Сергей СОЛОМАХА

Вчера, примерно в половине двенадцатого ночи, Витек сотворил дыру. Сколько помню, он всегда носился с шокирующими проектами, и этот поначалу показался мне ничем не хуже других. Плохо одно — он позвонил в три ночи, первой ночи моего отпуска, сообщил о своем изобретении и пригласил на испытание.

Вообще-то Витек не из тех людей, с которыми приятно иметь дело, это было очевидно еще в студенческие годы. Помешанный на идее быстрого обогащения, он делил человечество на две категории: почитателей его таланта и бесполезных. Не знаю, каким боком его занесло в науку, но талант у него был, это точно. Я не водил с ним дружбы, но, пожалуй, чаще других беседовал на отвлеченные, околонаучные, темы. Из вежливости или из жалости — уже не упомню.

Окончательно проснувшись, я вызвал такси и ближе к четырем утра уже входил в Витькину берлогу. Он протащил меня к окну через всю комнату и указал на пол.

— Вот, — сказал он. — Только руками не трогай.

Смотрю — в полу и вправду дыра. В форме воронки, примерно сорок сантиметров в диаметре, внутри темно.

Я выпрямился и смерил своего товарища недобрым взглядом.

Он ничуть не огорчился. Взял со стола большую черную гайку, повертел у меня перед носом, немного подержал над дырой и разжал пальцы. Гайка беззвучно исчезла в дыре.

— Ну и что? — спросил я.

Витек бросился в коридор и принес тяжелый железный прут, который нырнул вслед за шайбой. Беззвучно.

На этот раз я задумался. Витек не вмешивался.

— А как там… соседи снизу? — наконец выдавил я.

Он улыбнулся:

— Ругаются.

— В смысле?

— Я к ним уже дважды бегал. Кстати, потолок у них совершенно цел.

Мы молча уставились на дыру. Все Витьки но возбуждение куда-то девалось. Он стал задумчив, а я и вовсе не находил себе места. Сначала кинул в дыру старый тапок, поскольку другого нигде не было видно, затем какую-то доску и под конец — почти целый кирпич, который нашел под комодом.

— Погоди! — вдруг закричал Витек. — Ты видал?

Я не видел ничего такого, из-за чего бы стоило так орать, а Витек принялся швырять в дыру все, что попадало под руку, благо бардак в его квартире был тот еще, и я наконец понял, в чем дело: дыра уменьшилась. Ненамного, но заметно для глаз.

— Нет, ты видал?! — снова заорал Витек. — Каждый раз она становится немного меньше!

В стену громко постучали.

— Ты хоть сам понимаешь, что это такое? — перейдя на шепот, спросил я.

Он почему-то смутился, отвел взгляд и ответил в сторону:

— Ты будешь смеяться.

От этих слов я действительно чуть не рассмеялся.

— Я что, ехал сюда среди ночи, чтобы швырять в дыру кирпичи?

— Ладно, — вздохнул он. — Я попытался создать модель черной дыры. Действующую модель. — Он кивнул на внушительную стопку листов, прижатую бронзовым пресс-папье. — Там все изложено, а файлы я уничтожил, чтоб никто не украл мою идею. Если в двух словах, то я построил гипотезу не на теории сжатия, а на теории раздвижения пространства. Ну, знаешь, есть такая альтернативная теория. Она не очень популярна, но с ней, как видишь, проще работать…

Витек посмотрел на меня так, словно забыл, о чем только что говорил.

— Ну, проще работать, — напомнил я. — И что дальше?

— Понимаешь, гиперболический параллакс — процесс необратимый, а при таких масштабах — почти мгновенный. — Он задумчиво почесал темя и вдруг признался: — Если честно, я не знаю, чего от нее ждать.

Следующие несколько дней я провел у себя в подвале — мастерил стеллажи для банок с консервами. В конце недели мы с женой собирались на море, уже и путевки купили. Подвальные работы не хотелось оставлять на конец отпуска, вот я и вкалывал как проклятый. Только в среду наконец закончил и смог позвонить Витьку.

— У меня все пучком, — этак бодренько заявил он. — Бизнес процветает.

