И ещё что здесь важно. Понимаете ли, когда у каждого гражданина стоит вот этот боекомплект дома, когда он защитник родины, когда в государстве нет ОМОНа, СОБРа, кого там ещё, финансовой полиции и т.д., боже мой, сколько народа может как-нибудь прийти к вам в дом. И государство показывает, кто у нас сильный. А вот в греческом полисе кроме гражданина нет такой силы, которая представляет вооружённую силу. Поэтому это образует совершенно другой тип общества. Гражданина что-то заставить сделать нельзя. Гражданина нужно убедить. Поэтому у нас каждый гражданин – это собственник, это участник боевого ополчения и, как третья необходимая часть, это участник политической жизни.

В нашем государстве нас допускают до выборов и говорят: замечательно, вот вы тоже в чём-то там поучаствовали. В греческих полисах граждане должны участвовать в политической жизни, потому что совместное решение (а во всех греческих полисах, даже олигархических, высшим органом является народное собрание), так вот политическое решение – это есть решение большинства коллектива. В чём сила этого решения? Не в том, что оно принято, а в том, что правильность этого решения разделяет большая часть сограждан. Вот в чём сила. Сила изнутри, из человека, а не потому, что человека что-то заставляют делать.

Вот поэтому эти микроскопические полисы и были такими живучими. Потому что сила идёт не от какого-то отдельного человека. Почему рушились многие монархии на Востоке? Потому что там слишком большая власть была сконцентрирована в руках одного человека. Потом будем говорить, как погибла персидская держава. Ну, не повезло персам: когда Александр напал на них, у них стоял бездарнейший правитель. И рухнуло величайшее царство. Вот когда в таких системах слишком много даётся одному, очень важно понятие ответственности и важно понятие способности.

Наша держава тоже держалась до 1917 года — и при Рюриковичах, и при Романовых — многие века. К сожалению, последний царь Николай — к нему как к человеку можно относиться по-разному, но как правитель он был бездарен, и на нём лежит ответственность за крушение Российской империи. Но, по крайней мере, он хоть чувствовал эту ответственность, и это показывают его дневники.

Так вот в гражданском обществе эта ответственность в греческих полисах раскладывается на всех членов коллектива. Его задача не в том, чтобы выполнить чьё-то веление — в гражданском обществе каждый человек участвует в выработке политического решения, и поэтому он его и выполняет. Вот в этом сила-то и состоит. Причём, повторяю: что олигархические, что демократические эти самые полисы. В этом их мощь и заключалась.

Таким образом, мы с вами рассмотрели, что есть полис. Но вот в том виде, как я его нарисовал — это, конечно, идеальная модель, это во многом то, как бы хотелось, чтобы он выглядел. В какой-то мере это то, как представлял себе его, скажем, Аристотель в своей “Политике”. В реальности, конечно, было по-всякому. Знаете, что самое удивительное? У каждого из 700 полисов (вроде бы образ жизни один, понятие о гражданском обществе приблизительно одно и то же), а вот у них были у всех свои законы. То есть многообразие образа жизни у разных людей настолько неисчерпаемо, что не развивается ни под какую схему. Поэтому самое глупое — когда в наше время пытаются копировать чью-то политическую модель. Это абсолютно бездарно и бесполезно. Греческие полисы это осознавали.

И ещё, пожалуй, заключительное для общей характеристики полисного мира. Понимаете ли, греческий мир, повторяю, вызывает лично у меня как бы такое двоякое чувство. С одной стороны, мне как-то даже жалко вот этот весь колоссальный мир вот этих микроскопических политических организмов. Ну, что это такое, повторяю, для человека, который вырос в огромной стране? Как к маленькому какому-то существу такое маленькое такое, тёплое чувство. Ну, что такое, слабенький такой… Но, понимаете ли, что удивительно? Я считаю, что, во-первых, гражданское общество могло зародиться и существовать только в таких микроскопических политических формах. Это раз. Когда власть реально может быть доведена до каждого человека.

