- Что это за язык? Я ничего не могу понять... Похоже, будто ребенку дали карандаш и он попросту водил им по страницам.

Монахиня похлопала глазами, решив, что тот над ней шутит. Наклонившись вперед, чтобы разглядеть написанное, она спокойно прочла отрывок предложения: "...тоннель, связывавший рудник с городом. Оказалась подорвана...".

- Я могу прочесть всё, что здесь написано.

- Ты же женщина, - раздался голос Астируми, сидящего на один лестничный пролет выше, - должно быть, понимаешь язык детей и каляки, которые они рисуют. - Он встал с холодного пола и в один прыжок очутился рядом с монахами. - А вообще правда похоже на детскую мазню... Как ты можешь это читать?

Ора недовольно фыркнула и выхватила книгу из рук Стижиана. Открыв её на первой странице, она кашлянула и прочла во весь голос:

- Одеравэрде. Поиск пути в Денарион. - После чего развернула книгу и указала мужчинам на строчку, откуда она это прочла.

Те синхронно моргнули, после чего Руми спокойно объяснил, что и на этой строчке видны одни только каляки.

- Не понимаю... - В изумлении прошептала монахиня. - Хотя... может, на книги наложены шифровальные заклинания? И только имея пропуск, ты сможешь их прочесть?

Стижиан пожал плечами, прикрыл глаза и откинул голову к холодной голой стене.

- Прости. - Она спрятала книгу в сумку, из которой та и появилась. - Думала, отвлечешься...

Несколькими этажами ниже, всего их было пять, послышалось шуршание, а ползающие тут и там тени говорили о движении. Ора подошла к перилам и глаза её округлились. Словно ужаленная, она ринулась вниз по ступенькам, навстречу самому удивительному из шествий, что ей когда-либо удавалось видеть.

Стижиан и Астируми поспешили за ней.

По лестнице поднимался Лухс, снявший мантию и оголивший испещренное шрамами запястье правой руки. Вслед за ним поднималась Амельера, собравшая волосы в пучок на затылке. За ними шли пара стражей, а за ними... поднималась Её Величество, королева республики Ораны Синента Дива. В отличие от всех остальных, она-то выглядела как всегда, разве что выражение её лица казалось слишком взволнованным. Вслед за её величеством, по лестнице поднимались... свиньи.

Пяток чистых, здоровых на вид хрюшек, которых на коротких поводках вели ещё двое стражей.

Королева подняла голову, и увидела ожидающую их на третьем этаже Ору. Её губы дрогнули в легкой улыбке.

- Приветствую вас, госпожа Тоурен. - Счастливый, поздоровался с ней Лухс, не заметив стоящих рядом Стижиана и Руми. - Это лучшее, что я смог придумать за столь короткий срок. Как я уже говорил Её Величеству, у него может измениться цвет кожи, может появиться пара инфекций... Но в сравнении с болезнью бьячче, все это будет казаться ерундой! Если всё получится, то любые последствия будут легко устранимы!

Он засмеялся и прошел вперед, обогнув окаменевшую с довольной улыбкой на лице монахиню.

Стижиан замер, не понимая, что происходит. Бьячче? Какой-то малолетний слепой мальчик собирается вылечить неизлечимую болезнь? При помощи свиней?! Что за бред!

Синента положила руку ему на плечо. От этого прикосновения всё напряжение, копившееся в нем со дня приезда в столицу, спало. Она остановилась рядом с ним, чтобы пропустить конвой из свиней и стражей вперед себя, и заглянула в глаза монаху. Ничего не сказала, только крепче сжала его плечо, после чего её взгляд перешел на Руми.

Она застыла не меньше чем на минуту, таращась на беловолосого мужчину, почувствовавшему себя очень неуютно. В её взгляде проскочило нечто неопределенное, удивленное, обескураженное и потрясенное этой встречей.

Усилием воли Синента заставила себя отвернуться от Руми и наконец отпустила плечо Стижиана. Усмехнувшись, она покачала головой из стороны в сторону и двинулась вслед за конвоем, медленно движущемся в сторону палаты, где несколько целителей попусту растрачивали силу, в попытках сдержать распространяющуюся в теле Дримена скверну.

