Тусклый свет пасмурного дня заставил меня крепко зажмурить привыкшие к сумраку глаза. Когда же я, наконец, проморгалась, то обнаружила, что нахожусь на неширокой лесной поляне, со всех сторон окруженная всё теми же немногословными девицами. Мои стражницы по-прежнему цепко держали меня за руки. Поляна была полна народу — за спинами кожаных охранниц толпились женщины, одетые в гладкие облегающие костюмы: серые, коричневые, палевые, зеленые. Давешняя брюнетка стояла прямо передо мной, с легкой улыбкой изучая мою порядком потрепанную и крепко перепачканную фигурку.

— Ты, должно быть, хочешь вымыться, — утвердительно протянула она, брезгливо наморщив нос.

Я хмуро пожала плечами. Хочу вымыться, вернуть магию (я ее так и не ощущала), привести одежду в порядок, забрать у этих фурий несчастного эльфа — что-то мне подсказывало, что у него впереди очень крупные неприятности — и убраться отсюда восвояси. Да, хорошо бы ещё на прощание подпалить им всем хвосты.

Мытьё было нельзя назвать приятным. Молчаливые девицы, напрочь игнорируя разъяренное шипение своей жертвы, ловко содрали мои потрепанные лохмотья и сноровисто выполоскали меня в холодном лесном ручье. Они всё так же ни на мгновенье не выпускали меня из рук, спокойно заходя в ледяную воду. Затем дрожащая, покрытая гусиной кожей я была небрежно замотана в обширную льняную тряпку.

— Тебе, наверное, любопытно, что будет дальше, — всё с той же прохладной улыбкой, кривившей тонкие губы, предположила предводительница, когда меня вновь поставили перед ней. Я не удержалась, хмыкнула. Да уж, любопытство — как раз то самое чувство, что может испытывать человек в моем положении. Ха-ха.

Женщина тем временем невозмутимо продолжила:

— Кто ты, мне известно. А тебе известно, кто мы?

— Змеевихи, — буркнула я, не глядя ей в глаза и стараясь не выбивать зубами дрожь.

— Эльф просветил? Что ж, тем лучше. Только нас правильнее называть змеями-оборотнями. Меня зовут Ягира, и я — повелительница этого народа. Не хочу испытывать твоё терпение. Тебе предстоит стать одной из нас. По-моему, это чудесная новость. Можешь меня не благодарить.

Что? ЧТО??!!! Да что же это за злая судьба преследует меня? Отчего уже в который раз я оказываюсь заложницей чужих планов?! И каких: то мне предлагается принять участие (в качестве почётной жертвы) в ритуале освобождения мирового зла, то наплодить кучу сумасшедших некромантов, а теперь, в довершение всего — превратиться в змею!

— Вот спасибо, — я мрачно поглядела на женщину (ну, точно, прав Аллардиэль — вылитая змеюка!), — мне что-то не хочется.

— Ну, от твоих-то желаний тут мало чего зависит, — шипящим смехом рассмеялась тонкогубая повелительница. — Ты чародейка, и нашему народу нужны твои способности. Кроме того, нам же надо как-то размножаться!

— А что, более привычных способов нет? — угрюмо поинтересовалась я.

— Ты это о чём? — прищурилась брюнетка. — А-а, понятно! — неприятно улыбнулась она. — Возможно, ты огорчишься, но — нет, никогда! Мы не размножаемся привычным для вас, — тут она презрительно скривилась, — способом. Видишь ли, милая, только женщина может стать змеёй-оборотнем, и мы охотно обращаем повстречавшихся нам сестер в свой благородный род (ага, ещё одни благородные нашлись, у эльфов хлеб отбираете, с сарказмом подумала я). Мужчины же годятся только в пищу или для жертвоприношения, что, в конечном итоге, то же самое. Ты что, так и не поняла, что вырываться и протестовать бесполезно? Прекрати немедленно! Сестры…

Кольцо по-змеиному гибких девиц, с непроницаемыми лицами слушавших наш диалог, разомкнулось, и я увидала, что стою прямо перед большим серым камнем, нехорошо напоминающим жертвенный своей плоской, словно оплавленной поверхностью, влажной от недавнего дождя. Жертвенник был заключен в круг, выложенный из мелких круглых камней прямо на земле. Приглядевшись, я поняла, что это уроборос — змея, пожирающая свой хвост. С противоположных концов уродливого булыжника примерно через каждую пядь прилепилось по нескольку прозрачных масляных светильников с обожженными фитилями. А рядом с камнем был вкопан украшенный искусной резьбой столб. К нему хорошо мне знакомыми цепями кто-то накрепко примотал Аллардиэля…

Эльф был совершенно обнажен и трясся от холода. Судя по всему, с него тоже решили смыть грязь — попросту вывернули ему на голову ушат ледяной воды. Вокруг грязных босых ног Ала растеклась внушительная лужа. Мой товарищ по несчастью тупо смотрел прямо перед собой ничего не выражающим, невидящим взглядом.