Количество граждан, то есть мужчин от 18 лет и старше, в обычном греческом полисе колебалось приблизительно от 1000 до 5000 человек. Это государство. Самые большие государства (Афинское, Сиракузское государства) имели 30-35 тысяч граждан. А были государства, где было 500 граждан, и это государство. 600 граждан – это государство. Это всё равно государство. И они живут каждый по своим законам, каждый своей жизнью.

Такая раздробленность, конечно, всё время Грецию ослабляла. И в то же время нужно вот что отметить. Понимаете ли, может быть, это важно и для нашей жизни, для нашей эпохи. Мы говорим о греческой цивилизации, об античной цивилизации. Весь этот мир политически раздробленный был скреплён языком: во всех 700 полисах говорили на греческом языке. Они были греки. Причём я вам говорил на первой лекции, что для греков неважно было, какая у тебя национальность, главное – твоё содержание, относишься ты к ареалу греческой культуры или не относишься. Поэтому среди греков у нас были и финикийцы, и скифы, и кто угодно, и фракийцы и т.д.

Второй момент, что их скрепляло – это греческая религия. Вот как раз система политеизма с огромным количеством богов давала возможность существовать и местным культам, и общегреческим божествам. Формы почитания этих богов, отсутствие класса жрецов (поскольку это было частью как бы гражданской жизни, исполнение жреческих обязанностей) – это тоже было скрепляющим моментом. Образ жизни, греческий дом, одежда, обувь, тот круг предметов – это тоже формирует единое пространство, культурное пространство. Предметы, как ни странно, они тоже формируют нас.

Следующее. Понимаете ли, они были разделены политически, а вот культура у них была общая. Нет афинской культуры, нет спартанской культуры, есть греческая культура. Поэтому Гомера читали везде. Архилоха, Сафо, Геродота, Фукидида, Ксенофонта. Вот вся литература, которая создавалась, где бы она ни создавалась – это общая греческая литература. Нельзя её назвать афинской или лесбосской, хиосской и т.д. Архитекторы строили храмы в ордерной системе во всех греческих полисах, это греческая архитектура, нет афинской архитектуры, есть греческая архитектура. Скульпторы создавали свои замечательные произведения – везде, везде стояли приблизительно одни и те же.

То есть политическая раздробленность, она компенсировалась единым культурным, духовным пространством. Вот это тоже очень важно. Понимаете ли, что, прежде всего, вот, скажем, в наше время происходит? Во всех так называемых новых государствах первое, что стараются сделать – это создать свою собственную культуру на базе собственного языка. Из пальца высасывают что-то такое. Вот это самое гнусное, что пройдя столько тысячелетий, человечество мало чему научилось.

Итак, это тот полисный мир, который мы имеем в конце. Теперь какие основные моменты приводят нас от эпохи родоплеменного строя, который у нас был с XI по IX век, к VI веку, к тому прекрасному (надеюсь, вас впечатлила эта картина) полисному миру, который у нас образовался к концу VI века.

Несколько таких основных процессов, которые характеризуют эпоху архаики. Прежде всего, это греческая колонизация. Это великая греческая колонизация. Второй момент – это переход власти из рук родовой знати в руки гражданского коллектива. Часто через так называемую стадию раннегреческой тирании. Второй момент – это отстранение от политической власти аристократии и переход власти в руки гражданского коллектива часто через стадию раннегреческой тирании. Третий момент. Создание новой рыночной модели греческой экономики (это то, чего до них не было) и в связи с этим возникновение денежного обращения. Именно в это время появятся первые монеты, и на их базе возникнет развитое денежное обращение. И последнее – это создание нового типа культуры. Вот именно этот период и характеризуется часто, иногда такой термин употребляется: культурный переворот, культурная революция эпохи архаики. Для новой культуры, прежде всего, будет характерна новая основа, основа на разуме, рационалистическая культура возникнет в рамках греческой цивилизации.