— Пусть они немного подождут. Мне хотелось бы познакомиться с домом, чтобы подыскать удобное место для мольберта. Не станет же леди Армстронг возражать, если вы поможете мне в этом? А вы, леди Крессида, не станете возражать, если я оторву вас от общества братьев, даже если мы не согласны почти по всем вопросам.

Она невольно рассмеялась и тут же забыла о скованности.

— Уверяю вас, после утра, проведенного в классной комнате, я предпочту любую компанию, даже вашу. Решительно не возражаю. Следуйте за мной.

Портретная галерея тянулась вдоль всего второго этажа. Свет лился через окна, выходившие на английский парк. Портреты висели в строгом хронологическом порядке на длинной противоположной стене.

— Мне показалось, это место может подойти вам для студии, — сказала Кресси.

— Здесь хороший свет, — ответил Джованни и одобрительно кивнул.

— Эти двери ведут в желтую гостиную и музыкальную комнату. Но Белла, моя мачеха, не очень часто бывает в них, она предпочитает маленький салон внизу, а с тех пор, как Кэсси — Кассандра, моя вторая сестра, — покинула дом несколько лет назад, думаю, вряд ли кто-то прикасался к фортепиано. Так что вам никто не помешает.

— Если не считать тех, кто будет мне позировать.

— Верно. Я не знаю, как вы пожелаете работать, придется ли им сидеть несколько часов подряд, однако…

— Это означало бы потребовать невозможное. Нет необходимости.

— Тогда все в порядке. Я уже подумала, что их надо будет привязывать к креслам. Я, кстати, подумала, не следует ли мне прибегнуть к подобному способу, чтобы удержать их на уроках. Я надеялась, мой учебник… — Кресси умолкла, накрутила на указательный палец локон и через силу весело улыбнулась. — Синьор, мои мучения в роли преподавателя вряд ли заинтересуют вас. Лучше взглянем на портреты.

Хотя решимость Кресси взвалить на свои плечи вину за проделки братьев заинтриговала Джованни, в ее голосе прозвучала нотка, предупредившая о том, что лучше свернуть эту тему. Он не возражал, когда она водила его от портрета к портрету и рассказывала о сложном и ветвистом фамильном древе семейства Армстронгов. Джованни наслаждался модуляциями ее голоса и воспользовался моментом для того, чтобы изучить не полотна, а ее лицо, пока Кресси оживленно рассказывала о разных членах семейства. В ней таилось нечто такое, что ему хотелось выявить, схватить. Он не сомневался, что под маской научного беспристрастия и цепко сдерживаемых эмоций кроется страсть. Короче говоря, написание ее портрета станет захватывающим опытом.

Джованни должен придумать способ, как написать ее портрет. Не очередной идеализированный сюжет, а нечто достоверное. Джованни уже думал, что желание писать по велению сердца давно умерло, но оказалось, оно просто пребывало в спячке. Из всех непривлекательных людей именно леди Крессида Армстронг пробудила его музу.

Однако волнующих мгновений, одних впечатлений от ее загадочной природы окажется недостаточно. Потребуется определенный уровень близости. Чтобы написать Крессиду, надо узнать ее, понять, что у нее на сердце и на уме. Ее тело не должно стать объектом его познания. Дни подобных приключений давно миновали.

Однако Джованни не мог отвести глаз от нее. Пока она переходила к следующему портрету, он заметил, как солнечный свет, проникавший сквозь затемненные стекла, выхватывал ее скромного покроя платье с высоким круглым воротником из белой хлопчатобумажной ткани. По моде широкие у плеча рукава сужались книзу, их затянутая кайма была отделана хлопчатобумажными кружевами. Опытным глазом рисовальщика он не без удовольствия заметил, как вырез платья подчеркивает фигуру — тонкую талию, полные груди, изгиб бедер. При этом свете он отчетливо разглядел форму ее ног, выделявшихся на фоне юбок. Один чулок смялся у лодыжки. Пояс завязан неряшливым узлом, а не бантом, верхняя пуговица у шеи расстегнута. Джованни догадался, что у нее нет горничной и она, разумеется, не потрудилась взглянуть на себя в зеркало. Либо спешила, либо ей все равно. Он подумал, что, наверное, и то и другое, хотя скорее последнее.

