– Да нет, я не это имел в виду! Стрелял я только в тире. Тогда были такие правила. Молодые сотрудники должны были в тир ходить раз в неделю. После Обвала, начальство сказало: надо экономить боеприпасы. Сделали стрельбы раз в три месяца. Потом – раз в год. А потом – вообще запретили. Сейчас вот чищу пистолет и думаю: штучке уже двадцать три года. Стрелял из нее последний раз – девять лет назад. Надо будет в кого пальнуть – или ствол разорвет, или патрон колом встанет…

– В Полиции – та же история. Пол-года назад я попробовала из тэйзера в грабителя пальнуть. Представляете: их трое, а я одна! Ну, я подумала: для верности, надо одного успокоить из тэйзера, а двое других станут покладистей, так? Достаю из кобуры эту штуку, ору по инструкции: вы трое, лечь на землю! У меня – тэйзер! Током стукну! А они – прут, как автобус. Под алкоголем – им все пофиг! Нажимаю спусковую скобку: пук. Электрод вылетает, ме-е-едленно так, и падает мне под ноги! Хорошо, хоть, не наступила, а то бы этот тэйзер меня саму током дернул. Ну, выкинула этот тэйзер нафиг. Пришлось от всех троих дубинкой отбиваться.

– Ну ты-то, я надеюсь, отбилась, – усмехнулся Марк, посмотрев на бицепс полис-вуменши.

– А куда денешься? Получила раз по ребрам. Мало не показалось. Но – только один раз. А так – в основном эти парни наполучали. Одному так руку вывернула, у него вывих плеча случился. Потом пришлось этого парня к доктору тащить. Он протрезвел немного – спасибо говорил, даже цепочку серебряную совал на добрую память!

Марк представил себе, как Лиз поработала своей дубинкой над пьяными грабителями. Да, уж ей-то электрический пистолет не сильно нужен на службе!

– Мы приехали, – сообщила Лиз, – Адрес номер два из Вашего списка.

Эта семья жила в старом школьном автобусе, установленном между двумя обшарпанными деревянными домами. Жилище было оборудовано с некоторой претензией на уют. Задняя дверь автобуса, там, где у таких располагается аварийный выход, служила теперь парадной дверью импровизированного дома, и с этой стороны к автобусу была пристроена небольшая деревянная веранда. Через сточную канаву был перекинут мостик из двух бревен, а вдоль короткой дорожки от мостика до веранды были установлены пластиковые ящики с чахлыми цветочками. На веранде, в кресле-качалке, восседал сам хозяин дома-автобуса, мужчина лет семидесяти пяти. В левой руке он держал стакан с пивом, а правой у него не было. Пустой рукав домашнего халата был аккуратно подвернут и закреплен булавкой. На столике рядом с креслом что-то показывал портативный видео-плеер, запитанный от солнечной батареи, установленной перед домом.

– Мистер Джеймс Хобсон, если не ошибаюсь? – спросила Лиз.

– Он самый, – ответил мужчина, с видимым усилием поднимаясь с кресла, – Чем могу служить?

– Марк Пендерграсс, ФБР, – представился следователь, – Не возражаете, если я покажу Вам пару фотографий?

– Какие могут быть возражения? – мужчина водрузил стакан с пивом на столик и остановил плеер. Марк достал фотографии и протянул их однорукому.

– Нет, не знаю их. Это те, кого убили в лесу несколько дней назад, да? По новостям еще показывали…

– Да… Вы, кстати, один тут живете?

– Нет, почему же один. Жена, два сына, и две невестки. И восемь внучат. После обеда тут делается очень даже шумно. Наша семья уже плохо помещается в автобус. Вот, – он указал на дорожный знак «STOP», приколоченный к перилам веранды. Только теперь на знаке было написано: «STOP Перед входом в дом моем руки и ноги».

