Ричи ещё с полминуты стоял неподвижно, прежде чем нагнал его и продолжил говорить:

- Ты хоть понимаешь, куда мы идём?

- К горе Орана, в сердце Оранской империи, в город змей.

- И тебе не страшно?

- Я не знаю. – Он снова пожал плечами.

- А ты знаешь, зачем мы туда идём?

- Ну, ты же змей, значит, мы идём к тебе домой. Ведь так?

Одераричи даже растерялся и едва ли не позавидовал той невозмутимости, с которой Вильмут шёл в самое опасное, по мнению Ирла, место для последнего из рода Одера.

- Мне начинает казаться, что это и к лучшему – гибель твоего народа. Это вообще чудо что выжило хотя бы первое поколение, что уж говорить об остальных, да?

- Да.

Ричи снова встал как вкопанный.

Гора Орана сияла золотом в лучах солнца. Это было и без того неописуемо прекрасное место, омытое множеством рек, но когда Вэрде основала здесь город, она стала ещё прекраснее.

Бесконечная золотая лестница начиналась у подножья и вилась вверх, ведя гостей города к первой из трёх платформ – торговой, самой многочисленной, где всегда ключом была жизнь. Кого здесь только не встретишь, каких только запахов здесь не ощутишь во все дни, кроме того, когда сюда впервые на своей памяти прибыл Одераричи.

Это был день, когда Орэс должен был объявить о имя того из своих детей, кто унаследует корону. Это было не более чем традицией, ведь жители всей империи прекрасно понимали, что их правитель ещё очень не скоро отойдёт от дел и будет править до последнего своего вздоха.

В тот день улицы торговой платформы впервые за много лет показали свой истинный цвет. В течение последней недели, слуги и работники наводили здесь порядок, всеми силами стараясь преобразить и преукрасить невзрачные красоты самой грязной из трёх платформ города.

Процессия, в главе которой, сидя на верхом на пышногривом белом омаэ (существа из рода тверди, огромные, как слоны, и пушистые, как котята), вместе со своими двумя сыновьями и дочерью двигался сам Орэс. Вслед за ним, и так же дюжина впереди, двигались элитные бойцы из личной охраны императора, готовые растерзать любого, кто посмеет хотя бы замыслить недоброе в адрес императора.

Толпа встречала правителя симфонией визгов, охов и аплодисментов. На дорогу, по которой двигался тяжеловесный омаэ, падали цветы и свежие фрукты, которые грозный на вид зверь подхватывал хоботом и ел, едва ли не мурча. Процессия начала свое движение с час назад и уже готовилась разворачиваться, чтобы отправиться обратно на четвёртую платформу – обратно во дворец, как вдруг на их пути возникли двое.

Оба они выглядели хуже, чем отбросы общества. Один и вовсе выглядел слишком худым и тощим, какими не бывают даже самые нищие жители Ораны, а другой… что-то в нём было не так. Не испугавшись ни элитной охраны императора, ни охваченной любовью к правителю толпы, эти двое спокойно смотрели, как стройная красивая женщина, с желтыми волосами, заплетенными в тугую косу на спине, без каких-либо предупреждений вышла вперёд и нанесла сильный удар по лицу Вильмута. Из его носа жирной струёй полилась кровь, но он, с трудом поднял голову, лишь поднял глаза на Одераричи, которому капитан бойцов уже сковала руки тяжелой цепью.

- Как ты смеешь вставать на пути великого императора Орэса? – Зашипела она ему на ухо, да так громко, что эти слова облетели весь торговый остров.

Два медных глаза не удостоили её взглядом, а сразу поднялись вверх, к тому, кто носил белую корону. Это был мужчина лет пятидесяти с виду, хотя с учетом особенностей анатомии змей, скорее всего, ему было лет триста, и возможно именно он, или максимум его отец, был тем, кто захватил власть после гибели Вэрде. Горделиво задрав голову, так что его седые волосы развивались на слабом ветре, император Орэс поднял руку, в знак того, чтобы капитал ослабила хватку, и произнёс:

- Как смеешь ты вставать на моём пути? Ты, без звания и рода.

- Папа… - Услышал император детский девчачий голосок за своей спиной, но не обернулся.

