Через несколько секунд свет померк перед глазами. Однако я тут же очнулась. Прошлое и настоящее было перемешано и металось перед глазами, меняя павильон то в светлую, то в темную сторону. Служитель в желтом, наконец, привел меня в сознание, мой рассказ видимо испугал его так сильно, что уже через минут пять, я оказалась перед воротами храма, которые резко захлопнулись за моей спиной. В руке я сжимала фигуру золотой бабы. Фигурка была не большой и помещалась в ладони. Служитель не стал даже ничего уточнять и спрашивать, а просто вложил фигурку в мою ладонь. Сразу же после этого крылья вернули меня в дом Святогора. Однако фигурки в моей ладони не оказалось. Хозяин дома сослужил мне плохую службу, стреножив меня наручниками. Я смогла побывать в храме князя города Юнминчен, но забрать с собой фигурку Золотой Бабы я не смогла.

Господин Святогор вернулся почти в тот же момент, когда я вернулась в свое тело. Или в свое сознание, если вам будет угодно.

Рисунок все так же лежал передо мной, но черты лица Золотой Бабы, так и остались не прорисованными. Подойдя к столу, хозяин кабинета бросил быстрый взгляд на рисунок, но тут же его отвел. Когда наручники были отстегнуты, Святогор заговорил.

-Какое-то время жена Андрея, Нинка, и дети, прятались у меня. Но вскоре я вынужден был купить им халупу на окраине города и поселить их там. Произошло это так: жена Андрея пила все больше и больше. Напившись, она плакала пьяными слезами, жалела себя и детей, обвиняла во всем Андрея и пыталась выместить свое горе на Людмиле, А после того, как Людмила скончалась, на Ксении. Ксении нужна была мать. Я познакомился с хорошей женщиной и вскоре сделал ей предложение. Однако дети Андрея не дали нам спокойно жить, они нашептывали моему пасынку всякую чепуху. Они настраивали прислугу против моей второй жены. К чести моей жены, она оказалась женщиной выдержанной и старалась гасить конфликты. Мое терпение кончилось после того, как маленькие негодяи стали терроризировать мою дочь и требовать от нее, чтобы она возненавидела мачеху. Дом превратился в филиал психушки. Крики, упреки, слезы, истерики, бесконечные выяснения отношений, подорвали и без того хрупкое здоровье Аксиньи. В тот день, когда доктор сказал мне о том, что здоровье дочери резко пошатнулось, я принял решение. Семья Андрея должна жить отдельно! Однако выселить эту семейку оказалось трудновато. Дети без конца возвращались в мой дом. Женщина была не столь наглой, но частенько приходила клянчить на бутылку. Потом как-то все утихло. Катерина и Петр чем-то занялись, но урон был уже нанесен. Несколько раз я вытаскивал их из полицейского участка. Два раза давал деньги на Катькино лечение. В драке ей порезали лицо и сломали руку. Когда полгода назад Катерина пришла о чем-то со мной поговорить, я даже не захотел спуститься вниз. Я велел жене дать Катьке денег и отправить ее восвояси, но упрямая девчонка подняла скандал. Унизила мою жену и велела доложить о своем приходе еще раз. А так же довести до моего сведения, что у нее (Катерины), есть ко мне разговор.

Я выполнил желание Кати. Вот здесь, в этом самом кабинете, моя племянница поведала мне невероятную историю. Про тебя, про то что ты не сгорела в том пожаре, а оказалась жива. Про Харбин, про крылья, и твою способность переноситься в минуту опасности. В отличие от своей мамаши, Катерина не увлекается спиртным, и поэтому я сразу поверил в то, что рассказала мне дочь Андрея. Выслушав Екатерину, я пообещал подумать о том, что она рассказала и отправил ее домой. Я думал, крепко думал и через неделю, к тому моменту, как Катя явилась ко мне снова, у меня было готово решение. Мне нужны деньги, и я готов добыть их любой ценой, и поэтому Катерина и ее банда около полугода следили за тобой. Им помогала маленькая девочка, та девочка, которая и рассказала Петьке про тебя. Ты хочешь знать, как зовут девочку?

