- Илья Демьянович, далеко до ближайшего селения или города?

  - Прямо, через четыре версты, будем в Полесках. Если взять левей, будет Заимка. Вправо, вёрст через семь, Хмелевка, потом Дмитриевка, а через пятнадцать вёрст Верши. Шестьдесят вёрст к полудню - стольный град Китеж.

  Китеж! Я чуть не свалился на повороте.

  - А мы куда сейчас?

  - В Полески заглянем. Там зять у меня и младшая сестра. Сестёр у меня три, две замужем. Одна вот в Полесках, Полина. Вторая в Заимке, Агафья. Третья, Софья, в отчем доме, в Вершах.

  Через два километра, лес немного поредел. Стали попадаться приличного размера поляны. Кони пошли резвей. И вскоре мы выехали на холм, за которым открылся вид на селение.

  Горин нахмурился.

  - Что то тихо. Не случилось ли беды?

  И начал спускаться с холма, постепенно ускоряясь. Я пустил коней потихоньку, боясь свалится. Хотя умные животные сами не желали мчаться по склону. Как склон стал положе, пустил коней в галоп, нагоняя Горина. Вгляделся в ближайшие дома. Они как будто пустые. Людей нигде не было видно. Въехали в первый двор. Ворота сорваны, у крыльца пятна крови. Дверь в дом выломана, а ставни пробиты стрелами, окна выбиты. Горин соскочил с коня и стал метаться по подворью.

  - Да что же это. Полина! Захар!

  У сарая с коновязью застыл. Там лежало тело девушки-подростка. С рассеченным горлом и изуродованным лицом.

  - Кто это, Илья Демьянович.

  Горин повернулся, на глазах слёзы.

  - Племяшка моя, Марьюшка.

  И сел на землю. Я прошелся по двору. Заглянул в клеть, на углу у сарая. Из глубины на меня смотрели глаза.

  - Ты кто? Иди сюда. Я свой, Иди, не обижу.

  Из клети выползла девчушка, лет десяти.

  - Как тебя зовут?

  - Марья я.

  - Расскажи, что тут произошло, не торопись. Вспомни всё.

  Девчушка стала со всхлипом говорить:

  - Вои налетели. Мы с мамой у крыльца стояли. Она меня к клети толкнула, велела тихо сидеть, что бы ни случилось. А они Ульку поймали. Снасильничали. Она одного укусила, так стали ногами топтать. Мама кричала, били её. С соседних дворов крики были.

  - Сколько их было, сколько воев ты видела?

  - В нашем дворе троих видела, и ещё один у сарая коней выводил. Ой мамочки!

  И она заревела в голос. Из-за угла вылетел Горин. Бухнулся на колени и схватил девчонку, прижал к себе.

  - Марья, ты жива! А кто же там, в платье твоём?

  - Ой, дядьку Илья, беда!

  - Что случилось, кто на вас напал?

  Маша утерлась рукавом, и всхлипнула.

  - Не знаю, я таких воев ещё не видела, страшные, и орут страшно.

  - А батька то где?

  - На покосе он с мужиками был, у пролеска, рядом.

  - Будь здесь.

  Горин кинулся к коням, а я за ним. За воротами резко свернул и поскакал за дома. Через триста метров Горин остановился. Там лежали, нет, тут трудно сказать лежали. В изрубленных кусках тела людей было трудно узнать. Меня замутило. Отвернулся. Горин потрясённо сказал:

  - Что за звери могли сделать это?

  - Монголы, Илья Демьянович, монголы. - Я не узнавал своего голоса. - Они не терпят сопротивления. Им нужны рабы и богатства. На тех. кто берётся за меч, они накидываются вдесятером на одного.

  - Их же крушить надо. - Сжал кулаки Горин. - Догнать и уничтожить.

  Я смотрел ему в глаза. Там бушевала ярость. Ярость мести. В глазах его я вдруг увидел всех своих товарищей, погибших там, через восемь веков, в никому не нужной войне. Своего отца. Обоих дедов моих, погибших в конце войны.

  В голове колоколом зазвучало:

  - Помни отцов своих!

4.

  По полю стелется тревожный набат,

  У маленьких братьев испуганный взгляд,

  Я руку тяну за широкую печь,

  Там спрятан тяжелый дедовский меч,

  Из дому вышел, крестившись на спас,

  Я к бою готов, ну и кто против нас?

  А колокол бьёт, на защиту зовя,

  Выходят мои боевые друзья.