- Мне бы не хотелось казнить тебя в столь светлый день, как этот. Но твоей взгляд говорит мне, что ты – не полоумный, и совершил это намеренно, а значит и не думаешь раскаиваться в том, что прервал столь прекрасное шествие. Так пусть же!..

- Папочка, посмотри внимательно на его глаза!..

- Пусть мой сын!..

Орин встал в полный рост и спрыгнул со спины омаэ, оказавшись в меньше чем в дюжине метров от Вильмута, лицо и подбородок которого залила кровь, и Одераричи, едва ли не ухмыляющегося тому, каким смехотворным он видел всё вокруг.

- Покажет тебе, что значит кара! Отруби его руку, сын мой!

- Не надо, Орин! – Взвизгнула маленькая принцесса, ещё сильнее впившись в юбку отца. – Он!.. – В её глазах мелькнул ужас от догадки о личности скованного перед ними незнакомца.

Брат замешкался, его глаза закатились от охватившего его бешенства, но все же сделал несколько быстрых шагов вперёд и нанёс один резкий удар по крепко схваченной капитаном руке Ричи. В то же мгновение другой из бойцов подбежал к Вильмуту, схватил его за волосы и резким грубым движением полоснул его горло. Ожидался целый фонтан крови, но его не было.

Никто не понял, что произошло, но капитан стражи отлетела на десяток метров назад и ударилась головой о стену, раздался хруст ломающихся костей и та, несмотря на всю её выносливость и силу, тот час лишилась чувств. Орин оказался поднятым над землей и держащимся мертвой хваткой за рукоять клинка, в то время как Ричи одной рукой держал его за лезвие, а другой – подхватил Вильмута за талию, уверенный, что его уже не стало, и хватило одного взмаха, чтобы отпрыск правящего рода отлетел в сторону, а якобы режущий любую плоть красный клинок сломался надвое.

- Тебе стоит научиться смотреть в глаза, - проговорил на древнем змеином языке Ричи, но со стороны слышалось лишь шипение, - они таят в себе много знаний о собеседнике.

Принцесса сделала рывок к раненому и не подающему признаков жизни брату, готовая тот час спрыгнуть с омаэ, но отец схватил её за шкирку и оставил подле себя.

Раньше, чем Орэс успел отдать приказ об уничтожении ехидно скалящегося желтоглазого существа, впившегося взглядом в потускневшие от страха глаза императора, Ричи выгнулся, и его тело стало быстро набирать вес и менять форму.

Маленькая принцесса потеряла дар речи, крик застрял в её горле, а ручки, сжимающие платье отца, побелели. С высоты десятка метров, на неё и императора скалилась огромная желтоглазая черная змея, с изредка проступающими на его чешуе тусклыми медными полосами. Яд густыми синими каплями падал на камень платформы торговцев и нещадно оплавлял его, так что клубы пара и отвратительных запах гари тот час поднялись в воздух.

Ричи никого не атаковал: одного его вида хватило, чтобы стражи опустили оружие и склонили головы. Без клана защитников, трусливый император оказался беспомощным и испуганным ужом, продолжавшим держаться на ногах исключительно благодаря своей гордыне и выправке.

Змей скоро вернул себе обыкновенную и привычную высшую форму и медленно подошел к омаэ. Животное тот час опустилось на пузо и вытянуло вперёд хобот, ставший лестницей. С каждым шагом, приближавшим Ричи к правителю всея империи Ораны, маленькая светловолосая девочка сильнее и сильнее впивалась пальчиками в платье правителя, пока, когда змей уже был расстоянии пары шагов, она не выскочила вперёд, выскользнув из-под обмякшей руки отца, и встала между ним и скалящимся змеем:

- Прошу, прости невежество моего отца!

Ричи замер от неожиданности, как и все до единого элементали вокруг. Над платформой торговцев повисла тишина.

- Он всю свою жизнь думает только о войне, у него не было времени на то, чтобы изучать историю.

- Ирл всегда говорил мне, что настоящий правитель должен знать историю своего народа так же хорошо, как свою собственную. – Медленно проговорил змей, в то время как его покидало желание продолжать давить на упавшего без сознания правителя.