Выпив горячего кофе и выкурив сигарету, Костя почувствовал себя немного лучше. В конце концов, даже если он и вёл себя как последняя свинья, небо на голову не рухнуло. И пострадавших вроде не было. Костя точно знал, что ни с кем не дрался, ни с Лавривым, ни с его другом, ни с той блондинкой, которую в беспамятстве трахнул в туалете. Вот как он оказался с ней в туалете, и почему его туда вообще потянуло – осталось загадкой, как и вся эта тема с другом Лаврива, на которого Костя орал. Оставалась надежда лишь на Лёшку. Он-то не станет врать и преувеличивать. Скажет всё как было.

Только Костя коснулся головой подушки, как перед глазами закружились образы-воспоминания. Вот он сидит за столиком и наливает Лавриву текилы, тот пьёт как нормальный пацан и что-то рассказывает о себе интересное, о том, что ему нравится, а что не нравится. Костя помнил, как он комично морщил нос и жестикулировал изящно и плавно, как девушка. И от этого контраста вырубало оставшиеся пробки. А потом у Лаврива звонил телефон, и он улыбался тому, кто был на другом конце провода, подробно рассказывал, как добраться до клуба, и больше не смотрел на Костю. И это разозлило. Это безразличие злило даже больше, чем тот факт, что Лаврив был пидарасом и отсасывал мужикам. И его улыбка больше не кусалась. Она была сладкой, приторной, как вишнёвый джем, и хотелось попробовать её на вкус, хотелось облизать эти улыбающиеся красные губы. Костя отнял у Лаврива телефон, швырнул на стол. Рюмка с текилой опрокинулась и по столу растеклась лужа. Костя молча встал и схватил Лаврива за руку. Тот смеялся, (и глаза его по-прежнему были тёмными и приглашающе распахнутыми) говорил, что Костя как ребёнок, как глупый маленький ребёнок, который привык получать всё, что хочет. Но не в этот раз. А потом всё опять смешалось. Костя лапал какую-то блондинку на танцполе, звал присоединиться к «друзьям». И они присоединились. Там был Лаврив, Лёшка и ещё какой-то товарищ. Мужик неопределённого возраста. Лицо расплылось в памяти. Ничего особенного, в пиджачке, с усиками. Такой с равной долей вероятности мог быть учителем русского языка, чиновником или маньяком-педофилом. Заурядная внешность, полная противоположность Лаврива.

- Горько! – орал Костя и салютовал им стопкой текилы. – Пидарасам ура! Горько! Слабо, что ли?! А мне не слабо. Я бы тебя поцеловал, Тутти-Фрутти, я бы тебя трахнул, если бы ты согласился. А ты бы мне отсосал… У меня больше, чем у твоего хахаля, я вообще Костя-чемпион!

А потом Костя ушёл с блондинкой в туалет, где он и показал то, чем хвалился.

10.

На работу Костя безбожно опоздал. Да оно и к лучшему. Чем позднее придёт, тем меньше будет времени на выказывание презрения и недовольства. И без того все выходные бесцельно мотался по квартире и на чём свет стоит проклинал коварную текилу и своё свинское поведение. Заглянув в кабинет, Костя увидел ровную, как у балерины со стажем, спину Тутти-Фрутти в переплетении каких-то оранжевых верёвочек. Он был привычно кудрявым, и от этого отчего-то стало чуть легче. Никаких змеек-косичек и кусачих улыбок. Марина зевала над кружкой с чаем. Круги под глазами, не замаскированные тональным кремом, говорили явно о весёленьких выходных. Ну хоть кому-то в этой жизни повезло.

- Доброе утро, - поздоровался Костя, проходя к своему месту.

- Опаздываем, Костя. Звонить нужно и предупреждать, когда задерживаешься. Я не обязана отчитываться перед директором за тебя, - Мария Игнатьевна как всегда по понедельникам была не в духе и решила заняться воспитанием прямо с порога. В очередь, Мария Игнатьевна! Тут много желающих воспитать из Кости порядочного члена общества. Он и сам бы не отказался заняться самолечением. – Ты разместил аукцион на тракторы?

- Да, ещё в пятницу, - отрапортовал он, плюхаясь на своё место.

Лёшки за перегородкой не было, наверное, курит. Пусть подольше покурит. Сложной воспитательной процедуры не избежать, но на то они и друзья, чтобы правду говорить. Лаврив медленно обернулся и окинул Костю скучающим взглядом. Тоже, видимо, неплохо повеселился со своим усатым мужиком. Он словно бы светился изнутри, как китайский фонарик. Интересно, они вместе живут или так?

