«Они не сами продавали. Они нанимали специальных людей для этого, это называется «менеджер».»

«Как мастер у разборщиков?»

«Да, точно. Как мастер.»

«А менеджеры были богатые?»

«Нет, они были то, что называется средний класс. У них был хороший дом, и два-три автомобиля, и деньги, конечно. Но не так много, как у владельцев супермаркетов.»

«Пап, а мы средний класс или нет?» – поинтересовался Патрик.

«Я думаю, да.» Хороший вопрос, на самом деле. Только одна зарплата Марка в ФБР была намного больше, чем совокупные доходы многих семей по соседству. Притом, у них был хороший дом, и два автомобиля. Конечно, в доме не было электричества, не считая почти «мертвых» солнечных батарей на крыше и почти «мертвых» литий-ионных аккумуляторов под полом кухни. Не было также водопровода и канализации, не считая пятидесяти-галлонной бочки для душа и трубы для отвода мыльной воды, да еще уборной на заднем дворе, самой примитивной – с дыркой в полу. Они не заводили свои автомобили уже шесть или семь лет, и вряд ли стоило их заводить – настолько они проржавели (а литий-ионные аккумуляторы под кухней были на самом деле сняты с супер-компакта Мэри). Но, все в мире относительно. В 2015 году, их сегодняшнее состояние дел твердо поместило бы их в самом низу социальной пирамиды. За чертой бедности, или чуть-чуть над ней. Но в Америке 2026 года, десять лет после Обвала, они могут с гордостью именовать себя средним классом. Если такая вещь как «средний класс» все еще существует.

«А что случилось с владельцами супермаркетов? Они сейчас тоже средний класс?» – продолжила вопросы Памела.

«Ну, что владельцы супермаркетов делают сейчас, я не знаю, ягодка. Некоторые из них, вероятно, живут гораздо лучше, чем мы. Некоторые… – может быть, и хуже. Видишь ли, раньше богатые люди не хранили деньги, как деньги. Они держали все во всяких акциях, облигациях, бондах и так далее, а эти бумаги сильно подешевели после Обвала. Так что, многие потеряли все свои богатства.»

«Про банды – я знаю,» – сказал Патрик: «Сдаешь деньги бандитам, они их там как-то «крутят», а потом возвращают тебе немножко больше денег. А иногда – не возвращают, но это только если очень не повезет. В бандах – они за базар отвечают. А вот что такое акции и эти, как ты сказал? – Оболгации?»

Я не должен был про это говорить, подумал Марк. Теперь придется объяснять детям про фондовый рынок. Эти знания им точно никогда в жизни не пригодятся.

«Боюсь, Патрик, для тебя это пока трудновато. «Акция» – это такая бумага. Ты даешь компании деньги, а они дают тебе эту бумагу. Таким образом, тебе принадлежит небольшая часть их бизнеса.»

«Я понял,» – сказал Патрик: «Это как мама ходит в компанию «Используем Еще Разик», возле Кучи, чтобы купить нам пере-отбеленной бумаги для наших школьных тетрадок?»

«Нет, это несколько сложнее… Знаешь что? Я расскажу вам об акциях и «оболгациях», только как-нибудь в другой раз, идет?»

«Мне не нравится эта идея «супермаркета»,» – заключила Саманта с решительностью десятилетнего ребенка: «Если нам надо купить, скажем, хлеб, мама даст мне двести долларов, и я пойду на угол, к мистеру Салливану. Или, я возьму свой велосипед и доеду до пекарни миссис Чанг. Это же классно! Миссис Чанг всегда режет оставшийся хлеб мелкими кубиками и сушит в духовке, и дает их детям забесплатна. Хрустяшки, она их так называет…» (Опять эти уличные словечки, отметил Марк.)

Она была права, конечно. Частные лавки имели свои преимущества. По крайней мере, они не подмешивали в еду пищевые консерванты и искусственные красители, и не пичкали скот и птицу гормонами и антибиотиками. До Обвала, были все эти загадочные «Е-номера», украшавшие упаковку любого продукта! Вообще, ситуация с продуктами в Техасе была О-кей. Если не транжирить деньги, можно легко позволить себе достаточно белков: тофу[72], яйца, молоко или творог каждый день, мясо или птицу два раза в неделю, а рыбу или другие морепродукты – время от времени. Причем, все покупается свежим. Никто не может позволить себе замораживать еду. Холодильник в кухне Марка был давно превращен в шкаф для сухих продуктов, а морозильная камера в гараже служила баком для запаса питьевой воды. Некоторые соседи держали маленькие морозильные камеры с питанием от солнечных батарей, чтобы делать лед. Если Марку хотелось вспомнить роскошь жизни до Обвала, он выдавал Саманте или Памеле пластиковый контейнер и банкноту в двадцать долларов и отправлял их к соседям, чтобы приобрести лед для напитков…

Как обычно по воскресеньям в это время дня, рынок был полон. Еще три-четыре часа, и толпа потихоньку рассосется: кто-то отправится на воскресную службу в церкви, другие просто будут расслабляться дома. До того, как тут организовали рынок, это место было типичным американским торговым центром. Теперь бывший банк на углу превратился лавку мясника, в помещении бывшего индийского ресторана продавали рис и специи, в бывшем магазине «Радио-Шак» окопались местные умельцы по ремонту мобильных телефонов и компьютеров, и так далее. Крупные магазины были разделены на лавки и лавчонки поменьше, некоторые имели прилавок менее трех футов[73] по фронту. Кроме постоянных магазинов, было много торговцев с тележками, а большая часть продавцов овощей просто раскладывала свою продукцию на тротуарах.

Первым делом, надо, конечно, нанять разносчика. У них было устроено что-то вроде мафии. Они «держали территорию». Если родители посылали десятилетнего сына купить кувшин молока или полдюжины яиц, это не вызвало проблем с местными сорванцами. Однако, ни один мальчуган не мог просто так прийти на рынок с самодельной тележкой и начать свой собственный бизнес доставки без риска крепко получить по шее. Все места были заняты! Двое подростков постарше организовали что-то вроде стоянки такси. Мальчики-разносчики, с разномастными тележками, были построены в углу бывшей автостоянки. Когда Марк подошел, следующим на очереди был амер-индийский мальчуган, лет примерно двенадцати, с двухколесной тележкой и зонтом для гольфа в качестве бонуса. Мальчик был только в шортах, без рубашки и босиком. По виду его почти черной кожи и мозолистых, довольно грязных, ступней можно было заключить, что это был его обычный набор рабочей одежды.

– Шестьдесят долларов до любого места, сэр! – как любой амер-индиец, мальчик был не прочь поторговаться.

– Пятьдесят. Я знаю цены. Кроме того, мы живем меньше чем в двух милях отсюда.

– У меня есть зонтик, сэр!

– Сегодня нет дождя. Приятель, если ты не хочешь работать за пятьдесят, я возьму следующего пацана в очереди.

– Хорошо, сэр. Пятьдесят.

Один из старших мальчиков уже показывал юному вымогателю кулак. В воскресенье было много желающих подработать, поэтому стандартная цена не подлежала обсуждению. Они начали потихоньку обходить магазинчики и киоски, Марк сверялся со списком покупок, заказывал и платил, а мальчик-разносчик заполнял кузов своей тележки. Через час-полтора, все необходимые покупки были завершены. Марк потратил около трех недель своей ФБР-овской зарплаты. Черт с ним. Мальчики шли в армию. Кто знает, возможно, он их больше не увидит…