— Обиделся, да?.. — с деланным безразличием спрашивает меня Наташка.

Я молчу. Женская ладошка ласково поглаживает меня по спине.

— Лапочка моя! — тихо смеется Наташка. — Лапочка!..

— Отстань! — взрываюсь я. — Какая я тебе лапочка?!

Наташка падает лицом в подушку и сквозь хохот выдавливает из себя:

— Надкушенная!..

Я бью жену подушкой, но она не обращает на мягкие удары никакого внимания.

— И это… — бубнит Наташка в подушку. — Отдавлен-н-ная!..

Все!.. Я бросаю подушку, встаю и ухожу на диван.

Миримся мы только через час. Наташка гладит меня ладошкой по груди и больше не смеется.

— Больше не называй меня лапочкой, — твердо говорю я.

Наташка кивает.

— Никогда!

Я отворачиваюсь к стене и невольно думаю о том, как беззащитны мы, мужчины, в силу определенных причин.

— Там, в журнале, еще про кроликов было написано… — говорит Наташка.

— Мы спим! — не оглядываясь, рычу я.

«Про кроликов… Кошмар! — уже сквозь сон думаю я. — Завтра же куплю жене самый кровавый детектив и пусть читает про настоящих мужчин».

Ох, и нелегкая это штука — хранить мужской авторитет!.. Потому что он — весь на виду. Как эта… В общем, как особенная лапка.

Вообще-то, конечно, кувшины с волшебными джиннами всегда просто так находят. К примеру, шел мужик по дороге, ни о чем таком не думал, вдруг — бац — кувшин, а в нем джинн.

Мишка Трошкин рот открыл и говорит:

— Три жела…

Радостный джинн кричит:

— Ладно, три!.. Только давай быстрее, мужик. Дела у меня.

Мишка говорит:

— На работе у меня проблемы…

Джинн вокруг оглянулся, ноздрями воздух потянул и шепчет:

— Хорошо-то как!.. Дождь был, мужик?

Мишка говорит:

— Был. А на работе, говорю, у меня…

Джинн спрашивает:

— Сейчас весна, да? Девушки уже, наверное, в легких паранджах ходят, урюк цветет?

Мишка кричит:

— Короче, меня с работы выгнать хотят!

Джинн говорит:

— Ноу проблем, мужик. Считай, что тебя уже выгнали.

Мишка покраснел и думает, ненормальный какой-то!.. Говорит вслух:

— А еще от меня жена уйти хочет…

Джинн говорит:

— Все!.. Считай, что ушла уже от тебя жена.

Мишка думает, точно реханутый джинн мне попался, елки-палки! Чтобы, мол, мне такого пожелать, чтобы сразу все проблемы решить?

Говорит Мишка:

— Хочу быть миллиардером!

Джинн плечами пожал и говорит:

— Хорошо. Считай, что ты им был.

Мишка кричит:

— Когда?!

Джинн говорит:

— А хоть вчера.

Р-р-раз — пропал джинн, словно его и не было. Мишка затылок почесал и думает, раз в жизни повезло, да и то во вчерашнем дне… Хоть давись от такой жизни, ей-богу.

Подошел Мишка к своему дому, а на его месте, оказывается, слегка распотрошенный трехэтажный особнячок стоит. Побродил Мишка по комнатам — даже мебель и ту вывезли. Бывший миллиардер, в общем!..

«А хорошо я жил, — думает Мишка. — Жаль только, что вчера…»

Вдруг — звонок. Мишка дверь открыл, а на пороге его любимая жена Людка стоит в норковой шубе и с двумя огромными чемоданами из телячьей кожи. Упала Людка на грудь бывшему мужу и как заплачет!..

— Мишенька, — говорит сквозь слезы. — Да ну их, эти деньги, к черту!.. Поняла я, наконец, что только тебя люблю.

Мишка даже вздохнуть от облегчения не успел, а жена шепчет:

— Мы с тобой на Багамские острова сбежим. Я у тебя недавно бриллиантов на два миллиона украла, так что на пару лет нам с тобой хватит.

Мишка спрашивает:

— А зачем бежать-то?

Жена говорит:

— Как зачем?! Сейчас же тебя арестовывать придут.

Глядь, толпа мужиков в спецовках подошла. Вышел из толпы здоровенный мужик и говорит:

— В общем, мы с тобой остаемся, хозяин. Человек ты хороший, так что проживем как-нибудь… Не горюй, любой бизнес — дело наживное.

