— Вот, посмотри сама!

Но Таня долго смотреть не стала, бросив один взгляд на счет, она побагровела и заорала на весь зал:

— Куня, а ну иди сюда!

Разбирались минут пятнадцать. Прибежал хозяин и стал доказывать, что счет верен. Таня обратилась к куне, грозно приказав девушке повторить то, что она говорила, когда только начали разбираться с ценами в меню. Куня молчала.

Не добившись никакого ответа, Таня разбушевалась. Хозяин ресторанчика пригрозил вызвать полицию, если туристки не заплатят. Таня тяжело вздохнула, с полицией ей разбираться совсем не хотелось. Варвара, руководитель группы, каждый раз во время инструктажа напирала на то, что все конфликты с китайцами надо стараться решать миром и не доводить дело до полиции.

— Ну, что же, — тяжело вздохнула Таня, — денег мы с тобой взяли мало! На двоих, двести юаней! Я сейчас пойду в гостиницу за недостающей суммой, а ты посиди здесь!

Но, увидев растерянный взгляд подруги, Таня тут же решила по-другому

— Нет. Тебя нельзя здесь оставлять! Сделаем так: ты иди в гостиницу, попроси администратора открыть  наш сейф и возьми юаней тысячу. Как возьмешь деньги — мухой сюда!

Калина ушла, а Таня с преувеличенным вниманием стала смотреть в окно. Прошло десять минут, потом двадцать, тридцать. Время приближалось к часу, а Калины все не было. Первый раз в жизни Таня растерялась: любимая подруга исчезла неизвестно куда, а она, Таня сидит здесь, как арестованная, и не может сдвинуться с места. Вдруг Таня услышала родную русскую речь:

— Слушайте, а давайте пообедаем сегодня здесь! Смотри, что написано: «Ресторан морепродуктов. Вкусно и недорого». И название ресторана такое миленькое «Гребешок».

Таню аж подбросило на месте. Ей стало жалко соотечественников. Как вихрь вылетела она из-за стола и кинулась к выходу

— Товарищи, — даже еще не разглядев тех, кто был перед ней, прокричала она, — не ходите сюда — здесь русских дурят!

Туристки, две очень похожие женщины, остановились

— А что случилось? — спокойно спросила одна из женщин

— Вот, — развела руками Таня, — сижу, как арестованная, жду подругу! В меню была одна цена за блюдо, а когда принесли счет, оказалось, что цена совсем другая!

— Инга, — вступила в разговор другая женщина, неприязненно покосившись на Таню, — да что ты ее слушаешь? Небось, покуражилась, посуду разбила, хозяин счет и выставил!

Таня растерялась. Таких нелестных высказываний в свой адрес она до сих пор не слышала.

— Нет, — чуть подумав, проговорила туристка, которую назвали Ингой, — мы не будем здесь есть. Ненавижу попадать в неловкие положения. А вам, женщина, спасибо, что предупредили. Пойдем, Рита.

Женщина, которую назвали Ритой, на прощание ожгла Татьяну злобным взглядом, и женщины удалилась. Однако Таня в недра ресторанчика возвращаться не торопилась. Она ненавидела чувствовать себя без вины виноватой. А за последний час ее оскорбили аж два раза. Отойдя на два шага от крыльца ресторанчика и стряхнув со  своих мощных плеч птичью длань помощника хозяина, Таня завопила во всю мощь легких:

— Соотечественники, люди русские! Не ходите в ресторан «Гребешок»! Здесь русских дурят! В меню было указано двадцать юаней…

Соотечественники реагировали на пламенные речи Тани по-разному. Кто-то приостановился, а кто-то наоборот решил обойти странную женщину другой дорогой: благо дорог вокруг было великое множество. А Таня все кидала и кидала в воздух пламенные лозунги. Наконец, она почувствовала, что ее кто-то куда-то тянет. Оказывается хозяин ресторанчика, напуганный антирекламой, уже минуты две пытался привлечь внимание Татьяны к своей скромной особе.

С гордо поднятой головой, Таня по-королевски прошествовала в глубь ресторанчика.

— Двести юаней, — проговорил хозяин ресторана.

— Что? — грозно нахмурилась царица Татьяна.

— Сто пятьдесят, — сбросил цену китаец.

— Сто, и то из уважения к морепродуктам. Они мне родину, Владивосток, напоминают! Сто юаней и точка!