  Над ратью летит оглушительный глас:

  Мы к бою готовы, ну и кто против нас?

  И вот пред ворогом все как один,

  От юного воя до старых седин.

  За спинами родина, мать, отчий дом,

  Назад не отступим пред жестоким врагом.

  В последний свой бой мы вступаем сейчас,

  Песнь смерти пропета, так кто против нас?

  Уже полтора часа мы идём по следу. Людей в погоню набралось с десяток, если учесть молодых парней. Точней, семь парней от тринадцати до пятнадцати лет, и древний, но крепкий дед. Парни появились, когда мы вернулись с кровавого поля. Они, вместе с дедом охотились, верней дед передавал молодёжи своё мастерство. Появились женщины и дети, что успели спрятаться во множестве захоронок, или убежать в лес. Над Полесками стоял вой. Парни сжимали свои охотничьи сулицы, угрюмо смотря, как их матери убиваются над телами их отцов. Горин окликнул одного из парней.

  - Ефрем, ты осмотри всё. Кого убили, кого в полон увели.

  - А вы, оружайтесь. Демьян, проследи чтоб всё взяли.

  К нам подошел старик, что вместе с парнями вернулся из леса. Одетый в ржавую, местами распавшуюся кольчугу. Горин хмуро посмотрел на деда.

  - Матвей, мы пойдём быстро, ждать не будем.

  Дед присел на лавку и, прищурившись, наставил палец на Горина:

  - Я главы ворогам срубал, когда твой бачко в люльке качался. Я стар, но не дряхл. Хоть одного поганого потреблю. Да и с лука стреляю любо и на коне ишшо держусь.

  Потом дед повернулся и крикнул парням:

  - Берите сулиц поболе, и стрел все что есть. Все тулы забейте.

  Опять наставил палец на Горина:

  - Я тут следы осмотрел. Поганые от лядины пришли, от зари. А ушли на прикол звезду. Так что стезю поганых, я найду.

  Тут подбежал Ефрем. Он был бледен, глаза покраснели. Тихо сказал:

  - Боярин. Все дома пусты, окромя трёх. Во дворе Демьянова дома... там...

  Он умолк, стараясь проглотить ком в горле. Потом косясь на Демьяна, выпалил:

  - Они его повесили за ноги и ...

  Умолк.

  Я понял, ЧТО с отцом Демьяна сделали монголы. Их любимые казни, ломать хребет, и медленное потрошение живого человека, подвешенного вниз головой.

  Горин оглядел всех кто стоял рядом.

  -Кто пойдёт с нами бить поганых?

  Все.

  А Демьян с силой воткнул сулицу в землю и скинул рубаху. Достал из-за сапога нож и полоснул по руке.

  - Клянусь мстить поганым. За отца, мать и сестёр. Не будет мне покоя.

  Он втянул руку вперёд, и кровь стала капать на землю.

  - Очия земля, мне свидетель.

  В удивлении оглядываюсь. Остальные парни повторяют ритуал клятвы. Оглядываюсь на Горина. По его реакции, понятно, что он языческий ритуал не одобряет, но молчит. Потом Горин по очереди оглядел парней.

  - Проверить оружие, обуву, одёжу. Матвей проверь всё.

  Сел на короткое бревно, что лежало рядом, и закрыл руками лицо. Я то же присел.

  - Всё хорошо будет, Илья Демьянович. Вызволим сестру твою.

  Горин вздохнул.

  - Там не только сестра моя. Племянница ещё старшая, Полинина дочь, Луша, красавица. Да и все остальные мне почти родичи. Эх, не знает племяш, что бачку его порубили.

  - А где он?

  - В Вершах, обучается, новик он.

  Помолчали. Горин поднял голову и посмотрел вдаль.

  - Я как на поле ЭТО увидел, голову потерял. Многое видал, но впервой я такое зверство вижу. Готов был сразу за погаными кинуться. И рвать их... - Вздохнул. - Увы, мне, сотнику княжьему. Увы.

  - Да после того что увидел любому крышу снесёт.

  Ой! Мать его, привычка. Горин удивлённо смотрел на меня.

  - Крышу?

  - Себя потерять можно. - Поправился я.

  Уф! Горин вздохнул, кивнул, и посмотрел на парней.

  - Малыми и младыми силами идём на поганых. Даже не новики.

  М-да. Это он прав.

  - Сможем одолеть и такими силами.

  Горин встрепенулся.