Джованни последовал за ней к следующему портрету, однако приятная округлость ее ягодиц, соблазнительная форма ног отвлекали его внимание. Захотелось поправить ей чулок. В хрупких женских лодыжках таилось нечто такое, что он всегда находил эротическим. А изгиб икр. Нежная женская кожа на верхней части бедер. Он отведал на вкус лишь ее губы, но уже мог вообразить, сколь податливым окажется тело.

Джованни тихо выругался. Эротика и искусство. Желание и того и другого пребывало в спячке, пока он не встретил ее. Манила перспектива написать ее портрет, что же до остального… Джованни был доволен холостяцким положением, отсутствием плотских побуждений и потребности в партнерах для земных утех.

— Это леди София, сестра моего отца, — рассказывала леди Крессида. — Моя тетя София… Простите, кажется, вы не слышали ни единого моего слова.

Оба стояли перед портретом женщины со строгим лицом, сильно напоминавшей верблюда, страдавшего сильной одышкой.

— Гейнсборо[12], — заметил Джованни, тут же узнав почерк художника. — Вы говорили, что это ваша тетя.

— О чем вы думали все это время?

— В этой коллекции есть ваш портрет?

— Только один. Меня написали вместе с сестрами.

— Покажите мне его.

Групповой портрет висел между двумя дверями и был плохо освещен. Он принадлежал кисти Лоуренса[13], хотя и не являлся его лучшим произведением. С холста смотрели пять девушек. Две старшие сидели за вышиванием, три младшие расположились возле их ног и развлекались клубками ниток.

— Это Силия, — сказала леди Крессида, указывая на старшую сестру, стройную молодую женщину с серьезным выражением лица. Та опустила руку на голову самой младшей сестры, будто оберегая ее. — Рядом с ней Кэсси. Как видите, она самая красивая в семье. Корделия, моя младшая сестра, которая в этом сезоне совершит выход в свет, очень похожа на нее. Рядом с ней Кэролайн, а это я. Я здесь лишняя.

Джованни кивнул:

— Да, вы не похожа на них. Сколько вам было лет, когда вас писали?

— Не знаю. Наверное, одиннадцать или двенадцать. Это произошло до того, как Силия вышла замуж и покинула этот дом.

— Меня удивляет, что здесь нет вашей матери. Лоуренс не преминул бы включить ее в подобную композицию.

— Мать умерла, когда родилась Корделия. Силия тогда была для нас почти что мать. — Голос леди Крессиды звучал грустно. Она протянула руку и коснулась изображения сестры. — Я не видела ее почти десять лет. Да и Кэсси не видела уже восемь лет.

— Наверное, они навешают вас или вы их?

— Синьор, до Аравии[14] далеко. — Видно, почувствовав его недоумение, леди Крессида тут же объяснила: — Силия вышла замуж за одного из дипломатических протеже отца. Они находились в Аравии по поручению британского посла в Египте, когда мужа Силии убили члены взбунтовавшегося племени. Я помню очень хорошо, как эту весть сообщили нам здесь, в Киллеллане. Сказали, что Силию держат невольницей в гареме. Отец, Кэсси и тетя София отправились в Аравию вызволять сестру из плена, но оказалось, она и не думает покидать гарем. К счастью Силии, оказалось, что ее принц из пустыни обладает огромным влиянием и фантастическими богатствами, так что мой отец был рад доверить ему свою дочь.

— А ваша другая сестра — по-моему, вы звали ее Кэсси?

— После того как она чуть не угодила в сети, расставленные одним поэтом, отец с позором отослал ее к Силии. Ему следовало знать, что Кэсси, романтичная натура, по уши влюбится в экзотический Восток. Обнаружив, что и вторая дочь досталась еще одному принцу пустыни, отец разгневался. Но выяснилось, этот принц также обладает отличными дипломатическими связями и очень щедро распоряжается своими богатствами. Отец великодушно решил смириться с создавшимся положением.

вернуться

12

Гейнсборо (1727–1788) — английский живописец.

вернуться

13

Лоуренс (1769–1830) — английский живописец-портретист.

вернуться

14

Имеется в виду Аравийский полуостров.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: