-А где? У тебя дома? У меня? Может, сразу к Сереже попросимся? Там место идеальное, ну, вдобавок ко всем, там мрачновато - просто идеально подходит для какой-нибудь ведьмы. Идеально! Можно было бы туда пойти ночью, но мне страшновато. Уж лучше днем, но зато с уверенностью, что мы что-то сделаем.

-Ника, Ника! - я вскочила, пытаясь успокоить подругу. - Ты просто не понимаешь, что хочешь потратить время на какую-то глупость! И чердак этот... Мало ли, что там есть? Крысы, к примеру. И вообще, место какое-то подозрительное!

-Ничего оно не подозрительное! Там поразительно чисто. Только старая мебель. Все О'Кей будет, запомни мои слова.

И я согласилась. Как бы... я и сама пока не понимала, во что ввязалась. Странно, страшно. Возникло ощущение, что подруга толкает меня на ужасное преступление. Преступление против совести и принципов, может так? Я была в смятении.

Проснулась я тяжело, чувствовалось, что ночью я беспокойно спала. Кажется, мне снились кошмары, не помню их содержания, но чувство страха и холодный липкий пот подтверждали догадки. Волнение не оставляло всё утро - оно наверняка вызвано мыслями о грядущем. Что же я делаю? Нет, не время отступать, я делаю всякие глупости, но если подруге от этого легче, то я не отступлюсь.

Я никогда не забуду этой прекрасной картины. Она была так красива, что казалось, будто замирало сердце.

Сейчас неспешно тянулся июль, температура поднималась так, что и выходить не хотелось. Асфальт плавился от жара солнца, как масло. А оно (солнце) будто купалось в улицах, играло в прятки, отражаясь в каждом стёклышке. Это показалось мне таким красивым. Но солнце - это не та картина, которой я хотела бы любоваться. Оно всегда напоминало мне о какой-то невиданной радости, которой вовсе не было. Вот смотрю на небо и яркие лучи солнца и чувствую радость, начинаю улыбаться. Глупо верно? Огромный огненный шар, от которого так просто поднимается настроение.

Войдя в нужный дом, я ещё раз подумала о том, насколько верно я поступаю. Получится ли всё или мы только усугубим ситуацию? Хотя мне, вообще, кажется, что мы просто тратим свое время на какую-то ерунду. Взвесив все 'за' и 'против', подошла к лестнице (лифт был сломан: а на что я рассчитывала?), в очередной раз напомнила себе, что наша с Никой дружба - это самое главное. Я иду!

Дом, самый обычный, стены исписаны баллончиком, перила на лестнице изрезаны, выщерблены, почти каждая лесенка стёсана до идеального овала. Сколько же лет этому домику? Подумать страшно.

Добравшись, наконец, до верхнего этажа восстановила дыхание. Как же хорошо спокойно дышать. Я нашла вход на чердак, дверь ветхая была сломана наполовину, её уже только на дрова. По мере моего приближения к чердаку я всё громче слышала чьё-то дыхание, становился слышнее грохот. По мне побежали мурашки размером с кулак. Стали слышны стоны. Я зажала рот ладонью, чтобы не закричать. Стала вспоминать всё самое ужасное, что мне говорила мама. Я перепугалась за Нику и побежала на чердак, со всех ног, так быстро, как только могла.