На том и порешили. Еще Татьяна распорядилась, чтобы все недоеденное, а недоеденного было блюда два с половиной, упаковать с собой.

Хозяин кивнул. Недовольная куня принесла контейнеры  и палочки для еды. Швырнув все это почти в лицо Татьяне, она удалилась. Таня не любила унижать китайцев и не понимала, когда это делали другие русские, но тут в ней взыграла обида.

— Эй, куничка, иди сюда! — пробасила она на весь ресторанчик так, что стекла в ресторане зазвенели. Испуганная куня тут же материализовалась рядом со столиком.

— Ты мне что, предлагаешь самой еду в коробки перекладывать? — миролюбиво спросила Татьяна, — а ты тогда на что здесь? Снимай фартук, я сама теперь за тебя работать буду!

Но, поймав непонимающий взгляд официантки, Таня поняла, что до девушки не дошла вся тонкость ее юмора и, тяжело вздохнув, просто показала рукой на блюда и на контейнеры для еды.

— Переложи еду и баста! Мне еще за покупками надо идти, а я здесь застряла!

Выйдя на улицу, Таня огляделась. Эйфория от победы быстро улетучилась, как только Таня забеспокоилась о подруге. Всяческие ужасы тут же полезли ее в голову, хотя очень уже мощным воображением Татьяна не отличалась.

Такси сновали во всех направлениях. Шум от клаксонов стоял неимоверный. Как уже было сказано раньше, дорог, улочек, переулков, тропинок и тропок в славном городе, Суньке, было великое множество. И по всем сновало великое множество машин. Таксисты придерживались каких то своих, одним только им ведомых, правил дорожного движения. Запретов и стопоров для их величеств шоферов в этом городе не было. Удивительно, что при таком наплевательском отношении к правилам дорожного движения, аварий не было. Или почти не было. Отскочив от машины, которая чуть не наехала на нее, Татьяна забеспокоилась еще сильнее. Вдруг Калина, с ее вечной рассеянностью, попала в аварию, а она, Таня, идет и кичится своей  ничтожной победой. Уже почти подойдя к гостинице, Таня увидела Калину, которая стояла перед перекрестком и пыталась перейти дорогу.

— Калина, — закричала издалека Таня, — стой там, не переходи, я сама к тебе сейчас подойду!

Преодолев в рекордно короткие сроки проезжую часть и чуть опять не попав под машину, Таня оказалась возле подруги.

— Ну и что случилось? — ласково спросила она, — Почему ты так долго не шла?

— Девушка администратор велела заполнить квитанцию. Я уже взяла в руки ручку, но вспомнила, что забыла очки в номере. Очки долго найти не могла, они завалились за подкладку. Когда нашла очки, оказалось, что квитанцию надо заполнять на английском языке. А ты знаешь, что я с этим языком не дружу! Мы вдвоем с администратором что-то накарябали, хорошо, что как раз подошел турист из Хабаровска, я его попросила, и он заполнил квитанцию. Вот деньги, а… Слушай, а как ты отделалась от хозяина ресторана? Убежала?

— Убежишь тут! Да ты не волнуйся, — успокаивающе похлопала подругу по плечу Таня, — пойдем, я тебе сейчас все расскажу!

После обеда, наконец, занялись шопингом. Калину тянуло побродить по многоэтажным магазинам, а Татьяне хотелось спуститься в подземку, где все товары были дешевле и продавцы готовы были торговаться до последнего. Решили разделиться. Татьяна уже почти спустилась в подземку, как вдруг услышала крики Калины, которая отчаянно звала подругу. Взлетев назад по ступенькам, она увидела подругу, которая пыталась вырваться из оцепления. Нищие тянули руки к Калине и, мешая русские слова с китайскими, что-то просили. Некоторые предлагали свой товар, поднося его прямо к глазам впавшей в ступор женщины. Одна из китаянок водила по руке Калины массажером, другая предлагала продать сумку, сшить шторы, а заодно вылечить зубы. Таня вклинилась в толпу, как ледокол. Один из китайцев, едва достававший до пояса женщины, попытался что-то сказать, но осекся на полуслове, подняв глаза на выразительно глянувшую на него Татьяну. Толпа рассосалась. Заведя Калину в первую попавшуюся кафешку, Таня выяснила, что все началось с того, что Калину обуяло желание подать милостыню нищему. Бедный мужчина не имел ни рук, ни ног. Он сидел возле большой железной миски и бился головой об асфальт.