Питер нахмурился.

— А из-за чего была ссора?

— Какая?

— Между Джозефом и твоим женихом. Что послужило причиной?

— О, честно говоря, не знаю. Было много крика и оскорблений, а потом Майкл умчался. Да какая разница из-за чего? Я знаю, что именно Баркер повинен в смерти Майкла.

— Ты действительно так думаешь?

— Я убеждена в этом. Почему бы еще я не хотела идти сегодня на вечер? Почему я не могу находиться с ним в одной комнате?

— Я никогда не считал тебя глупой, дорогая, и уверен, что ты не такова. — Питер посмотрел на нее проницательным взглядом. — Я могу понять твое угнетенное состояние тогда, когда погиб жених. Но со временем боль притупляется, человек начинает мыслить по-другому. Неужели и сейчас, когда прошло столько лет, ты считаешь мистера Баркера виновным во всем? Человек — кузнец своей судьбы. Если твой жених был так пьян, то ему не следовало вообще садиться за руль.

Патрисия хотела было возразить, но Питер жестом отмел все ее протесты.

— Вспомни, — продолжил он невозместимо, — ты сама сказала, что вы познакомились, как я понял, после автокатастрофы, в которую попал твой Майкл. Выходит, что он был не самым дисциплинированным водителем. Мне кажется, что все эти годы ты носишь в себе неоправданное обвинение против Джозефа, а сейчас есть возможность снять его. — Театрально посмотрев на часы, он примирительно улыбнулся. — Дорогая, сейчас семь ноль пять, а нас ждут к восьми. Давай больше не будем заниматься всякой чепухой. Иди и выбери один из тех потрясающих нарядов, которые ты купила на днях. Я хочу, чтобы моя невеста держала меня под руку и вызывала завистливые взгляды гостей.

Патрисия не могла поверить своим ушам. Питер, кажется, действительно считал, что она запросто отбросит в сторону все переживания и как ни в чем не бывало пойдет с ним на вечеринку. Вероятно, он решил, что она сможет улыбаться Джозефу и вести себя так, будто ничего не случилось.

Должно быть, Питер понял, что его слова ее потрясли, он наклонился и взял ее руки в свои.

— Неужели ты и вправду думаешь, дорогая, что я сейчас могу позвонить сестре и сказать, что мы не приедем? Да она бы и не поняла этого.

Патрисия нехотя кивнула. Спорить было бесполезно, все равно ей придется идти.

— Ты знаешь, что я прав, — не унимался он. — Твоя неприязнь к Баркеру просто выдумка. Время — лучший лекарь, и когда ты вновь увидишь Джозефа, то убедишься в правоте моих слов. Если же почувствуешь, что он все-таки тебе неприятен, просто старайся избегать его. Все, о чем я хочу попросить тебя, так это быть тактичной. А сейчас, моя умница, иди и приготовься к вечеру.

Подавив вздох, Патрисия поднялась с кресла.

— Бьюсь об заклад, Джозеф Баркер все эти годы не думал о тебе ни секунды, — прибавил Питер с холодной рассудительностью.

Его последние слова достигли цели, поразив Патрисию в самое сердце. И действительно, зачем бы Джозефу ее вспоминать? Она была для него не живым человеком, а лишь орудием слепой мести.

— Ты абсолютно прав, дорогой, — сказала она, чувствуя, как холодеет ее сердце. — Абсолютно. Спасибо, что напомнил мне об этом.

Патрисия пересекла гостиную и пошла к лестнице, стуча каблуками по мраморному полу.

Будь ты проклят, Джозеф, думала она со злостью. Почему ты снова появляешься в моей жизни? Именно сейчас, когда я практически успокоилась и обрела счастье и умиротворение. Почему ты, источник моей вины и позора, не мог остаться навсегда в прошлом?

Когда она ступила на мягкий ковер, покрывавший дубовую лестницу, на нее нахлынули воспоминания. Патрисия замерла, успев судорожно схватиться за резные перила. Да, она спускалась по такой же лестнице, когда впервые увидела его.

Резко тряхнув головой, словно прогоняя прочь непрошеные видения, она разжала руку и стала подниматься наверх. Но мысли и образы прошлого не покидали ее. В конце лестницы она остановилась вновь: казалось, все здесь напоминало об одном роскошном поместье, в котором они с Майклом гостили за неделю до свадьбы.

