- А что это? - спросил Фома, указывая на красноармейца, заглушившего бензопилу и старательно обрубающего нижние ветки.

   - Человек с топором. - ответил усмехающийся Максим.

   - Не, я про то, чем он ель свалил.

   - А... Так бы и сказал. Это бензопила, называется "Партнер". На ней специальная цепь с зубьями, ее мотор крутит. Тот мотор работает не от колдовства какого, а от бензина. Жидкость такая горючая. Она внутри горит, дым получается, который эту цепь и крутит. Так понятно?

   Фома еле заметно кивнул головой, напряженно наблюдая, как подъехал трактор, красноармеец на крюк накинул трос, обмотанный вокруг ствола и трактор поволок бревно куда-то вглубь делянки.

   - А эта синяя, где человек сидит?

   - То же самое. Только мотор побольше и крутит не цепь, а колеса.

   - Лес то Новогородский. - заметил молчавший до сих пор Афанасий.

   - Да? Не знал. Что, могут претензии выкатить?

   - Чего?

   - Новгородцы, говорю, за лес будут куда-нибудь жаловаться? Или денег просить?

   - Не. - помотал головой Фома. - Земля спорная. Хотя посадник может денег потребовать. Он жадный. Вы на продажу аль строится будете?

   - Строимся. Только не здесь, в другом месте.

   - Далеко? - спросил Фома.

   - Ой, далеко. - задумчиво проговорил Максим.

   - Так если далеко, зачем тут рубить?

   - Там, где строимся - леса нет. Совсем. А расстояние, вон железка, ей все равно куда тащить, далеко иль близко. Чай не лошадь, не устает.

   Фома окинул взглядом трактор, тащивший очередное бревно, посмотрел на красноармейца, опять запустившего бензопилу и примеривающегося к следующей елке, взглянул на пни.

   - Ладно, прощевайте. Бог в помощь. Пойдем мы. - сказал Фома, дергая за рукав Афанасия.

   - Пока. Заходите, если что. - ответил Максим вставая.

   Окрестности Минска 2 июля 1941 года.

   Гейц Гудериан рано утром прибыл в 5-й пулеметный батальон, который обеспечивал фланги 17-й танковой и 29-й мотодивизии, для выяснения обстановки на фронте вокруг окруженных частей Красной Армии. Выслушав мнения офицеров о противнике, сделал текущие распоряжения и сразу же выехал к генералу Лемельзену, дабы приказать ему и находившемуся у него командиру 29-й мотодивизии - держать кольцо окружения замкнутым. Оттуда - в 17-ю танковую дивизию генерала Риттера фон Вебера. И только к полудню смог добраться до своего нового командного пункта у деревни Синило.

   Передохнуть, однако не удалось. Едва генерал показался в штабе, как адъютант сообщил о ЧП, произошедшем в 17-й танковой дивизии - части, в нарушение приказа держать оборону от попыток прорыва кольца, продолжили движение на Борисов.

   - Немедленно сообщить об этом факте командованию 4 армии. распорядился Гудериан. - И запрос в 17 дивизию о причинах не подчинения!

   - Яволь! - щелкнул адъютант каблуками и убежал выполнять.

   Фельдмаршал фон Клюге был вне себя от бешенства - сначала Гот, затем Гудериан не только не выполняют его, фельдмаршала, приказы, но пытаются вести свои игры, хотят стать победителями! Не иначе, копают яму для своего старого командира!

   - Обоих под суд! Немедленно пусть явятся сюда в Минск и дадут объяснения!

   К моменту появления Гудериана в Минске недоразумение выяснилось - до частей просто не дошел приказ остаться на участке фронта вокруг окруженной группировки и потому они продолжили выполнение прежнего.

   Узнав истинную причину фельдмаршал немного успокоился. Он то всерьез полагал, что имеет дело с генеральской фрондой.

   На обратном пути радист командирского танка получил сообщение об успешной атаке русскими диверсантами переправы на Березине у Борисова. Сообщение было передано из 47-го танкового корпуса. Гудериан задумался. За день он сильно вымотался, хотелось завтра немного отдохнуть, однако теперь придется сильно корректировать планы. Эта диверсия ломала все наработки и не оставляла ни одной свободной минуты. Тогда послезавтра нужно опять мотаться по войскам, отдавая новые распоряжения по переброске войск. Нехорошее предчувствие кольнуло его, но откуда ждать беды - непонятно. Гейнц задумался, потом решил - ничего, справимся.

