Наутро Флэндри сказал Сюзетт, что должен несколько дней помотаться вокруг шарика с разведкой, используя кое-какие сверхчувствительные инструменты, но потом вернется.

В чем он сильно сомневался.

Продравшись сквозь лес, Козара вышла к холмистой, покрытой рыжевато-коричневой растительностью долине. Внезапно девушку накрыла тень. Раздалось громкое хлопанье крыльев. Она подняла взгляд и увидела, как на фоне лилового неба к ней спускается диомедианин. Козара остановилась. От усталости у нее дрожали ноги. Лицо обдувало ветром. Пахло влажной землей и, как это ни странно, камнем.

Конец поисков. Сердце Козары гулко бухало в груди. Но что же я нашла ? Друзей и кров или возвращение к прежним ужасам ?

Туземец достиг земли и оказался мужчиной в портупее, с ружьем и ножом. Он, должно быть, охотился, но поразительное зрелище одинокой, затерянной в глуши человеческой фигуры, заляпанной грязью, со сбитыми ногами, без карты и компаса, заставило его прервать это занятие. Раздались гортанные звуки местного языка.

— Нет, не понимаю, — сказала Козара. В последний раз она встречала воду задолго до того, как выбралась из леса. В горле першило от жажды. — Ты знаешь англик?

— Немного, — ответил туземец. — Как ты? Помочь?

-Да... Но...

Нельзя принимать помощь от первого встречного. Он может навести обо мне справки в Четверговой Площадке. Во время пути она снова и снова пыталась собрать воедино обрывки воспоминаний. Сложилось нечеловеческое лицо и имя — Эонан.

— Приведи Эонана. — Она несколько раз повторила это имя с разным произношением, надеясь, что в конце концов слово будет узнано.

— Гайрат мохра. Эонан? К-какой Эонан? Много Эонанов.

Конечно, много. С тем же успехом на Деннице можно разыскивать какого-нибудь Андрея. Но Козара и не рассчитывала на немедленный успех.

— Эонан, который знает Козару Вимезал. Найди и передай ему это. — Девушка нацарапала записку и протянула ее туземцу. — Деньги. — Из туго набитого кошелька, который Флэндри положил вместе с другим снаряжением, она достала банкноту в десять кредитов. — Приведи Эонана — получишь еще денег.

После нескольких неудачных попыток ей наконец удалось добиться, чтобы туземец понял, что от него требуется, и более или менее правильно произнес ее имя. Охотник взял курс на север. Если будет на то Божья воля, он обшарит прибрежные городки и отыщет нужного диомедианина. Если будет на то Божья воля, местные жители хоть и удивятся странному происшествию, но решат, что незачем сообщать в имперское поселение. Если будет на то Божья воля. Она слишком устала, чтобы встать на колени и помолиться. Мария на пути в Египет смогла бы ее понять. Козара уселась на то, что отдаленно напоминало поблекшую траву, но на деле таковой не являлось, съежилась от холодного ветра и погрузилась в созерцание безлесной равнины под тусклым солнцем.

Неужели я и вправду дошла?

Если Эонан жив и остается на свободе, он, возможно, остыл к революции. Да и неизвестно, был ли он когда-нибудь революционером: она могла опираться только на смутное воспоминание о разговоре возле пещеры. Если же он по-прежнему стремится к освобождению своего народа из-под ига Империи, не исключено, что кроме него никого не осталось в живых. А если партизанские отряды все же существуют, Эонан может не знать, где они скрываются. Но даже если она и доберется до них, что тогда? На что ей надеяться?

Козара помотала головой.

Шанс продолжить борьбу. А в конце или возвращение домой, или, что более вероятно, смерть — достойная смерть: с оружием в руках и на свободе.

Усталость давала о себе знать. Козара легла на землю и свернулась клубком. Теплая одежда смягчала неровности почвы, но издавала отвратительный запах. Вот бы вымыться... Флэндри спас ее от такой грязи, которую никогда нельзя было бы смыть. В нем столько благородства и... да, у него золотое сердце. Если б она выполнила обещание, привела бы его к своим товарищам, он бы обязательно освободил ее от рабства. Доминик — достаточно влиятельная фигура, чтобы получить такое разрешение. Она бы поехала домой, в целости и сохранности... Нет! Чести она бы не уберегла! Это была бы злая шутка: оказаться свободной на Деннице, которая стонет под властью Империи.

