Адский, потому что всё вокруг в той или иной степени напоминает о смерти: пропитанная гибелью мгла; чёрное небо, рассеивающее солнечные лучи; вспыхивающие огнём глаза мутантов, снующих вокруг отряда. Местечко не для слабонервных. Замогильный вой псевдопса разорвал глухую тишину. Морпехи моментально вскинули винтовки, а вот наёмник не обратил никакого внимания. Он знал, что мутанты этого леса никогда не нападают на группу вооружённых людей. Да и мутантов тут на самом деле нет. Всего лишь фантомы дурного воображения Зоны. Только остальным об этом знать необязательно.

Полковник даже мысленно возрадовался двум прожекторам, установленным у тропы. Новый гарнизон хорошо вооружённых бойцов синдиката. На глазах Хокинса один из наёмников перезаряжал крупнокалиберную снайперскую винтовку Barrett M95. Одну из пяти, которыми командир заставы наблюдателей НАТО расплатился за прошлый контракт. Убойная штука, только у морпехов в «Black Citadel» винтовок достаточно, а за пределами базы они им ни к чему. Зато наёмникам приглянулись. И сколько ни ругал себя полковник за такое кощунственное отношение к казённому имуществу, но новейшее оружие – единственное, что может предложить генеральный представитель местному заправиле. А исход проведённых операций намного важнее.

Мёртвый город. Если лес был адом, то этот островок бетона на карте Зоны больше похож на чистилище. Абсолютно пустые проёмы окон, в которых прячется тьма, тихое завывание ветра, напоминающее голоса пострадавших в авариях. Как в первой, так и во второй. Это место навевает кладбищенскую тоску и чувство безысходности.

– Командир будет ждать вас в подвале вон той пятиэтажки, – наёмник протянул руку в направлении обтрескавшейся жилой постройки. Генеральный представитель знал это. А наёмник не впервые встречал Хокинса. Ему, видимо, просто хотелось что-нибудь сказать. Тишина пустых проулков порой давит на психику.

Группа двинулась к крайнему подъезду. Типичный интерьер советского периода: лестница с правой стороны уходит вверх, с левой – вниз, в подвал. Левая упирается в железную дверь, которая сейчас раскрыта настежь. Перила местами выгнуты под неестественным углом. У входа в подъезд стоят солдаты в экзоскелетах, держащие в руках пулемёты M249. Оба узнали полковника – человека, уже не в первый раз посещающего их лидера. Один из них коротко кивнул Хокинсу, пропуская его вовнутрь.

– Ждите здесь, – приказал он морпехам, а сам спустился вниз.

Сухой, хорошо проветренный подвал. Никакой сырости, хотя и сыреть тут уже двадцать шесть лет как нечему. Плюс наёмники для комфорта своего лидера неплохо прочистили подземные помещения. Полковник двинулся вперёд, на еле пробивающийся свет, исходивший в конце подвала.

В маленькой бетонной комнатке, вдоль стен которой пролегал дряхлый телефонный кабель, за большим столом восседал предводитель наёмного синдиката. На тёмной поверхности массивной мебели стояла лампа-керосинка. Тусклый огонь освещал густую седую бороду и усы, испещрённое морщинами лицо и хищные чёрные зрачки глаз. В узких кругах, а в других он не водился, его называли Душманом. Хокинс до сих пор не мог понять, за что его так нарекли: за злость и жестокость, которой он прослыл среди лидеров группировок, или же командир наёмников действительно в своё время воевал на стороне моджахедов. По правде, всё равно. Зона стирает грани прошлого, ибо здесь оно ни к чему. Вчера может напомнить о себе единожды, способно нахлынуть воспоминаниями, но чаще всего просто остаётся за железным занавесом сегодня. Просто некогда перебирать события даже двухдневной давности, не говоря уже о многолетнем прошлом за Зоной.

Душман указал ладонью на приставленный к столу металлический стул. Джеймс сел.

– Полковник, – заскрипел глухой голос военачальника солдат удачи, – что за срочность? Вы прислали сообщение несколько часов назад и сразу же прибыли.

– Дело не терпит отлагательств, – ответил Джеймс по-русски с небольшим акцентом. Выучить язык его обязало руководство. – Я сам накануне узнал о предстоящем. То, что намереваются сделать другие, должно быть остановлено.

– В чём суть проблемы?

