Нет, Роберт явно привык к этой одежде и чувствует себя в ней удобно, словно всю жизнь одевался именно так. И все же, несмотря на простоту и даже некоторую небрежность внешнего облика, от него исходило ощущение огромной внутренней мощи и энергии. Недовольное, почти враждебное выражение лица, сведенные к переносице темные брови, гневные складки, прорезавшие лоб, еще больше усиливали это впечатление. Подойдя поближе и оказавшись в пределах слышимости, Роберт сердито заговорил:

— Послушайте, мне очень жаль, но вы, по-видимому, заблудились. Это частные владения и… — Внезапно он замолчал и прищурился. В уголках глаз собрались мелкие морщинки. — Холли?! — изумленно воскликнул он.

Звук его голоса привел Холли в чувство, она напомнила себе, что ей уже тридцать, а не восемнадцать. Лицо ее точно одеревенело, ей стоило большого труда изобразить подобие вежливой улыбки.

— Привет, Роберт… — начала она, но он перебил ее, не дав договорить.

— Ты искала меня?

Искала его? Вот теперь мне точно тридцать, со злостью подумала Холли. Шок, в который ее повергло неожиданное появление Роберта, прошел, она устремила на него ледяной взгляд, в котором раздражение мешалось с гневом от такой наглости. Неужели он действительно думает, что перед ним прежняя глупая восемнадцатилетняя девчонка, способная бегать за мужчиной, бросившим ее?

— Разумеется, нет, — отрезала она. — Мне и в голову не приходило, что я могу тебя встретить. Конечно, до меня дошли слухи, что ты купил «Усадьбу», но здесь я оказалась совершенно случайно: свернула на эту аллею, чтобы сократить путь и поскорее попасть на шоссе. Вижу, что придется отказаться от этой привычки. — Как приятно отвергнуть его нелепое предположение, тем более что она нисколько не погрешила против правды. — «Усадьба» так долго пустовала, — продолжала она светским тоном, но Роберт опять перебил ее:

— Я непременно велю поставить при въезде в аллею ворота, чтобы оградить свою собственность от посягательств посторонних. К тебе это, конечно, не относится, но вообще-то ты могла бы выехать из дома пораньше и спланировать свой маршрут таким образом, чтобы не пришлось выбирать кратчайший путь… Ладно, как бы там ни было, одному из нас придется дать задний ход.

Разумеется, ты имеешь в виду меня, подумала Холли, намеренно пропустив мимо ушей его замечание относительно ворот. «Усадьба» в самом деле так долго пустовала, что местные жители все время пользовались этой дорогой без зазрения совести. Естественно, что новый владелец, кто бы он ни был, первым делом пожелал бы защитить свои владения. И все же в словах Роберта ей почудился некий тайный намек, точно он предупреждал, что аллея не единственное, на что она не имеет никаких прав.

Неужели он смеет предполагать, что она до сих пор лелеет глупые романтические мечты ушедшей юности? Какая наглость! Или все дело в ней самой? Может, ее болезненная реакция объясняется тем, что наговорила ей Пэтси? И потом, Роберт появился так неожиданно, что она испытала сильнейшее потрясение. Неважно, что она сотни раз видела его фотографии в газетах — они не подготовили ее к встрече с ним лицом к лицу. Его притягательная мужественность подействовала на нее как удар грома. Сумбур, царящий сейчас у нее в голове, — лучшее тому доказательство.

Что ж, придется признать, что Роберт все еще чертовски привлекательный мужчина равно как и то, что она беззащитна перед его чарами. Остается надеяться, что ее волнение объясняется неожиданностью и она сумеет овладеть своими чувствами.

Теперь, когда им неизбежно придется время от времени встречаться — уж слишком мал их городок, — она привыкнет к нему и перестанет каждым нервом отзываться на его присутствие. Ничто так не успокаивает физическое волнение, как скучная обыденность повседневной жизни.

— Я отведу машину в гараж, — донеслись до нее слова Роберта. — Все-таки я ближе к дому, чем ты к шоссе.

Холли подняла на него глаза и приоткрыла рот, намереваясь поблагодарить, но он, не дожидаясь ответа, уже шагал к своему автомобилю.