- Доброе утро, Костя-чемпион, - по лицу Лаврива расползлась та самая острая как бритва улыбка. – Как прошли выходные?

Костя понял, что краснеет, когда увидел тыльные стороны своих ладоней, даже они загорелись, и щёки, и уши, притом, что внутри всё заледенело. Нужно срочно принимать меры. Если спустить на тормозах, то Костя позволит Лавриву взять верх окончательно.

- Отлично. Пошли выйдем, разговор есть, – как можно спокойнее предложил Костя.

Лаврив опять укусил его улыбкой и, томно опустив ресницы, встал из-за стола. Он вообще хоть что-нибудь может делать без жеманства?! «В пятницу это не помешало орать, что ты хочешь его трахнуть», - резонно заметил Разумный Костя.

В курилке было пусто и прохладно. Пахло мокрым табаком и тяжёлыми сладкими духами. Разодетый в пух и прах и светящийся изнутри Лаврив смотрелся лишним в этом обшарпанном помещении. И Костя хотел закончить всё быстрее, чтобы больше не совмещать несовмещаемое. Курилка всегда была одним из любимых его мест, поэтому замечать её убогость было неприятно.

- Слушай, я в пятницу немного перебрал, поэтому нёс какую-то ахинею, которая не имеет ничего общего с действительностью, - Костя старался говорить быстро, чтобы не сбиться с настроя. На Лаврива он принципиально не смотрел, хотя знал, что тот слушает внимательно. – Я редко пью, поэтому так быстро пьянею. Это был прикол, всё, что я говорил, было приколом и желанием задеть тебя и твоего… эм… друга.

- Не стоит оправдываться, - ответил Лаврив тихо. И Костя вынужденно посмотрел на него. Никаких улыбок и жеманства не было и в помине. Ровное, гладкое лицо и внимательный взгляд прозрачных глаз. Очень взрослых глаз. Таким Костя видел Лаврива впервые. И этот незнакомый Лаврив заставлял Костю нервничать и теряться. – Я понимаю, что произошло и почему. Это было вполне предсказуемо.

- Предсказуемо? И почему же? – Костя старался не заводиться от этого снисходительного ботанского тона. Он предсказуемый! Лаврив считает, что он предсказуемый! Да он впервые в жизни позволил себе такое. Первый и последний раз в жизни!

- У тебя проблемы с самоопределением. От этого и неудовлетворение, и агрессия, и повышенное либидо как следствие. Если ты захочешь, я могу помочь тебе. Тебе нужно с кем-то поговорить об этом, но не с Лёшкой, а с кем-то… посвящённым. Я обещаю, что всё, что ты мне расскажешь, останется между нами.

Костя закусил нижнюю губу и смотрел на Лаврива как на умалишённого. Неужели он и впрямь подумал, что Костя захочет разговаривать с ним о своих проблемах? Но серьёзное лицо напротив говорило об обратном: Лаврив был уверен в том, что Костя захочет и не просто захочет, а будет счастлив от этого предложения. Как в тупых американских фильмах психолог-недоучка спрашивает преступника-дегенерата: «Вы хотите поговорить об этом?» И тот действительно хочет, и, что самое любопытное, вылечивается. Костя терпеть не мог американские фильмы и психологов тоже. Манипуляторы хреновы.

- А выгода? – усмехнулся Костя и сложил руки на груди.

Лаврив смотрел на него снизу вверх и вообще выглядел как выпускник школы юных пидарасов, но Костя чувствовал исходящую от него уверенность и жизненную мудрость, ту самую, которая есть в Лёшке и Марии Игнатьевне, которая есть даже в его матери. Уверенность людей, которые знают, что делают всё правильно.

- Пока ты не перешёл черту, было весело наблюдать за тобой, провоцировать. Соглашусь, что я тоже вёл себя неправильно, и доля моей вины тоже присутствует в том, что получилось в итоге. Я не подумал, что твоя проблема может быть настолько серьёзной. К тому же я не люблю, когда что-то извне касается тех людей, которые мне дороги. Вот я и решил помочь тебе разобраться в себе, чтобы оставить эту историю в прошлом. Я хочу, чтобы мы стали коллегами, мило беседующими о погоде и просмотренных фильмах. И не более того.