— Да, я слышал, — подтвердил Володя Климов, — три года прошло, дело тухлое…

— И я слышал, глухарь, — согласился Дима Лосев, — мальчика наверняка нет в живых и неизвестно, где похитителей искать.

— В чем-то вы чуточку правы, господа, но совсем маленькую чуточку. Мы как раз станем специализироваться на подобных делах, кажущихся на первый взгляд не решимыми, тухлыми глухарями. Станем воплощать в жизнь теорию, что следы всегда остаются. Необходимо уметь их найти. Сейчас вы оба едете в офис Уткина и работаете там по двум направлениям. Опрашивайте сотрудников и составляете списки лиц, желающих зла Уткину. Ничего страшного, если оба опросите одного и того же — перечень указанных фамилий может разниться хотя бы на одного-двух людей. И второе направление — кто мог владеть финансовой информацией о благосостоянии Уткина и количестве наличности на момент похищения. Могла элементарная уборщица, например, знать, что у него есть три миллиона долларов налом. Подслушала разговор и знала. Всю информацию кидайте мне на комп, вот сюда, — он дал им визитку с телефонами и электронным адресом. — Пока вы доберетесь до офиса, я уже успею кое что посмотреть. Людям объясните, что опрашиваете их по заданию самого Уткина, кто не желает разговаривать — того на карандаш и в список потенциальных похитителей.

Лосев с Климовым удалились, и Анна сразу же спросила:

— Ты считаешь, что такая информация что-то даст нам? Ну, знала я, допустим, что у Уткина на тот момент были деньги. Что это доказывает, как поможет разговорить меня, сознаться в преступлении?

— Аня, это оперские азы, и они тебе ни к чему. Ты лучше готовься принимать поздравления по результатам работы. Представь себе, как будут выглядеть импотентные следователи, когда адвокат преподнесет преступников на блюдечке?!

— Твоя уверенность меня пугает, Илья. И ты знаешь — я тебе верю. Не понимаю, как объяснить, не понимаю.

— В жизни действительно встречаются необъяснимые явления. Например, тот же Мессинг, который умел видеть будущее. Некоторые экстрасенсы добывают информацию с фотографий. Есть масса научных статей, что вода, например, хранит в себе события прошлых дней и лет, ее необходимо считывать, но пока не научились. Есть биоэнергетики, кинетики и люди с разными талантами. Главное в нашем деле, Аня, это логическое мышление, обладание интуицией и умение получать данные с окружающих предметов. Преступник старается совершить свое злодейство без свидетелей и не оставить следы, по которым его можно найти. Но его всегда окружают предметы и вещи, которые видели определенные события. Они хотят нам рассказать, а мы пока не научились их слышать. Я не волшебник, Аня, я только учусь видеть и слышать то, о чем говорят деревья, птицы, животные, предметы электробытовой техники. Ты наверняка читала и видела по телевизору разные передачи о том, что за нами постоянно следят спецслужбы. Через телевизор, сотовый телефон, компьютер и так далее. Бред, конечно, но передачи-то такие есть! Зачем спецслужбам пенсионный абсурд какой-нибудь бабы Дуси? А вот мысли академика оборонной промышленности очень хотелось бы почитать. Много наговорил… А итог следующий — необходимо использовать весь комплекс мероприятий. Интуицию, логику, информацию от разных источников и ее анализ. Вот, ты сказала, что тебя пугает моя уверенность. Да, я уверен, и мы отработаем полученные деньги не за неделю, а за пять дней. У тебя снова появится вопрос — каким образом? Полиция и следственный комитет три года пытаются раскрыть преступление. На сложный вопрос всегда находится простой ответ. Только найти этот ответ не просто или не всем дано. Кто такой, например, Репин? Гениальный художник. И перечень подобных художников уместится на одном листке. Почему бы мне, например, не стать гениальным помощником адвоката? Почему гениями могут быть художники, ученые, музыканты? Я тоже хочу быть гением!

Реакция Анны на маленькую повесть Ильи оказалась неадекватной. Она засмеялась вначале, потом резко заплакала и обняла его. Прошептала:

— Гений ты мой… мне без разницы — главное: мой!

Утреннее микросовещание в адвокатском кабинете началось обыденно. Лосев с Климовым передали полученные объяснения Илье. Они даже превзошли его ожидания, добыв информацию от множества сотрудников, практически всех, работающих три года назад в фирме господина Уткина. Ментам и адвокатам давать письменные показания никому не хотелось. Но Владимир с Дмитрием просили от имени Уткина, а работодателю отказать никто не посмел.

— Это хорошо, — начал Илья, — что вы проявили изюминку в работе, а не ограничились стандартными просьбами. Наверняка в это кипе бумаг найдется то, что мы ищем. Сегодня вы оба идете в роддом. Чего вы так удивились? С этого здания начинается человеческая жизнь. И источник причины похищения ребенка может быть именно там. Похищенный Антон Уткин родился двадцать пятого июня восемь лет назад. Мне нужны данные о всех смертных случаях в этот день, за пару дней до и пару после. Родился мертвый ребенок, умер при родах или после этого в течение суток-двух. Перечень сотрудников роддома на тот период и по возможности полное досье на них. Это вам задание на весь день, утром жду с полными результатами. Промежуточные, как обычно, скидывайте мне на электронный адрес. Вперед, за работу.

Владимир и Дмитрий вышли из кабинета.

— На какой хрен нам потребовались смертельные случаи восьмилетней давности? — спросил коллегу Дмитрий. — Похищенный ребенок, скорее всего, мертв. Но он не в роддоме умер…

— Не знаю, меня вообще напрягает вся эта возня с похищением. Мы даже не детективное агентство. Но нам платят деньги, надеюсь, что заплатят вовремя. Ничего противоправного мы не делаем, поэтому пошли в роддом отрабатывать будущую зарплату. Тебе что-то не нравится, Дима?

Лосев пожал в ответ плечами.

— А мне по барабану, что нам поручают делать, — продолжил тему Владимир, — не кричат и не орут, как в полиции, не подставляют. Нормальные рабочие отношения без этой долбаной палочной системы, нет нервозности. Я дома ночью сплю, Дима, жена от счастья прыгает, и зарплата не меньше оперской.

— Согласен, — кивнул головой Дмитрий, — обстановка комфортная и работа не напряжная. Я про Ковалеву слышал, она в областной прокуратуре работала, представляла обвинение в суде. А этот Громов Илья, ее мужик, он кто?

— Понятия не имею, — ответил Климов, — но слухи ходили, что Ковалева именно из-за него из прокуратуры уволилась. Они в гражданском браке живут и прокурорским девочкам-блядечешкам захотелось о нем узнать побольше. Мужик симпатичный, видный и, наверное, не бедный. А как узнать? Естественно, по базам пробить. Пробили, информации не получили и вдобавок объяснение писали на предмет использования служебных баз в личных целях. Не по зубам оказался им этот крутой мэн. Тогда они и создали обстановку нетерпимости. Уволилась Ковалева, на хрена ей бодаться с кобылами.

— Крутой мэн? — переспросил Лосев.

— Не знаю, по тем же слухам он из спецслужб, — ответил Владимир.

— А-а-а, контора… они аналитики и корзинщики — любую информацию собирают, авось пригодится через надцать лет. Он тоже уволился что ли?

— Да не знаю я, отвали, — почему-то враз осерчал Климов, — о роддоме лучше подумай.

— Думал… все равно не помню, как родился.

— Идиот, — тихо прошептал Владимир.

Анна тоже не понимала действий Ильи, но вопросов задавать не стала. Она вспоминала, как привезли в коттедж большой сейф, как подъемным краном заводили его в комнату через окно, спускали по брусьям на пол, вернее на металлическую каталку. Потом отвезли в угол, домкратили и вытаскивали каталку. Миллион долларов и сто двадцать миллионов рублей — о таких деньгах она даже не мечтала в фантастических снах. И это ее первая зарплата, вернее доход. Уткин сам предложил эту сумму, не надеясь более на полицию и следственный комитет. И он был уверен в Илье! Почему?

Наступил четвертый день. Как обычно собрались все вместе в большой комнате, и Илья озадаченно удивил всех.