Холли невольно позавидовала его умению водить машину: огромный черный «мерседес» бесшумно сдвинулся с места и мгновенно исчез за поворотом.

В прошлом году Пол сделал ей своеобразный подарок ко дню рождения: записал на курсы вождения. За время обучения Холли приобрела необходимые навыки и успешно сдала экзамен на водительские права, но ее не покидало ощущение, что ей не хватает некоторых природных качеств, позволяющих стать по-настоящему хорошим водителем. Самый главный ее недостаток — мечтательность. Сидя за рулем, она порой забывала следить за дорогой, погружаясь в свои мысли… между прочим, именно этим она и занималась в данный момент.

Аллея шла вдоль фасада «Усадьбы». Холли знала, что вот-вот покажутся боковые ворота, за которыми находится конюшня. В течение нескольких лет эти ворота оставались запертыми и постепенно ржавели, так как в «Усадьбе» никто не жил. Сейчас они были открыты настежь. Роберт успел въехать во двор, и Холли, следовавшая за ним на своем пикапе, невольно притормозила, поддавшись охватившему ее любопытству. Ей вдруг ужасно захотелось хоть одним глазком взглянуть на старинный дом, знакомый с детства.

Много воды утекло с тех пор, как она побывала здесь в последний раз — тайком залезла с мальчишками во время деревенского праздника, устроенного в парке, окружавшем «Усадьбу». Как давно это было! Холли отчетливо помнила восторг и благоговение, охватившие ее при виде бесчисленных просторных залов. Зачем владелице поместья, одинокой старой даме, такое множество комнат, удивлялась Холли. Ей тогда было лет восемь или девять. Конечно, идея залезть в дом без ведома взрослых принадлежала Полу — он всегда был заводилой в их компании. Роберт тоже присоединился к ним, и именно он помог Холли перелезть через слишком высокий подоконник. Спрыгнув на пол, она оказалась под зашитой его сильных рук.

В таком виде их и застала экономка хозяйки дома миссис Пауэрс. Разгневанная неожиданным вторжением ватаги ребятишек, она потребовала объяснений. Из всей троицы один Роберт не растерялся. Он рассыпался в извинениях и держался с такой подкупающей искренностью и достоинством, что пожилая женщина смягчилась и сменила гнев на милость. Холли уже тогда следовало понять, что мужчина, обладающий столь незаурядной способностью очаровывать женщин, рано не женится и не удовлетворится размеренной семейной жизнью.

После этого случая Холли начала относиться к Роберту с обожанием. Она буквально боготворила его и следовала за ним по пятам, пока Пол не заявил ей напрямик, что она мешает им играть в свои игры. И вообще они не желают, чтобы девчонки путались у них под ногами. Холли беспрекословно подчинилась и продолжала поклоняться своему кумиру в молчаливом одиночестве.

Погрузившись в воспоминания, Холли не сразу сообразила, что вот уже несколько минут сидит в машине с включенным мотором перед открытыми воротами. Да он Бог знает что обо мне подумает! — спохватилась она и уже собралась нажать на газ, но в этот момент Роберт вышел из «мерседеса» и направился к ней.

Холли бросило в жар. От внезапно охватившего ее смущения она опустила голову, чувствуя, как обжигающий румянец заливает бледные щеки. О Господи, она краснеет! А ведь думала, что начисто утратила эту способность десять лет назад. Только бы Роберт не заметил ее замешательства, горячо молилась она про себя, надеясь, что волосы, мягкой волной упавшие на лицо, скроют пылающие щеки. Она начала лихорадочно переключать передачи, но уехать не успела. Роберт вплотную приблизился к ее пикапу и положил руку на окно машины.

— Неплохо бы повидаться с Полом, — сказал он, — но, кажется, он куда-то уехал по делам?

— Да, — коротко подтвердила Холли.

— Ну ничего, у нас впереди много времени. Когда он вернется, нам будет о чем поговорить, ведь мы так давно не виделись. Кстати, когда он возвращается?

— Точно не знаю.

— Ммм… ладно, я снял здесь неподалеку небольшой коттедж, чтобы приглядывать за ремонтом «Усадьбы». Поживу там, пока работы не закончатся. Так что в обозримом будущем я никуда не денусь.