«Куда-нибудь на вершину горы, в глушь, — предположил Айвар, успокоившись, — Там он сможет летать в небе, охотиться, размышлять, пока мы не будем готовы объединиться с ним, а потом отправить его домой».

В радостном порыве он стиснул правую руку ифрианца. Мощные когти осторожно сомкнулись вокруг его пальцев.

— Спасибо тебе за все, Эраннат, — сказал Айвар. — Я буду скучать по тебе… пока мы снова не встретимся.

— Будет так, как захочет Бог, — ответил его друг.

Арена получила свое название от внутреннего устройства. Из окна просторного кабинета главнокомандующего Айвару были видны ряды, образующие строгие, но странно притягивающие взгляд огромные эллипсы, опоясывающие центральную площадку. Эти ряды были широкими, скорее террасами, а не сиденьями, а стены между ними прорезали арочные проходы, ведущие во внутренние залы и коридоры. Тем не менее общее впечатление античного театра было несомненным.

Там, внизу, подразделение Компаньонов было занято учениями: хотя орден в последние несколько столетий редко воевал, он сохранял свой воинский характер. Помимо квазижреческих Компаньоны выполняли и полицейские функции. Расстояние и размеры Арены заставляли людей казаться крошечными насекомыми. Их крики и топот не долетали досюда, как и городской шум, поглощенные жарким безветрием. Только Линн ревел, вгрызаясь в скалы. Однако само здание казалось живым, его переливчатые радужные стены и плавные контуры были исполнены энергии.

— Почему Древние сделали его таким? — вслух произнес Айвар.

Научная база, объединяющая жилые помещения и лаборатории? Но пандусы, соединяющие этажи, выписывали такие загадочные зигзаги, сами этажи без всякой видимой причины вдруг оказывались на разных уровнях. Сводчатые коридоры соединяли помещения, из которых ни одно не походило на другое. И что происходило в похожей на кратер внутренней части? Были ли там разбиты сады, чтобы дать глазам отдохнуть от видов пустыни? Но шесть миллионов лет назад пустыня была цветущим краем, Эксперименты? Игры? Обряды? Или что-то, концепция чего была абсолютно чужда и человеку, и представителям всех известных ему разумных видов?

— Джаан говорит, что в основном это было место сбора, где умы собравшихся могли бы объединиться и достичь перевоплощения, — ответил Иаков. Он обернулся к своим охранникам. — Свободны, — резко произнес главнокомандующий.

Они отсалютовали и вышли, закрыв за собой дверь — человеческое дополнение к архитектуре Старейших. Ей пришлось придавать особую форму, чтобы достичь соответствия порталу. Кабинет, в котором находились Иаков и Айвар, походил на внутренность ограненного драгоценного камня: цвета не переливались друг в друга, как на наружных стенах Арены, а сверкали и вспыхивали яростным пламенем там, где их касались солнечные лучи. На таком фоке немногие предметы — мебель и оборудование — принадлежащие современному обитателю, выглядели вдвойне аскетическими: стулья, сделанные из сучковатого застынь-дерева, такой же стол, полки с книгами и приборами связи, циновка из минерализированных орканских водорослей.

— Пожалуйста, садись, — пригласил Иаков, опускаясь в кресло.

«Не предложит ли он мне хотя бы чашку чая? — промелькнуло у Айвара в голове. Но тут же он вспомнил прочитанное когда-то. — Нет, в этой стране разделить еду и питье — значит взять на себя определенные обязательства. Похоже, он к этому еще не готов в отношении меня.

А готов ли я сам?»

Айвар сел, глядя в суровое стариковское лицо.

К его смущению, Иаков явно ждал, что разговор начнет гость. После мучительной паузы Айвар выдавил из себя:

— Э-э… Этот Джаан, сэр, о котором вы говорили, ваш пророк, верно? Я не хочу оскорбить вашу веру, честное слово, но можно мне задать несколько вопросов?

Иаков кивнул, белая борода коснулась знака бесконечности на груди.

