в Надоре говорили, что в столице пока не все гладко.

Демонстрируя отменную фигурку и парочку изумительных ножек, незнакомка прошла к ближайшему столику, и села за него.

- Но, может, вы сделаете для меня исключение?

Оллет покачал головой.

- Прошу прощения, леди, но это заведение только для тех, кто учился в Университете, а вы, если мне не изменяет память, к ним не относитесь. Впрочем, даже для наших постоянных клиентов мы бы не стали делать исключений сейчас.

В глазах женщины блеснули искорки смеха.

- А может, вы все-таки нальете женщине выпить, "расситор"?

Оллет замер, и повернулся к брату.

- Боунс... Посмотри, что есть на кухне, и попробуй что-нибудь приготовить. Я налью ей сам.

Брат непонимающе смотрел на брата.

- Мы же...

- Боунс... Так надо.

Пожав плечами тот направился на кухню.

Дождавшись, пока брат совсем скроется за дверью, Оллет неторопливо прошел к бару, извлек из него бутылку стоящего там почти полвека "огненного клайфа", и, прихватив два бокала вернулся к столику.