После увиденного, конечно, первая здравая мысль была о чем-то самом страшном. Но нет. Тусклый лучик солнца, пробившийся сквозь пыльное старое окно, освещал это помещение. Красиво изгибающееся мужское тело не сразу поддалось распознанию, но как только я поняла, кем оказался этот неизвестный, захотелось убежать, как можно дальше. Это был Сережа, конечно же. Сколько раз я в своих самых тайных фантазиях представляла себе его таким: напряженным, как натянутая струна, и невыносимо красивым. Он не казался расслабленным, и, хоть я и не видела его глаз, могла бы с уверенностью сказать, что в них отражалось почти звериное желание на грани безумия. Под ним очень скоро послышался женский шепот: он был мне до боли знаком. Ника извивалась под ним, судорожно шептала какие-то слова, тут же прерываемые тяжёлыми вздохами самой девушки и требовательными поцелуями парня. Казалось, что в эти секунды они жили друг другом, а я с каким-то отчуждением наблюдала за предоставленной мне картиной, и мысленно посылала головному мозгу импульсы о том, что нужно уходить, пока меня не заметили. Я не хотела думать ни о чем, не хотела думать, почему так случилось, почему я стала случайным (или не случайным) свидетелем того, чего видеть бы никогда не хотела. Учащающиеся стоны резали по ушам, и в голове по-прежнему было только 'беги отсюда'. Но нет. Прислонившись к холодной стене этого вовсе не уютного помещения, я надеялась, что станет легче, и я смогу уйти.

А когда все закончилось... я поняла, что бежать нужно в срочном порядке. Слышался их шепот - можно было бы попытаться разобрать их слова, но слушать сейчас ничего не хотелось. У самого выхода я обернулась, будто почувствовав на себе чей-то взгляд. Так оно и оказалось: Вероника в упор смотрела на меня, и не было никаких шансов укрыться - я и не пыталась. Я думала, что она почувствует себя виноватой, а щеки запылают стыдливым румянцем. А Ника, поймав мой взгляд, позволила себе несколько секунд насладиться моим недопониманием, а потом на ее очаровательном личике расплылась злорадная усмешка. У меня с подругой бывали моменты, когда мы понимали друг друга без слов - сказывались долгие годы дружбы. И сейчас я была больше, чем уверена, что я не случайно застала Нику и Серёжу за неприятной мне картиной. Все было подстроено, а улыбка, посланная мне бывшей подругой, говорила о том, что я - самая настоящая неудачница.

Мне стало плохо, будто ударили в живот. Я уже и не помню, как вылетела на улицу, в памяти осталось только чувство тошноты и головная боль. Очень сильно тряслись руки, ноги несли меня по улице в поисках места, где можно сесть, я не могла ни говорить, ни слышать. Мне казалось, что голова отключилась, остались только никому не нужные эмоции: тревога, ужас, опустошенность, грусть, ощущение предательства, где-то в глубине даже животная ненависть. Через какое-то время скитаний я нашла отдаленное место, где люди не заметили бы одинокую девушку. Старая лавка в глубине всеми позабытого двора в далекой от центра части города. При всем желании, я бы не смогла сейчас сказать, как я сюда попала.

Я снова вернулась в свою пугающую серую реальность. Воспоминания в картинках проносились перед глазами одна за другой со скоростью света. По щеке скатилась одинокая слезинка, по проложенной дорожке вслед за первой скатилась и другая - я всего этого не замечала. А когда поняла, что лицо мокрое не от того, что идет дождь, - небо было достаточно чистым сегодня - подумала о том, что я девушка, и мне можно быть слабой.

В незнакомом месте я провела долгое время, пока окончательно не стемнело. Это были те минуты слабости, о которых долго думаешь, но вспоминать их не хотелось бы. Долго плакала, жалела себя, пыталась осознать, что случилось, думала над поступком Ники, над её мотивами. Ни одной разумной мысли не нашлось, я постоянно срывалась на истерики, готова была накинуться на любого прохожего - но, к их собственному счастью, на глаза мне они не попадались. Что же случилось там? Этим вопросом я задаюсь до сих пор. Что могло толкнуть Нику так сделать, зачем она хотела, чтобы я это увидела? Почему сейчас? Почему я? И, закономерный вопрос, за что? И насколько случайно совпадение, что всего этого я не должна была увидеть?

В беспамятстве добрела до дома. Была крайне удивлена, что ели плетущиеся ноги привели меня к нужному месту. Сейчас домой идти совершенно не хотелось, но телефон уже разрывался от маминых звонков, да и перспектива провести ночь на улице меня как-то не радовала.