   Москва, 2 июля 1941 года

   Перед отбоем Саша с Шибалиным съездили на "Патриоте" к порталу 41 года и провели радиосвязь с Москвой. Шибалин сбросил информацию по сегодняшним операциям и стал ждать ответа. Минут через 15 ответ пришел открытым текстом: "Срочно явиться с материалами в известное место". Еще 10 минут ушло, чтобы привезти все папки к порталу. Саша активировал окно в московскую усадьбу. Дежурный лейтенант НКГБ был в курсе, попросил немного подождать - с минуты на минуту должен появиться Судоплатов. А пока Саша и Шибалин перетаскивали стопки документов из "Патриота" и вываливали их на стол, все так же стоящий в комнате.

   Разгрузились, Судоплатова все еще не было. Дежурный предложил чай, Шибалин кивнул. Саша подумал - вроде поужинали плотно, но тоже согласился. Аккурат к чаю появился и Павел Анатольевич вместе с Николай Петровичем. Едва поздоровавшись Судоплатов объявил:

   - От лица Верховного командования за уничтожение мостов через Березину и Друть объявляю благодарность.

   - Служу Советскому Союзу! - на автомате выпалил Шибалин.

   - Спасибо. - произнес Саня.

   Судоплатов усмехнулся:

   - Вам спасибо. Да, читал ваш Устав. Очень ценная вещь, его сейчас готовят к принятию. У нас пока в ходу форма "Служу трудовому народу". И вообще, ценной информации столько! Огромное спасибо за технику и обслуживающий персонал. Ребятки они неплохие, слегка запутались под чужим влиянием, но мы их поправим. Единственное - краска в печатных устройствах кончились. Приходится с экрана переписывать.

   Саша задумался:

   - Так, помнится, там 2055 паккард был и струйник эпсоновский. Не вопрос, картриджи подкину.

   - И мосты - большое дело! Мы вчера пытались их разбомбить, самолеты и людей потеряли, результата не достигли. - окинул взором документы, уложенные стопками на столе. - За это, само собой, отдельное спасибо. Задача появилась, не знаю, сможете ее одолеть? Для начала проверить село Синило, что в 10 километрах юго-восточнее Минска. Там расположен штаб Гудериана. Сегодня быстрый Гейнц мотался по войскам, завтра весь день будет в этом Синило, а вот послезавтра поедет в Смолевичи, Червень, Слободку. Маршрут известен, неизвестно лишь время. Желательно Гейнца отбить и живьем доставить в Москву. Информация, конечно, условная - из его мемуаров, может и измениться, но тем не менее, такой шанс.

   - Это как? - удивился Шибалин. - Через портал он помрет.

   - Помрет, однозначно. - подтвердил Саша.

   - Знаю. - согласился Павел Анатольевич. - На время операции к вам в подчинение переходит отряд Семена Залогина, радиограмма ему уже передана, отряд сейчас выдвигается к штабу 2-й танковой группы немцев. Координаты вашей с ними точки встречи уточним утром. Пока предложение такое - отбить Гудериана по дороге на Смолевичи или когда он поедет дальше, затем спрятать в лесу у Семена, а ночью его заберет наш самолет.

   - Немцы просто так Гудериана не отдадут, могут и войсковую операцию провести. - заметил Шибалин.

   - Могут. - согласился Судоплатов. - Сможете поддержать отход Залогина?

   - Попробуем. Мало только нас, в смысле тех, кто может в 41 год выходить. Может быть из этих кого задействовать? - указал Шибалин на стопки документов на столе. - Пока они в вашем времени? Мы предварительные списки набросали - отдельно танкистов, летчиков, пехоту - кто не по своей воле в плен попал, отдельно предателей. Причем, танки у нас есть - управлять некому.

   - А успеете? Освободить, вооружить, поставить задачу, да еще марш без малого на 70 километров? Да еще по тылам у немцев! - спросил Судоплатов.

   - Подумаем сегодня. Завтра утром радируем план, который сможем придумать.