Роуз подняла голову.

Коул опустил глаза.

И мой мир стал намного сложнее.

Роуз заговорила за нас, и это было хорошо, потому что я понятия не имела, что сказать, и не была уверена, что поверю тому, что скажет Коул.

Он встретил меня голодной ухмылкой, но выражение его лица изменилось, когда он посмотрел на Роуз. Его глаза расширились. Он был в шоке?

Нет. В ужасе.

Он отступил на шаг. Самая большая ошибка. У Роуз не хватило совести дождаться приглашения в чужой дом. Впрочем, как и у ее мамы.

Я схватила ее прежде, чем она успела убежать. Ее улыбка стала шире, когда она посмотрела на Коула, и ее руки широко раскинулись.

– Вверх!

Роуз не была особенно утонченной. Она потянулась к Коулу, чтобы получить шанс подняться выше, так как ее мама была просто коротышкой рядом с полузащитником.

Она извивалась, махала и подпрыгивала на мне.

– Вверх! Вверх! Вверх! Вверх!

Коул попытался расшифровать ее тарабарщину, но был ошеломлен и отступил.

– Сначала нам надо познакомиться, малыш.

– Извини, – сказала я. – У меня не было няни, и возникла проблема с Лигой.

Он нахмурился.

– Я не хочу слышать ни о каких проблемах, тем более что это создает определенные сложности.

– Это?

Он указал, на самом деле, указал на моего ребенка.

– Да. Это.

– Это мой ребенок.

Он пристально посмотрел на нее, как будто ее пухлые щеки или дергающиеся ноги могли показать, что на самом деле она не моя. Что ж, двадцать два часа работы убедили меня.

– Итак... – начал он. – У тебя... ребенок.

Сюрприз.

– И у тебя большие проблемы, Коул. Я только что покинула офис команды. Можно войти?

– С этим? – поправился он. – С ней?

– Да, она крошечный человек. Я понимаю, насколько это безумная идея.

– Не думаю, что ты понимаешь.

Я закатила глаза.

– Мне нужно с тобой поговорить. И... мне нужен твой кабинет.

Это сделало его менее склонным впускать меня внутрь. Это не имело значения. Раздевание в его гидромассажной ванне на мгновение сделало меня желанной гостьей в его доме. Он напрягся, когда я протиснулась мимо него.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Меняю подгузник.

– Ее подгузник? – он захлопнул за нами дверь и последовал за мной в кабинет. – Тебе обязательно это делать?

– Ты поблагодаришь меня за это.

– Опять же... не думаю, что сделаю это.

– Сегодня вечером Фрэнк Беннетт разговаривал с «Монархами».

Почему его дом сделан из такого белого материала? Белые диваны, белые полы, белые стены, белый мрамор. Я бросила упаковку с подгузниками на пол его кабинета и дала Роуз пухлую пластиковую книгу, чтобы она погрызла ее.

– Тебя оштрафуют на двадцать пять тысяч долларов за удар по Пирсу Джарвису.

– Что? Почему?

– Потому что Джарвис теперь пропустит сезон. Ты отвечаешь на телефонные звонки хотя бы время от времени? Мой отец пытался дозвониться до тебя сегодня днем, но ты ушел с тренировки перед самым ее началом.

– Я всегда занимаюсь дома, один.

– Ну, он собирался ввести тебя в курс дела.

– Я не хочу, чтобы он вводил меня в курс дела. Я имею дело только с тобой, красавица.

Я положила Роуз.

– Ты дурачишь меня.

– Извини?

– Ты вообще никогда не обсуждаешь это, – я оттолкнула руки Роуз, которая решила, что более искусна в снятии своих легинсов, чем я. – Лигу? Твою репутацию? Тор…

– Не говори этого.

– Торговлю.

– Черт возьми, Пайпер.

Я уставилась на него.

– Следи за языком. Разве ты не видишь ребенка, лежащего прямо перед тобой?

– Конечно, вижу! – он отважился взглянуть на плед. Его лицо исказилось, когда я стянула с нее подгузник. Он отвернулся, разочарованно проведя рукой по волосам. – Этого не может быть.

Он отскочил назад, как будто я размахивала зажженным факелом вместо грязного подгузника. Боже. Даже папа терпел смену подгузников, и он никогда не брал в руки салфетку или какой-то порошок, когда я была ребенком. По крайней мере, мама умерла после того, как меня приучили к горшку, иначе папа позволил бы ближайшей волчьей стае вырастить меня.

Коул заткнул рот, когда я нагнулась к Роуз.

– Не могу поверить, что ты делаешь это здесь.

Я вытащила салфетки.

– Это всего лишь смена подгузника.

– Нет. Нет, нет, нет. Это не только смена подгузников. Это использованный подгузник в моем кабинете!

– Я уверена, что здесь ты делал вещи и похуже.

– Ничего подобного, – он склонил голову, когда я сложила подгузник в одноразовый пакет. – Что ты делаешь? Оставишь на потом?

Я протянул ему пакет.

– Ты можешь выбросить его для меня?

Никогда не думала, что увижу такого крутого мужчину, который чуть не упадет в обморок. Коул отступил как можно дальше, не уступая мне дом.

– Я найду для тебя пластиковый контейнер, – сказал он. – Просто держи его подальше от меня.

– Только не говори мне, что ты никогда не был рядом с ребенком.

Он обвел рукой дом.