— Ал, — прохрипела я, дергаясь вперед, — Аллардиэль, ты меня слышишь?

— Не стоит, — раздался над моим ухом равнодушный голос. — Только хуже ему сделаешь.

Я обернулась и с отвращением взглянула на стоящую вплотную ко мне повелительницу змей. Та насмешливо приподняла тонкие брови.

— Ритуал обращения несложен, — деловито пояснила змеевиха. — Мне придется несколько раз тебя укусить, чтобы яд попал в твоё тело. Когда он распространится и начнет действовать, ты захочешь убить и растерзать этого никчемного эльфа. Тогда ты сделаешь это, и твоё обращение совершится. Если ты предпочитаешь жертву, аппетитно бьющуюся в твоих клыках — тогда давай, сперва растормоши его. Как видишь, всё просто. Что ж, не будем зря терять время.

Напрасно я выла и билась в сильных руках моих охранниц. Без магии мне никак не удавалось стряхнуть с себя цепкие, по-змеиному опутавшие меня тела. Очень скоро мы очутились внутри круга. Не в силах пошевелиться, я затихла у изножья серого камня и ошеломленно уставилась на Ягиру, которая не сводила с меня своих длинных болотно-карих глаз.

И обряд начался. Звучным тягучим голосом женщина-змея воззвала к неведомым мне богам и демонам. Она обращалась к силам могучим и безжалостным, прося их покровительства и суля им кровавые жертвы. Оборотниха произносила слова всё быстрее, быстрее, пока они не начали сливаться друг с другом. Постепенно ее речь стала всё больше напоминать змеиное шипение. Воздух внутри уробороса заклубился дымными завитками. Тело Ягиры начало переплавляться, и вскоре я уже не могла разобрать ни черт ее лица, ни фигуры, которые, темнея и укрупняясь, сливались друг с другом. Я почувствовала, как волосы становятся дыбом на моей голове.

Передо мною из густого марева соткалась огромная змея. Точно так же, как и в моём давнишнем кошмаре, её чудовищное тело толщиной со ствол полувековой сосны медленно перетекало по земле, неумолимо приближаясь ко мне, то свиваясь в тусклые черные кольца, то бесшумно скользя вперед. Мною, как и тогда, овладело странное оцепенение, и, не в силах пошевелиться, я беспомощно смотрела, как всего в нескольких шагах от меня гигантская рептилия подбирается для смертельного удара. Плоская треугольная голова змеи, слегка покачиваясь, поднялась на один уровень с моим лицом и замерла. Вдруг ледяные равнодушные глаза с вертикальными зрачками вспыхнули неукротимой яростью и свирепым торжеством, по длинным тонким клыкам заструился яд, чудище слегка отклонилось назад, примериваясь, а затем ринулось вперед.

От мощного удара в грудь я отлетела, и, задыхаясь, рухнула навзничь на гладкий холодный камень. Пока я в полубеспамятстве хрипела и корчилась, пытаясь впустить в разбитые легкие хоть глоток воздуха, затянутые в кожу девушки живо отбросили мешавшуюся им тряпку, мою единственную одежду, и защелкнули на моих запястьях и щиколотках тонкие обручи, прикрепленные к жертвеннику прочными цепями. Всё вокруг уже начало затягивать красным туманом удушья, и я отчаянно и благодарно рванулась к этому благословенному небытию, как одна из змеевих точным легким ударом с двух сторон по ребрам заставила мои легкие раскрыться. Раздирая горло, воздух хлынул в мою грудь и вернулся назад с протяжным хриплым криком бессилия и смертной муки. Я не хотела чувствовать, не хотела жить, но смерть и даже небытие мне больше не были доступны.

Масляные светильники по краям камня дружно вспыхнули. Огромная черная змея, чуть подрагивая плоской головой, нависла над моим распростертым телом. Всё ниже, ниже, ещё…. Миг спустя ее широкая морда скользнула ко мне, и острые загнутые клыки рванули мокрую от пота кожу на моей груди. Я сильно выгнулась и закричала.