Отдыхай, пока есть время, Козара. Сон не принесет тьмы, нет, он будет голубым, как летнее небо над Казаном, как плащ Марии... Помолись за нас, Мария, и теперь, и в час нашей смерти.

Ее растолкала маленькая мозолистая рука. Голод лучше всяких часов известил о том, как долго она проспала, пока солнце без отдыха бродило по летнему небу. Девушка взглянула в желтые глаза на тупой мордочке с дрожащими усами. Наполовину раскрытые кожистые крылья грозовой тучей нависали за спиной. Туземец имел при себе бластер.

Его лицо... Козара села и сразу почувствовала боль и ломоту во всем теле.

— Эонан?

— Торка отыскал меня. — За исключением резкого акцента, возникавшего по большей части из-за особенностей строения его речевого аппарата, англик туземца звучал безупречно. — Но ты не знаешь его, так ведь?

Она с трудом поднялась на ноги и еле выдавила:

— Я и тебя не знаю. Совершенно. Они лишили меня памяти.

— Унгн-н-н. — Он коснулся ручки бластера. Хохолок на голове встал дыбом. В остальном туземец стоял совершенно неподвижно. Козара заметила, что он прибыл на грависанях: видимо, собирался забрать ее с собой.

Наконец он принял решение и заговорил:

— Меня зовут Эонан Гунтрассон из клана Вендру Великой Стаи Ланнаха. А ты Козара Вимезал с далекой планеты Денница.

Волна радости накрыла ее с головой. Все .следы усталости мгновенно исчезли.

— Я знаю об этом, барем! И ты осмелился встретиться со мной? Значит, мы еще повоюем!

Перепонки прикрыли глаза Эонана.

— Мы?

— Революция. Твой народ вместе с моим. — Она наклонилась и положила руки ему на плечи. Под теплой шерстью обнаружились стальные бугры мускулов.

— Я должен быть осторожен, — произнес туземец не менее твердым голосом. — Торка сказал, что ты обещала ему вознаграждение. Я заплатил сам, чтобы не тащить его с собой. Нам нужно найти укромное место и... поговорить. Но сначала, в знак твоей доброй воли, позволь мне тебя обыскать.

Выбранное им место находилось далеко в горах. Они летели вдоль глубокого ущелья. Журчала река. Туман большими каплями оседал на одежде. Очень быстро девушка вымокла и замерзла. В моменты, когда серая пелена расступалась, Козаре удавалось заметить черный пик горы Оброх.

По дороге Эонан отыскал тайный склад с терранской пищей, накормил попутчицу и объяснил, что работает торговым агентом фирмы «Накамура и Малайзия». Эта должность позволяет ему заводить широкие связи, беспрепятственно встречаться с информаторами и в любой момент исчезать в горах или перелетать через озеро. В Четверговой Площадке даже не подозревают о его подрывной деятельности. Но о своих революционных делах он отказывался говорить до тех пор, пока полностью не услышал ее историю.

Затем он вздохнул, глубоко задумался и наконец резко произнес:

— Да, похоже, твой терранин решил, что ты удрала к небесным странникам... к подпольщикам. Не так давно поблизости видели улетающий корабль. Я тогда еще удивился, что бы это могло значить.

— Он, по-видимому, отправился предупредить резидента и организовать поиски, — сказала Козара. — Он угрожал, что так и поступит в случае, если я убегу. — Ее охватило волнение. — И еще обещал усилить космическое наблюдение. Я, наверно, сильно навредила нашему делу?

— Посмотрим. Уже то неплохо, что мы узнали об этом предательском замысле. Нам понадобится описание места, где ты выбросила кольцо. Быть может, удастся его отыскать и посмотреть, как оно устроено.

— Он скорее всего сам его забрал. Но Эонан! — Козара повернулась к своему провожатому. — Как вы здесь живете? Сколько осталось в живых? Какие у вас силы, какие планы? Могу я чем-нибудь помочь?