Джаан проницательно посмотрел на него:

— Не возвращение ли нашей делегации из Нового Рима навело тебя на такие мысли? — Айвар энергично закивал. — Письмо, которое ты получил от своей невесты…

— Я уничтожил его, — сказал Айвар, понимая, что скрыть это не удастся, если его попросят показать письмо. — Там были очень личные вещи. — Его спутники не удивились: так поступил бы любой северянин. — Однако, как вы понимаете, там было и другое: она сообщает о своих связях с освободительным движением. Татьяна пишет, что мое письмо, а также разговор с вашим офицером убедили ее, что наши интересы совпадают — и вы, и мы хотим сбросить узду Империи.

— И теперь ты хочешь узнать подробности, — сказал Иаков.

Айвар снова кивнул:

— Конечно, сэр. Особенно учитывая, что комиссар Десаи, похоже, согласится с вашим планом. А это значит, что здесь появятся терране — обсуждать меры, необходимые для экономического развития здешних краев. Что это может дать делу освобождения?

— Я же объяснял, — терпеливо сказал Джаан. — Это план Каруита, он имеет дальний прицел: при помощи оружия нам свои проблемы не решить. Стоит выступить прежде, чем все будет готово, и Империя раздавит нас, как стаф песчаную блоху.

План Каруита…

Флиттер пересек море Орка и сельскохозяйственные угодья на его южном берегу и теперь летел над пустыней, по сравнению с которой Кошмар Айронленда показался бы цветущим садом. Источенные эрозией скалы поднимались над пепельно-серыми дюнами; пыль струилась и свивалась в воронки вихрей. Айвар заметил тонкие, как водоросли, кости морского чудища, обглоданные ненасытным ветром пустыни, — единственный признак того, что здесь когда-то существовала жизнь. Вергилий висел низко над горизонтом, свирепо сверкая сквозь пелену песка, завывания ветра усиливались.

— Это кажется нереальным… Идея чересчур хитро закручена. Способен ли разум негуманоида так глубоко проникнуть в человеческий характер? — с беспокойством спросил Айвар.

— Не забывай, благодаря мне он наполовину человек, — ответил Джаан. — Да и миллионолетняя история многому его научила. Человек не так уж уникален среди других мыслящих существ. Каруит видит сходство между расами, которого мы не замечаем.

— Мне тоже не хватает терпения так долго ждать результатов, — вздохнул Иаков. — Так хотелось бы увидеть нашу землю свободной, но едва ли я доживу… Однако Каруит прав. Мы должны хорошо подготовиться, связаться со всеми энейцами, чтобы, когда придет день, все поднялись разом.

— Развитие торговли как раз для этого и нужно, — подтвердил Джаан. — Орканцы будут путешествовать по всей планете, будут встречаться с разными народами, будут зажигать в них огонь веры. О, мы не станем рассылать проповедников: торговцы должны просто заключать сделки и говорить с людьми. Но в разговоре они неизбежно коснутся того, что происходит у нас, это вызовет интерес, и северяне, тинераны, речной народ станут приглашать друзей послушать чужестранца.

— Да, я обо всем этом слышал, — сказал Айвар, — но мне многое остается непонятным. Ведь вы же не ожидаете массового обращения в орканскую веру? Уверяю вас, это невозможно. Сложившиеся на Энее культуры слишком привержены собственным верованиям — мировым религиям, язычеству, космогнозису, культу предков.

— Конечно, — мягко ответил Джаан. — Но разве ты не понимаешь, Наследник, что тут главное — убежденность? Орканцы своими наставлениями и личным примером заставят всех энейцев удвоить рвение. И ведь ничто в моих словах не противоречит основным догматам их веры — какова бы она ни была. Скорее уж возвращение Старейших — это исполнение всех надежд, хотя они у каждого свои.

— Я знаю, я знаю. Прости меня, но я скептик от природы. Впрочем, это ничего не значит. Думаю, что такой план не принесет вреда, а может быть, как ты говоришь, и послужит поддержанию духа энейцев. Но какая роль отводится мне? Что должен делать я все это время?

— В не очень отдаленном будущем, — вступил в разговор Иаков, — ты поднимешь знамя борьбы за независимость. Сначала, правда, нужно все подготовить: не годится рисковать тем, что тебя могут сразу же схватить враги. Скорее всего, тебе предстоит провести годы вдали от Энея: то ли возглавляя партизан на Дидоне, то ли посещая другие планеты в поисках поддержки.

