– Наверно, через ваши руки часто проходят подобные вещицы? – спросил мистер Диллет, указывая тростью на предмет, который будет описан – в свое время. Произнеся эту фразу, он бессовестно лгал, причем знал, что лжет. Ни разу за двадцать лет, а быть может, и за всю жизнь, мистеру Читтендену еще не доводилось иметь дело с такой вещью, при всем его нюхе на забытые сокровища, которые он откапывал в полудюжине графств. Это была уловка коллекционера, и мистер Читтенден сразу это понял.

– Вещь такого рода, мистер Диллет! Да ей самое место в музее!

– Так ведь, надо думать, есть музеи, которые примут что угодно.

– Я видел подобную вещь много лет назад. Правда, она была не так хороша, как эта, – задумчиво произнес мистер Читтенден. – Но та вряд ли появится на рынке. А еще мне говорили, что за океаном есть несколько чудесных вещиц этого периода. Нет, мистер Диллет, я не кривя душой скажу: если бы мне заказали самое лучшее, что я могу достать – а вам известно, что у меня неограниченные возможности, к тому же нужно заботиться о репутации, – так вот, если бы мне сделали такой заказ, я бы тотчас же подвел вас к этой вот вещи и сказал: «Я не смогу раздобыть для вас ничего лучше этого, сэр».

– Браво! – с иронией в голосе воскликнул мистер Диллет, вместо аплодисментов постукивая тростью об пол. – И сколько же вы за нее сдерете с наивного американца, а?

– О, я не запрошу слишком много – неважно, американец это или кто другой. Видите ли, мистер Диллет, дело обстоит так: если бы я знал чуть больше о ее происхождении…

– Или чуть меньше, – ввернул мистер Диллет.

– Xa, xa! Любите вы пошутить, сэр. Итак, если бы я знал чуть больше об этой вещи – хотя любому ясно, что она подлинная, а когда поступила в магазин, никому из моих приказчиков не было дозволено даже дотронуться до нее – так вот, знай я побольше об этой вещи, цена была бы совсем другая.

– И какова же она – двадцать пять?

– Умножьте на три. Моя цена – семьдесят пять.

– А моя – пятьдесят, – начал торговаться мистер Диллет.

Разумеется, соглашение было достигнуто где-то между двумя этими цифрами – неважно, где именно; полагаю, они сошлись на шестидесяти гинеях. И через полчаса покупка была упакована, а еще через час за ней заехал мистер Диллет на своем автомобиле. Мистер Читтенден с чеком в руке проводил покупателя, стоя на пороге и расточая улыбки. Затем, все еще улыбаясь, он вернулся в гостиную, где его жена накрывала на стол к чаю. Он остановился в дверях.

– Его увезли, – сообщил он.

– Слава богу! – воскликнула миссис Читтенден, ставя на стол чайник. – Мистер Диллет, верно?

– Да, он.

– Ну что же, лучше пусть он, чем кто-нибудь другой.

– О, не знаю. Он неплохой малый, моя дорогая.

– Может, и так, но, по-моему, ему не помешает небольшая встряска.

– Раз таково твое мнение, то, пожалуй, он сам на это напросился. Во всяком случае, у нас его больше нет, и мы должны быть за это благодарны.

И мистер и миссис Читтенден уселись пить чай.

А что же мистер Диллет и его новое приобретение? Что именно он купил, вам должно быть ясно из названия рассказа. Мне же, по мере моих сил, придется описать эту вещь.

В машине на заднем сиденье хватило места лишь для нового приобретения, поэтому мистеру Диллету пришлось сесть рядом с шофером. Ехать пришлось медленно, так как, хотя комнаты кукольного дома тщательно проложили ватой, в них было такое множество крошечных предметов, что следовало избегать толчков. Таким образом, мистер Диллет пребывал в тревоге во время всей поездки в десять миль, несмотря на все предосторожности, на которых он настоял. Наконец они добрались до парадного входа, и на пороге показался Коллинз, дворецкий.