– О да. Я завален младенцами. По чердаку ползает рой младенцев. И на площадке тоже слюни. У пары малышей режутся зубки на моих колоннах.

– Я почти закончила.

– Не торопись. Мне все равно придется сжечь комнату.

Я поцеловала Роуз, когда она пнула своими идеальными пухлыми ножками.

– Полагаю, в этом доме двое детей, не так ли? Именно так.

– Конечно, я просто большой ребенок, – Коул скрестил руки на груди. Я сделала вид, что не заметила, как чернила натянулись на его бицепсах. – Давай вспомним все дерьмо, которое ты здесь натворила, не считая того, что у тебя в сумке.

– Язык.

– Какая заботливая! Да она вся в дерьме!

– Она теперь чистая.

Он не слушал, просто считал на пальцах неудобства, которые я ему причинила.

– Уничтожение имущества. Вторжение. Преследование.

– Я извинилась за все это, – сказала я. – И я сожалею о том, что произошло в джакузи.

– Не смей извиняться за это, – сказал Коул.

Я притворилась, что мое сердце не забилось сильнее.

– Это было неуместно.

– Это было весело.

Я покачала головой.

– Это была ошибка.

Он кивнул, стиснув зубы.

– Ты никогда не говорила, что у тебя есть ребенок.

Новый подгузник плотно облегал ее попку.

– У нас профессиональные отношения, Коул. Или должны быть таковыми. Я не должна была раскрывать так много, как открыла.

– Ты стыдишься своего ребенка?

Я насторожилась.

– Извини?

– Ты почти переспала со мной.

– Я, безусловно, не делала этого.

– Ты была у меня вчера, – сказал Коул. – Еще пара минут со мной, и ты была бы горячее, чем вода.

– Неправда.

– Ты определенно была влажнее.

– Коул…

– Но ты не сказала мне, что у тебя есть ребенок. Думаешь, мне было бы не все равно?

Он серьезно?

– Очевидно, тебе не все равно, иначе ты бы не волновался из-за маленького подгузника.

– Это не объясняет, почему ты держала ее в секрете.

– Она не была тайной. Мы просто не говорили о ней.

Коул хитро ухмыльнулся, намереваясь вонзить кинжал мне в бок.

– Думаешь, я не трахнул бы тебя, если бы знал, что у тебя есть ребенок?

– Я не собираюсь с тобой разговаривать об этом.

– Ты разрываешь дверной звонок, вламываешься в мой дом, чуть не ломаешь мне пальцы, а потом оставляешь меня с худшим в моей жизни случаем синих шаров.

Я вскочила на ноги, жестикулируя легинсами Роуз.

– Здесь мой ребенок. Следи за языком.

– Что? Он такой же, как и у нее.

– Ты невозможен. Ты думаешь, что каждая женщина в мире умирает от желания приручить зверя, не так ли?

Он пожал плечами.

– Как будто ты не намокаешь при мысли об этом.

– Нет.

– Конечно. Ты всегда должна выглядеть респектабельно. Не можешь признать, что хотела меня, как не можешь признать, что скрывала своего ребенка.

Моя рука коснулась его щеки.

Чёрт возьми!

Я ударила человека, который только что отправил в госпиталь принимающего со сломанной спиной. Это не имело значения. Я не боюсь его и не позволю ему так говорить о моем ребенке.

– Я не скрывала ее.

Коул поднял брови, но ничего не сказал. Хороший мальчик. Умный мальчик. Лучшее, что он сделал за последние две недели.

– Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о Роуз, ни о том, через что мы прошли. Да. Я была у тебя дома, в гостиной, приставала к тебе несколько дней. Теперь ты понимаешь почему?

Коул промолчал, но чуть не улыбнулся.

Я бы стряхнула эту ухмылку с его лица.

– Это для нее, – сказала я. – Все, что я делаю, я делаю для нее. Вот почему я здесь, пытаюсь найти тебя. Лига в ярости, а Беннетт оштрафует тебя на двадцать пять тысяч долларов. Тебе повезло, что тебя не отстранили.

Коулу хватило совести выглядеть пристыженным, но я еще не закончила.

– Я здесь, чтобы делать свою работу. Я должна уберечь тебя от неприятностей, чтобы мне заплатили. Я должна заботиться о своей дочери – ребенке, которого я вижу очень редко, потому что я слишком долго работаю.

– Красавица…

– Правда в том, что мне нужно, чтобы ты согласился на эту сделку. И ты можешь сомневаться, что я, действительно, пытаюсь помочь твоей карьере. Все нормально. Может, я здесь из-за денег. Или, может быть, я знаю, что «Монархи» уволят тебя, и это разрушит любой твой шанс подписать контракт с другой командой. Но из-за твоей репутации я не смогу прокормить своего ребенка.

– Пайпер…

– Послушай меня, Коул Хоторн. Может, я немного жадная. И, возможно, я подталкиваю тебя к этой сделке. Но не смей намекать, что мне стыдно, потому что я мать-одиночка с ребенком. Я много работаю для нее. Я делаю все это ради нее.

– Это чертовски впечатляет, красавица.

– Ты не понимаешь. Роуз – это весь мой мир.

– Действительно? – он обвел рукой комнату. – Тогда куда она подевалась?

Я повернулась, проверяя плед.

Ушла. Конечно.

Моя малышка устроила еще один побег из тюрьмы.

Но на этот раз... она заблудилась в замке.