Айвар собрался с духом и спросил:

— Например, Ифри?

— Н-ну… да, — Иаков колебался долю секунды. — Да, мы могли бы получить помощь Сферы, но только не для маленькой кучки бунтовщиков, а позже, когда наша победа станет более вероятной. — Иаков наклонился вперед. — Для начала, если говорить откровенно, тебе следует играть роль овода: ты должен будешь отвлечь внимание Империи от путешествий орканцев по планете. Тебе не следует рассчитывать на большее, по крайней мере в течение ближайших лет.

— Не знаю… — сказал Айвар со всем упрямством, которое смог заставить себя проявить. — Мы могли бы получить тайную помощь от Ифри и раньше, возможно, совсем скоро. Некоторые намеки, которые вырвались у Эранната… — Айвар выпрямился на своем сиденье. — Почему бы не поговорить с ним прямо сейчас?

Джаан отвел глаза. Айвару ответил Иаков:

— Боюсь, что это невозможно в настоящий момент, Наследник.

— Почему? Где он?

Иаков придал лицу выражение суровости.

— Ты же сам беспокоился о том, что враги могут нас подслушать. Чего ты не знаешь, о том ты не можешь проговориться. Я настаиваю, чтобы ты не проявлял любопытства в этом вопросе.

Айвар почувствовал ледяной озноб, как будто ветер, завывавший снаружи, ворвался внутрь флиттера. Надо убедительно разыграть покладистость и спокойствие…

— Ладно.

— Пожалуй, пора возвращаться, — сказал Иаков. — Скоро стемнеет.

Он потянулся к панели управления и развернул флиттер. Сумерки уже заполняли кабину: буря приближалась. Айвар был рад тому, что темнота скрывает его лицо. Но сердце его колотилось так громко, что едва ли шум ветра мог заглушить его стук… Он медленно произнес:

— Ты знаешь, Джаан, есть одна вещь, о которой я никогда ничего не слышал. Как выглядят Старейшие?

— Какое это имеет значение? — был ответ. — Они скорее разум, чем тело. Да и их Единство включает представителей разных видов. Вспомни о дидонцах. В конце концов все расы объединятся воедино.

— Угу. Но все равно, мне любопытно. Как выглядело то тело, интеллект которого записан машиной?

— Э-э… ну…

— Давай. Может быть, орканцы в своем неприятии изображений человека и не спрашивали тебя об этом. Но другие энейцы не такие, уверяю тебя, приятель. Они спросят. Так почему бы не рассказать мне?

— Э-э… хм-м… — Наконец Джаан сдался. Он казался несколько растерянным, как если бы сознание, соседствующее с его собственной личностью, было ослаблено расстоянием от источника, скрытого глубоко под горой. — Хорошо… Он мужского пола, всего полов у них два, они теплокровные, но не млекопитающие. Их вид происходит от орнитоидов… они во многом похожи на человека, но гораздо изысканнее и красивее… Лицо тонкое, голос похож на музыку… Нет, — оборвал себя Джаан. — Я больше ничего не скажу. Это не имеет значения.

«Ты сказал достаточно», — подумал Айвар.

Они мало говорили друг с другом на обратном пути. Когда флиттер начал спускаться к Арене — черной громаде, испещренной немногими огнями, Наследник заговорил:

— Пожалуйста, мне нужно побыть одному и подумать. Я привык принимать важные решения в одиночестве и на просторе. Нельзя ли мне взять этот флиттер? Я долечу до тихого места, сяду, посмотрю на луны и звезды… Я вернусь к рассвету и сообщу вам о своем решении. Хорошо?

Он заранее составил и отрепетировал в уме эту свою речь. Иаков не возражал, Джаан с симпатией похлопал Айвара по плечу.

— Конечно, — сказал пророк. — Да пребудут с тобой мужество и мудрость, мой друг.

Высадив остальных, Айвар быстро поднял машину и заложил резкий вираж в своем нетерпении убраться подальше. Его преследовал страх погони.

«Они не непогрешимы, — подумал он сурово. — Я захватил их врасплох. Джаану следовало бы заранее придумать описание Каруита — какое угодно, только не соответствующее действительности. То, что он сказал, совпадает с описанием мерсейского агента, которое Таня сообщила мне со слов Десаи».