– Коллинз, вы должны мне помочь: это хрупкая вещь, с ней нужно обращаться осторожно. Ее нельзя наклонять, видите? Там полно малюсеньких вещиц, и надо постараться, чтобы они не сдвинулись. Так, куда же мы его поставим? – (После непродолжительной паузы.) – Пожалуй, в мою комнату, во всяком случае, для начала. На большой туалетный стол – вот так, прекрасно.

Кукольный дом с превеликими предосторожностями перенесли в просторную комнату мистера Диллета на втором этаже, окна ее выходили на подъездную аллею. Затем размотали тряпки, в которые он был завернут, и сняли переднюю стенку. Следующие два часа мистер Диллет был занят тем, что вынимал вату и приводил в порядок комнаты домика.

Когда с этим приятным занятием было покончено, то, нужно заметить, трудно было бы вообразить более совершенный и очаровательный образец кукольного дома в готическом стиле Строберри-хилл,[1] нежели тот, что стоит сейчас на большом туалетном столе мистера Диллета. Косые лучи вечернего солнца освещали его, проникая через три высоких окна.

Он был длиной не менее шести футов вместе с церковью или часовней, которая располагалась слева от него; справа была конюшня. Как я уже говорил, дом был построен в готическом стиле: окна со стрельчатыми арками, ажурный орнамент – такой можно увидеть на каменных балдахинах надгробий в церкви. Присутствовал здесь и готический орнамент в виде листьев. По углам – нелепые башенки. У церкви имелись шпили и контрфорсы, а также колокол на башне и витражи. Когда сняли фасад дома, стали видны четыре большие комнаты: спальня, столовая, гостиная и кухня, и каждая была должным образом обставлена. Конюшня справа была двухэтажной, и там имелось все, что полагается: лошади, кареты и грумы, а наверху – часы и колокол под готическим куполом.

Конечно, можно было бы исписать не одну страницу, рассказывая о хозяйстве этого игрушечного особняка: сколько там было сковородок и позолоченных стульев, какие картины висели на стенах, какие были ковры, канделябры, кровати на четырех столбиках с пологом, какая посуда, столовое серебро, бокалы – но я должен предоставить все это вашему воображению. Скажу лишь: дом стоял на фундаменте, и это позволило сделать несколько ступенек, ведущих к парадному входу, а также террасу с балюстрадой; в" этом фундаменте имелось несколько неглубоких ящиков, в которые были аккуратно уложены вышитые шторы, смена одежды для домочадцев, постельное белье – словом, все, что необходимо для бесконечных вариаций самого захватывающего и увлекательного свойства.

– Квинтэссенция идей Горация Уолпола[2] – вот что это такое. Наверно, он каким-то образом причастен к созданию этого шедевра, – пробормотал в задумчивости мистер Диллет, стоя перед домиком на коленях в благоговейном экстазе. – Просто чудесно! Да, сегодня мой день, и я правильно поступил. Утром пришли пятьсот фунтов за горку, которая никогда мне не нравилась, а теперь прямо в руки свалилось это чудо, и уплатил я за него самое большее одну десятую от того, что с меня запросили бы в городе. Так, так! Даже начинаешь опасаться, как бы не случилось что-то неприятное – уж слишком мне сегодня везет! Как бы то ни было, взглянем-ка на обитателей этого дома.

И он разложил их перед собой, расположив в ряд. Здесь опять-таки предоставляется возможность описать костюмы кукол, за которую ухватились бы некоторые, но я на это не способен.

Тут были джентльмен и леди, в синем атласе и в парче соответственно. И двое детей, мальчик и девочка. А еще кухарка, няня, ливрейный лакей, а также слуги на конюшне: два форейтора, кучер и два грума.

– Кто-нибудь еще? Да, может быть.

Занавеси на кровати в спальне были плотно задернуты со всех четырех сторон, и мистер Диллет просунул палец внутрь и провел им по кровати. И тут же отдернул, так как ему почудилось, будто что-то… не то чтобы шевельнулось, а скорее подалось, словно живое, когда он надавил. Тогда он раздвинул занавеси, которые скользили по прутьям, как и полагается, и извлек из кровати старого джентльмена в длинной ночной сорочке и колпаке и положил рядом с остальными. Теперь все были в сборе.