– Однако утром – просто великолепно, – продолжил мужчина. – Жена с утра уходит торговать на рынок, внуки в школе, а все остальные – на Куче. Я как тот мальчуган из фильма «Один дома». Наслаждаюсь тишиной и спокойствием. И домашним пивом – в отличие от того пацана, я же – почти совершеннолетний! Кстати о пиве: почему бы вам не продегустировать мой напиток? И не пробуйте отказываться – я даже не буду слушать. Пиво собственного приготовления – секретный рецепт.

– Только если немного, мистер Хобсон. Мы на службе, в конце концов, – согласился Марк.

Мистер Хобсон нырнул в дом-автобус и появился через пол-минуты с двумя пустыми кружками в руке. Расставив посуду на столе, он извлек из под стола небольшую пластиковую канистру, скрутил пробку и плеснул в обе кружки и себе в стакан. С одной рукой, он управлялся великолепно. – Присоединяйтесь, офицеры.

Марк взял кружку со стола. Пиво было действительно вкусным, с привкусом фруктов и имбиря, – Великолепное пиво, сэр!

– Сам варю. Секрет на самом деле прост. Имбирь и травка-лимонник, ничего особенного. Все дело в воде, – улыбнулся мистер Хобсон, – Мои сыновья знают один хороший колодец – и вода чистая, и не слишком далеко. Дождевая вода ведь не годится для варки пива. А уж насчет колодцев здесь, вблизи от Кучи, – я лично такую воду не буду пить, даже умирая от жажды. Даже в Шелдон-Рез вода не так хороша, как раньше.

Это было правдой – непрерывная добыча вторсырья из свалки дороги Маккарти привела к постепенному снижению качества питьевой воды, причем даже в районах, удаленных от полигона на несколько миль.

– Понятно. Ну что же, спасибо Вам за помощь. Если не секрет, где Вы служили? – Марк указал на пустой рукав хозяина.

– В «Сити-банке» я служил, – рассмеялся тот.

– Сити – это же в Лондоне! В Англии, так? – не поняла Лиз.

Хозяин рассмеялся снова, – Вы, наверное, слишком молоды, депьюти. Был такой банк: «Сити-банк». Основали его в 1812 году. А «раз-основали» в 2013. Точнехонько двести лет простоял наш банк! А насчет руки – все спрашивают. Почему-то думают, что раз однорукий, значит – где-то воевал. Рак у меня был. Остеосаркома. Руку отняли, целый год травили всякой гадостью, но тьфу-тьфу – уже почти тридцать лет живу после операции, и без рака. До Обвала-то с медициной было куда проще. Это теперь, если у вас оказалась остесаркома – тушите свет, сливайте воду, приплыли…

– К счастью, в последнее время смертность от рака снижается, – сказал Марк, – Так, по крайней мере, на днях в теленовостях говорили.

– Возможно, возможно, – мистер Хобсон покачал головой, – Даже вполне может быть правдой. Многие сейчас не доживают до полномасштабного рака. Если вы померли от птичьего гриппа или получили пулю в Мексике, – рак вас уже не побеспокоит…

Марк допил пиво и вернул кружку щедрому хозяину, – Спасибо за пиво, но нам пора. Еще и половины адресов сегодня не объехали.

– Не стоит благодарности. Приятно пообщаться хоть с кем-нибудь. Одному дома хорошо, но немного скучновато. Свои фильмы я уже все по сто раз смотрел…

– Еще четыре адреса, – сказала Лиз, – Номер один – это далековато. Можно сначала сделать крюк в шесть и четыре, а потом уже доедем до первого и седьмого.

– Поехали, – согласился Марк, – Это твой околоток Лиз. Тебе виднее.

Они крутили педали еще с пол-часа и оказались перед адресом номер шесть. Семья, по-видимому, жила в небольшом сарае, пристроенном к деревянному дому, но ни Хобсонов, ни хозяев основного строения на месте не было. Улица была неожиданно пустынна, только на углу играли в дорожной пыли маленькие дети, да сидел в кресле-каталке парализованный инвалид. Марк на всякий случай показал мужчине фотографии, но тот только отрицательно покачал головой. По адресу номер четыре тоже никого не было дома, однако тут они получили несколько больше информации. По соседству располагалась мыловарня, «аромат» от которой расползался по всей улице.