Другие мужики шумят:

— Конечно, не горюй… Придумается что-нибудь.

Не успели мужики замолчать — «Мерседес» к дому подкатил. Вышел из машины толстенький господин и говорит Мишке:

— Мы все понимать. Ви есть очшен хороший бизнесмен, господин Трошка, и наш банк давать вам еще один кредит под честное слово.

Людка кричит:

— Отстаньте вы все от него. Теперь он только мой-мой-мой!..

Глядь, милицейский «газик» возле дома остановился. Вышел из машины генерал с мужественным лицом и говорит Мишке:

— Господин бывший миллиардер, товарищ Трошкин?

Людка в Мишку обоими руками вцепилась и кричит:

— Не отдам!..

Банкир тоже кричит:

— Это не есть карашо сажать таких честных людей в тюрьму.

Мужики в спецовках кричат:

— Действительно, чего пристали к человеку?!.. Не отдадим!

Генерал говорит:

— А никого отдавать и не надо. В общем, товарищ Трошкин, мы только что вашего бухгалтера с деньгами поймали. Так что правы вы во всем оказались, и извините нас…

Шуму-гаму, просто страсть!.. Но на этом, в общем, и закончилась история. Короче говоря, был бы человек хороший и ничто хорошее от него не уйдет. Куда ж оно, на хрен, это хорошее денется-то, если оно даже вчерашнее, а?!

Впереди бежала оленья упряжка… Следом за ней удирал чукча Одыкылон. Сзади неторопливо трусил огромный белый медведь. Молодому хозяину тундры не составило бы никакого труда догнать хозяина нарт, но мишка почему-то не спешил.

Одыкылон оглянулся.

«Издевается, однако, сволочь!..» — мелькнула в его голове горячая мысль.

Бежать становилось все труднее. За последний час расстояние между Одыкылоном и заветными, пустыми нартами не сократилось, а наоборот, немного увеличилось.

Одыкылон споткнулся и упал носом в сугроб. Медведь нерешительно остановился.

Одыкылон вытер пот со лба и покосился на медведя. Мишка стоял, переминаясь с лапы на лапу и жадно нюхая воздух. Чукча перевел взгляд на упряжку. Та замерла шагах в пятидесяти.

«Черт возьми, и вот так каждый раз!..» — подумал Одыкылон.

Рука чукчи слепо нашарила большой камень.

«Убью мишку! — решил Одыкылон. — А не убью, тогда пусть он меня кушает… Не могу так больше».

Одыкылон зарычал от злости, поднял над головой камень и бросился на медведя.

Медведь попятился.

— А-а-а, шайтан!.. — радостно закричал Одыкылон. — Куда?!.. Стоять!

«Шайтан» на всякий случай прибавил ходу. Сзади послышался хорошо знакомый скрип полозьев. Чукча оглянулся. Оленья упряжка бежала следом за ним. Одыкылон бросил камень и метнулся к пустым нартам.

Олени остановились.

— Ласточки мои!.. — ласковым, задыхающимся голосом закричал оленям чукча. — Это же я, ваш хозяин Одыкылон!

Олени пустились наутек. Одыкылон оглянулся… Следом за ним неторопливо трусил медведь. Одыкылон остановился и схватил камень. Медведь бросился назад. Ослабевшие руки не удержали поднятый камень, и он свалился чукче на голову. Одыкылон упал в сугроб и замер.

Минут через пять он с трудом приподнял голову и осмотрелся: впереди стояла оленья упряжка… Сзади сидел медведь и неторопливо, по-кошачьи, вылизывал лапу.

«Такие вот, значит, дела, — подумал Одыкылон. — И не убежишь, и не догонишь, однако…»

Чукча сел. Медведь нежно посмотрел на потенциальную добычу и облизнулся. Олени дробили копытами снежный наст в поисках ягеля. В небе колыхалось похожее на флаг банановой республики разноцветное северное сияние.

Одыкылон в сердцах плюнул в сторону медведя. Взгляд «шайтана»-мишки стал еще более нежным. Чукча выругался и швырнул в медведя камнем. Хозяин тундры внимательно проследил полет небольшого булыжника и попятился в сторону. Следующий камень заставил мишку продолжить уже начатое движение.

Одыкылон почесал затылок и задумался: когда-то прямая линия «оленья упряжка — человек — медведь» стала теперь не такой прямой и изгибалась под неким углом. Чукча швырнул еще один камень. Угол стал круче: медведь шел по кругу, как часовая стрелка.