— Все что угодно, Наследник. Истина только проясняется от расспросов. — Он помолчал. — А кроме того — давай будем искренни с самого начала — у многих из нас нет уверенности, что Джаан действительно сподобился пришествия Каруита Старейшего. Пока что Компаньоны Арены официально не заявили о своем отношении к этому.

Айвар вздрогнул:

— Но я думал… Я имею в виду, религия…

Иаков поднял руку:

— Послушай меня, Наследник. Мы здесь не исповедуем религии.

— Что?! Но ведь вы, сэр, верите и верили в Старейших на протяжении столетий!

— Так же, как мы верим в существование Вергилия или лун. — По лицу старика скользнула слабая улыбка. — В конце концов, мы видим их ежедневно. Точно так же видим мы и оставленные Древними руины.

Иаков проникновенно продолжал:

— Имей терпение выслушать меня, Наследник. Религия означает веру в сверхъестественное, не так ли? Большинству орканцев, как и всем энейцам, свойственна такая вера. Они признают существование Бога и соблюдают определенные заповеди, выполняют обряды. Если они люди думающие, они, однако, признают, что их вера не имеет никакого отношения к науке. Она не может быть подтверждена или опровергнута опытным путем. Благодаря божественному промыслу могут случаться чудеса, но чудо, по определению, означает нарушение законов природы, а значит, не может быть воспроизведено экспериментально. Да, историческая достоверность чудес может быть проверена косвенными методами. Но подтверждение реальности события ничего не доказывает, поскольку ему может найтись и научное объяснение. Например, если принять историческую реальность Иисуса Христа и тот факт, что он восстал из могилы, то это может быть объяснено тем, что в момент погребения он находился в коме, а не был мертв. Точно так же и опровержение ничего не доказывает. Например, если окажется, что определенного святого никогда не существовало, то это говорит всего лишь о человеческой наивности, а не о ложности учения в целом.

Айвар вытаращил на Иакова глаза.

«Такие слова — и прежде, чем мы даже коснулись практических вопросов, — от правителя нищего, изолированного от всех народа пустыни!»

Юноша собрался с мыслями.

«Впрочем, никто, имеющий доступ к электронным средствам связи, не является на самом деле изолированным. И я бы не удивился, если бы оказалось, что Иаков учился в университете. Мне ведь приходилось встречать там орканцев.

Из того, что человек живет в глуши, что у него свои обычаи, вовсе не следует, что он невежествен или глуп… А может быть, терране именно так смотрят на нас?» — Этот заданный самому себе вопрос вызвал у Айзара злость, которая прояснила его рассудок.

— Повторяю, — между тем говорил Иаков, — в том смысле, который я вкладываю в это слово, мы не исповедуем религии. Но у нас действительно есть доктрина.

Наблюдается определенный факт — факт, подтверждаемый современными стратиграфическими и радиоизотопными методами определения возраста: шесть миллионов лет назад на Энее существовал аванпост могущественной цивилизации. Логический вывод из этого — эти существа не вымерли, а ушли куда-то, оставив позади игрушки своего детства, поскольку достигли нового уровня эволюции. И можно, конечно, считать, что мы принимаем желаемое за действительное, но разве не вероятно, что высший разум космоса испытывает доброжелательный интерес к низшим формам и помогает им в развитии? Надежда на это, если тебе угодно будет так назвать наше отношение к Древним, и поддерживает наш орден в его деятельности.

Слова Иакова были лишены одержимости, и хотя в голосе старика звучала сила, он оставайся спокоен. И все же, глядя в лицо этого человека, Айвар решил воздержаться от дальнейшего обсуждения темы.

Про себя же он подумал:

«Но существуют ли доказательства дальнейшей эволюции? Человеку приходилось на протяжении своей истории встречать многие разумные расы, некоторые из них невероятно отличаются от нас — не только физически, но и особенностями мышления и специфическими способностями. Но мы не знаем ни одной, которую можно было бы уподобить богам. Да и почему интеллект должен прогрессировать бесконечно? В природе такого не наблюдается. После того как достигнут уровень технологии, обеспечивающий выживание вида при любых обстоятельствах, разве будет естественный отбор способствовать увеличению мозга? Если уж на то пошло, мыслящие существа в умственном отношении развиты больше, чем это идет им на пользу».