— Бизнес? Что за бизнес? — не понял я: в трубке что-то шумело.

— Знаешь, в современном мире утилизация отходов — очень выгодная вещь.

— Допустим, — сбитый с толку, пробормотал я и вдруг чуть не подпрыгнул. — Ты что же это, стал пихать туда всякую дрянь?

— В общем-то да, — самодовольно промурлыкал Витек. — Подумал, что если сжатие — процесс контролируемый, то почему бы не использовать его с толком. Дыре ведь все равно, что в нее суют. Вся, как ты выразился, дрянь просто выходит за горизонт событий и превращается в ничто.

Я не верил своим ушам, а он продолжал нахваливать свою расторопность:

— У меня уже есть несколько серьезных заказов. Еще несколько опытов, и я смогу всему человечеству оказать неоценимую услугу. За умеренную плату, разумеется.

Вот откуда ноги растут, подумал я. Витек между тем распевал соловьем:

— Скоро все оформлю официально, создам корпорацию, ты станешь моим замом… А пока только представь перспективу: отходы химической промышленности, ядерного синтеза… парниковые газы! Я уже молчу о бытовом мусоре. Никаких тебе свалок, дорогих и опасных могильников. Стоит лишь наладить процесс перемещения дыр или их создание в нужных точках пространства, и можно утилизировать что угодно, хоть даже Чернобыльскую АЭС или полигон в Неваде, представляешь?

Чистый мир, без свалок и загрязненных зон! Само понятие вредного производства сойдет на нет. Профессия эколога исчезнет за ненадобностью.

Из-за шума в трубке я не все разобрал, но то, что услышал, не столько меня вдохновило, сколько обеспокоило.

— А взамен! Что взамен? — воскликнул я. — Природа пустоты не выносит, ведь это и коту понятно!

— Конечно, — спокойно согласился Витек. — И эту пустоту заполнит доход в твердой валюте. Огромный доход, уж ты мне поверь.

— Да что у тебя так воет?! — наконец не выдержал я. — Закрой окно, ведь мешает же говорить.

— Это не окно, — неохотно признался Витек.

— Идиот! — прорычал я и бросил трубку.

До отъезда оставалось всего ничего. Мы с женой обошли всех родственников и друзей, словно уезжали не на две недели, а минимум на год. Свободного времени было как перед сдачей годового отчета. В субботу вечером я садился в самолет с одним желанием — хорошенько выспаться. И когда через две недели ранним дождливым утром мы вернулись обратно, я смотрел в окно такси на родной город в легком недоумении. Само существование этого суетливого места навевало тоску.

В почтовом ящике лежал конверт с короткой надписью:

Вернешься — зайди проведать.

Витек, понял я.

В конверте был ключ с чипом от подъезда. Внутри у меня все похолодело.

— Это от кого? — спросила жена.

Я занес вещи в квартиру и лишь тогда ответил:

— Надо кое-куда заскочить.

— Ты ведь в отпуске!

Я развел руками и, чтобы избежать дальнейших разговоров, побежал вниз.

Меньше чем через час я был на месте: отворил входную дверь, на пороге комнаты остановился. Витька нигде не было. Воздух с пронзительным свистом врывался в крошечную, с ноготок мизинца, дыру. И повсюду, куда ни глянь, валялись деньги — рубли, доллары, евро.

Я невольно наклонился и протянул руку.

— Не тронь! — раздалось из дыры.

— Витек? — Я нервно посмотрел на дыру. — Ты как, дурень, там оказался?

— Не знаю. Меня затянуло.

В крохотной воронке чернел мрак. Жутковатое и прекрасное зрелище. Я протянул руку, чтобы потрогать эту дивную штуку, но отдернул, не стал рисковать.

Витек хохотнул из дыры, словно видел все, что происходит снаружи.

— А вот я не побоялся, — сказал он.

Я потряс головой и сердито спросил:

— Ты что вообще там делаешь?

— Размышляю. Здесь столько всякого хлама навалено — мама дорогая! И все такое тяжелое, словно приварено одно к одному.

— И ты приварен?

— Нет, я сам по себе. Вероятно, держусь силой своего разума.