Мне было страшно узнать имя того, кто предал меня, но я все же решилась. Девочку звали Софья, София, Софийка. Девочка, которая так ненавидела меня, пошла до конца и…Но, боже мой, откуда она узнала про крылья и историю с Харбином? Я никогда ей не рассказывала об этом! Да, были долгие зимние вечера в кругу семьи и рассказы: про тюрьму, про «Боготольский базар», про крылья Шуби, но рассказывала я об этом не Соне. Об этой истории знали лишь Гриша, дядя Елистрат, а еще…бабушка Гриши и Соньки. Ни няня, ни Лара, и тем более, Софья, никогда не услышали от меня ни словечка про историю моих полетов. Скорее всего, Сонька подслушала что-то из рассказанного мной. В последнее время она часто выходила гулять и гуляла допоздна. Мы не знали, где она гуляет, и с кем, лично я даже не пыталась. Все эти два года я воспринимала Соньку как гремучую змею, к которой лучше не приближаться и не трогать! И как видите, оказалась права! Началось все с того, что София познакомилась с Петькой. Петька рассказал ей о банде. Соньке все время не хватало острых ощущений, и она готова была на все, чтобы оказаться внутри банды. Разговорившись, она рассказала Петьке, а потом и Катерине обо мне и моих…приключениях!

Вот и все. Все встало на свои места.

Не понятным осталось только то, зачем я понадобилась дядьке Святогору. Этот вопрос я ему и задала

-Нам нужно поговорить о многом, но есть вопросы, которые надо решить сейчас же, сию минуту. Я уверен, что тебя уже обыскались, и скоро к розыску подключится полиция. Я знаю Елистрата Федоровича и знаю, что он считает тебя своей дочерью, и поэтому, чтобы его успокоить, ты должна написать записку.

-А если я этого не сделаю?

-Ну не делай. Конечно, если тебе не жалко человека, под кровом которого ты прожила два года, можешь ничего не писать. Завтра, послезавтра, но ты обязательно вернешься в его дом и все потечет по-прежнему. Мне то в принципе все равно, будешь ты что-то писать или нет.

Конечно же, я написала записку. В записке я указала, что несколько дней буду гостить у дальних, очень дальних, родственников. А потом…Потом я пошла спать. Вторая жена проводила меня в отведенную комнату, и я заснула. Утром меня домой не отпустили, пришло время обеда, а я по-прежнему была в доме с чужими людьми. Лишь к вечеру хозяин дома нашел время, чтобы поговорить со мной!

Меня проводили в кабинет, и дядя Святогор, как всегда, не здороваясь, начал свой рассказ. Или продолжил, если быть более точной!

-7 октября 1906 года в Уссурийском заливе случилась катастрофа. Грузопассажирский пароход «Варягин» в этот день совершал каботажный рейс из Владивостока в бухту Гонькоудзы. Около 10 часов утра судно внезапно сотряс мощный взрыв, и «Варягин» мгновенно затонул на глубине около 25 метров. Никто из находившихся на борту ничего не успел понять, а уж тем более задействовать спасательные средства. Катастрофа оборвала жизни около 250 человек. Сейчас, спустя два года после гибели парохода, на свет божий всплыла любопытная деталь, до этого державшаяся в строгом секрете: оказывается, на борту «Варягина» находился, кроме прочего... груз золота в виде монет на 60 тысяч рублей. Кроме золотых монет на «Варягине» находился еще какой-то «очень ценный груз». По своей значимости этот груз был более ценный, чем 60 тысяч золотых червонцев. И именно этот груз намеревались поднять в первую очередь. Но что это за груз, никто так и не знает.

Дядя Святогор помолчал, а потом завершил свой рассказ

-Я знаю о грузе, который вез «Варягин». Знаю о 60 тысячах золотом и знаю о тайне, которую прятал в своем трюме капитан корабля. Посмотри на рисунок, который лежит на столе. Контуры лица на рисунке стали еще более четкими. Не так ли? Ну, не буду тянуть время, и интриговать тебя! В трюме перевозили статуэтку Золотой Бабы. Об этой тайне знают лишь несколько человек и среди них я. «Варягин» достать не предоставляется возможным. Обычным способом невозможно, да мне и не нужно поднимать судно со дна. То, что лежит в трюме, будет принадлежать мне. И поможешь в этом мне ты!

-Нет,- застонала я,-то что вы задумали, невозможно! Я не буду вам помогать! Золотая Баба- это статуэтка, которой нужно поклоняться издалека, но ее нельзя держать дома. «Варягин» утонул, потому что перевозил статуэтку.