– Скоро в Зоне объявятся военные сталкеры с непростой задачей. Я не знаю когда и где именно, но в том, что этот день настанет в ближайшие недели, не сомневаюсь. Задание само по себе – чистое самоубийство. Но результат будет ещё хуже.

В голосе американца Душман выявил нотки волнения, как бы тот не старался скрыть их за сталью строгости и хладнокровия.

– Мне нужны ваши люди. Я мог отправить своих, уже успевших обучиться работе в Зоне, но таких у меня немного, и ещё один фактор: их могут опознать. Если мировое сообщество узнает, что на офицеров спецназа напали наши люди, поднимется скандал. Официально мы не можем предпринимать силовых актов, которые не касаются нас прямо и не несут угрозы нашей деятельности.

– Оплата?

– Достойная. Наличными в условных единицах.

Полковник назвал сумму.

– Видимо, дело действительно очень серьёзное, раз вы не решились предложить мне партию китайских автоматов.

Такая наглость на миг вывела Хокинса из равновесия, но он в мгновенье совладал с собой. В конечном итоге, в чём-то Душман прав.

– Так вы согласны на условия контракта?

– Да. Я выделю отряд профессионалов. Они расправятся с вашими военсталами.

– Не стоит их недооценивать. Пошлют элиту. Думаю, о Миротворце вы слышали. У нас на базе мои солдаты рассказывают эти байки на постах вместо кошмарных историй.

– Тогда вам стоит уделить внимание дисциплине, чтобы морпехи не забивали головы всякой придуманной ерундой. Какими бы подготовленными не были спецназовцы, они всего лишь люди. Бойцы синдиката вырезали целые группировки. Ваш отряд будет уничтожен.

При этих словах Душман медленно сжал кулак, словно сдавливая чьё-то сердце.

– Я думаю, им придётся пересекать Зону пешком. Пусть подустанут в схватках с другими. Главное, не допустить военных в Припять. Если доберутся, всё пропало.

– Учту, полковник. – Наёмник уставился Джеймсу прямо в глаза, от чего того чуть не свела судорога.

– Надеюсь, мы поняли друг друга, Душман. Сделайте всё чисто. Это очень важно. И я могу рассчитывать на конфиденциальность?

– Разумеется, мистер Хокинс. Не в первый раз вместе работаем.

Генеральный представитель покинул подвал, а вскоре скрылся за чертой Мертвограда.

Душману новое задание очень не понравилось. Он привык держать всё в своих руках, вертеть информацией как ему удобно. Какой бы ни была миссия, лидер наёмников получал все разведданные. Порой он знал о цели даже больше клиентов. Но Хокинс, похоже, провёл его. Недоговаривает, ясно ведь. Место дислокации отряда можно вычислить, слежку вести тоже. Но с какой целью по Зоне шастает рота хорошо вооружённых бойцов элитного подразделения, не выяснить. Можно тешить себя мыслью, что военсталы проводят очередной рейд, каких случается много. Но с чего тогда переполошился сам управляющий «Чёрной Цитадели»? Заказы представителей одной страны на вооружённые силы другой ещё никогда не поступали.

Душман достал рацию, связался со штабом, что находился посреди Мёртвого города, и распорядился:

– Демона ко мне.

Глава II. Клинок Немезиды.

– Вот ответь, Могильщик, зачем всё это.

– Я думал, ответ тебе не понадобится.

Мы стояли посреди поляны возле костра. Его тепло буквально десять минут назад согревало двух сталкеров, устроивших стоянку. Третий скрывался в палатке. Теперь они мертвы. Две очереди по целям снаружи, светошумовая под матерчатый навес. Они не ожидали атаки. И смерть не заслужили. Так мне казалось.

Неверное пламя отсвечивало от лица Могильщика. Суровый лик человека средних лет, короткая бородка, впалые щёки, ничего не выражающие глаза, ёжик коротких волос. Высокий, широк в плечах. Сейчас он сжимал АК-104, большую редкость для этих краёв. Не то, что я со своим MP-5.

Мы напали на стоянку вольных сталкеров, хотя я считался таким же. И кто я теперь? Мародёр, позарившийся на чужой хабар? Стрелять приказал Могильщик, а его я не ослушаюсь. Просто потому, что благодаря ему я всё ещё жив. Какой бы подготовкой в СОБРе я ни овладел, но без знаний о Зоне, впитанных от сталкера, долго бы здесь не продержался. И в тот пятый день в Зоне тоже бы не продержался.