Когда черная дверь распахнулась, и в палату вошел молодой, серый и кажущийся всем слепым Лухс, целители были так возмущены, что на какое-то время потеряли дар речи.

Изо всех сил игнорируя недовольные взгляды, буром сверлящие его, юноша подождал, когда стражи приведут свиней, после чего прошел сквозь целительский круг, чем нарушил его.

Склонившись над Дрименом, он в первую очередь стал стаскивать с него бинты, пропитанные какими-то мазями еще невесть чем. Изуродованная черно-серая плоть, казалось, принадлежала покойнику, чье тело облили кислотой. На всем лице остался один нетронутый глаз и брови, так же уши. Тело мага вплоть до бедер казалось не просто умершим, но уже сгнившим.

Осмотрев его, Лухс пришел к выводу, что силы целителей были потрачены не впустую: пусть они этого и не знали, но благодаря их магии сердце Дримена, уже пропитанное скверной, продолжало биться и качать кровь. Мозг ещё не был задет.

- Молодец, Ора. - Прошептал он, оглянувшись и увидев в дверях монахиню, стоящую по правую руку от королевы. - Тебе удалось выкачать из его сосуда весь негатив и заполнить его сиянием. - Сказал он уже погромче, чтобы та могла его услышать. - Останься хоть капля, ему бы уже ничто не помогло. Хотя не факт, что и это поможет.

- Должно помочь. - Раздался могучий голос Синенты, жестом велевшей целителям покинуть комнату. - Сколько вам нужно времени, Лухс?

- О, я думаю, мне хватит и пяти минут. Теперь прошу вас, - он обратился ко всем, кто находился в помещении. - Выйдите отсюда и заприте за собой дверь. - Он хлопнул в ладоши и хитро оскалился. - Мы с магом побудем наедине...

Последний из целителей запер за собой тяжелые двери и зло глянул на королеву. Она проигнорировала это, и обернулась к Стижиану, стоящему спиной к Руми. Оба, с обескураженным видом, таращились на запертую дверь.

- Кто это такой? - С трудом выговорил монах, переведя взгляд на Ору, явно понимающую, что здесь происходит.

- Это целитель, и он утверждает, что способен помочь Дримену. - Ответила та.

- Помочь? Ора... - Он закатил глаза и словно обессиленный откинулся о стену. - Как какой-то слепой ребенок может вылечить бьячче? Да ещё и при помощи свиней!..

И тут раздался неслаженный поток поросячьих визгов. Всего на одно мгновение животные пустили в ход голоса, но тут же умолкли. Из щели между дверью и полом потекла густая кровь, источающая отвратительный запах, но присутствующих сейчас беспокоило не это.

Наступила тишина, словно там, за дверью, ничего не происходило, но то было ложное ощущение. Капля за каплей стал раздаваться звон. Ора почувствовала напряжение, возникшее в широком коридоре.

Раздался крик: громкий, протяжный. Крик перепуганного до смерти мужчины.

Стижиан не выдержал и с места рванул вперед. Распахнув настежь тяжелую черную дверь, его ботинки шлепнули по луже крови, затопившей все помещение. Стены, потолок, вся мебель, находившая там, были покрыты красной густой жижицей, медленно сползающей, стекающей и капающей вниз.

Своего рода алтарь, на котором должен был лежать Дримен, оказался расколот на множество неравных частей, раскиданных по разным концам комнаты. В центре её сидел Лухс, весь перемазанный багрянцем. У него на руках лежал маг.

Стижиан подбежал к ним и опустился рядом на колени. Дримен, с глазами, полными ужаса, таращился на юношу. Его грудь вздымалась и опускалась очень быстро, дыхание оказалось неровным и хриплым, но оно было. Та часть лица мага, которая несколько минут назад была парализована болезнью, оказалась покрыта кожей красноватого цвета, равно как и прочая пораженная часть тела. Побелевшими от напряжения пальцами, он держался на рубашку юноши, неспособный её отпустить.

С довольной, но неимоверно усталой улыбкой, Лухс машинально гладил Дримена по изменившим оттенок волосам.

Монах, да и все, кто видел, как маг ворочает головой, потеряли дар речи.

- Круто... - Юноша усмехнулся. - Очень круто... Ох-хо-хо! - Его голос чуть взвизгнул. - Получилось!