Патрисия знала, что он происходил из весьма обеспеченной семьи. Но она не была готова к встрече с великолепием убранства родительского дома и холодным светским обращением со стороны родственников Майкла. Ее так все это ошеломило, что в первый день она вела себя крайне неловко и скованно, едва выдавливая из себя слова. Отец Майкла был в меру любезен и мил. Зато мать и сестра сразу же без обиняков дали понять, что считают ее абсолютно неподходящей парой для Майкла. Они намеренно заставили ее почувствовать себя обязанной им, оплатив все расходы по предстоящей свадьбе, хотя она не просила об этом и не рассчитывала на их деньги. Они попросту настояли на своем. По правде говоря, ей по душе была бы спокойная и скромная церемония где-нибудь в тихом местечке, а не в роскошном отеле «Ритц».

Стараясь не замечать их грубых, вызывающих выпадов и пытаясь защититься, Патрисия постоянно напоминала себе о том, что она выходит замуж за Майкла, а не за его семью, и что, поженившись, они будут жить отдельно в его маленькой уютной квартире, а не в великолепном поместье его родителей.

Но вот появился Джозеф, и… Она и сейчас отчетливо помнит каждый свой шаг, когда спускалась по лестнице, утопая в мягком ворсистом ковре. Внезапно раздался звонок в дверь, и она, не желая видеть никого из незнакомых людей, стремительно бросилась обратно наверх. Громкий окрик Бина остановил ее на полпути.

— Куда ты так спешишь, дорогая? Это, должно быть, Баркер. Подожди, я познакомлю тебя с моим лучшим другом!

Она остановилась. Майкл подошел к входной двери и распахнул ее.

— Джо! Как здорово, что ты пришел, старина! Проходи, проходи. — Жених по-медвежьи заграбастал гостя, похлопывая его по спине. Он всегда был приветливым, гостеприимным и не боялся показывать своего расположения к людям.

Джозеф скривился, словно не одобрял такого поведения друга. На мгновение показалось, что он собирается оттолкнуть его, но затем, взглянув на лестницу и увидев там Патрисию, Джозеф застыл на месте. Он пристально всматривался в нее. Она поймала его взгляд, и ее сердце замерло.

Джозеф не был таким красивым, как Майкл, в классическом понимании слова. Черты его лица были жестче, и Патрисии это показалось потрясающе привлекательным. Светловолосый Майкл походил на скандинавского красавца с обложки журнала, а его друг, смуглый шатен, олицетворял собой мужественность и силу.

Майкл как-то упомянул, что они ровесники, обоим по двадцать пять лет, но Джозеф выглядел старше. В его глазах сквозили мудрость и знание жизни. Взгляд этих больших проницательных карих глаз буквально пригвоздил Патрисию к месту. Казалось, он проник в ее душу, пребывавшую в полном смятении с самого первого мгновения их встречи.

Он смотрел на нее всего несколько секунд, показавшихся ей вечностью. Но и этого было достаточно, чтобы понять, что ее чувство к жениху было попросту иллюзией, самообманом. Сейчас перед ней стоял человек, способный одним взглядом разбудить в ней такие чувства, которых Майкл вряд ли смог бы добиться даже в первую брачную ночь.

Когда Джозеф наконец отвел глаза, Патрисия ухватилась за перила, чтобы не упасть; у нее перехватило дыхание, словно кто-то душил ее. Щеки пылали огнем, ее бросило в жар от стремительно разлившейся по телу крови.

— Патрисия! — позвал Майкл. — Спускайся вниз и познакомься с Джозефом. Да, да, прямо сейчас, — настаивал он, видя, что она в нерешительности замерла на месте. И пояснил молчавшему другу: — Она очень застенчива, моя крошка. Но именно за это я так люблю ее. Больше никаких развязных длинноногих красоток! Теперь я другой.

Как мучительны были последующие дни! Как неловко она себя чувствовала! Майкл стал еще более внимателен и заботлив, и ей трудно было заставить себя разорвать помолвку.

Если бы она могла довериться кому-нибудь! Но, увы, она была одна. Ее старшая сестра вышла замуж за канадца и жила теперь в Торонто. После смерти родителей Патрисия несколько раз навещала ее. Но на свадьбу сестра не могла приехать — всего месяц назад она наконец-то родила прекрасную десятифунтовую девочку. После двух неудачных родов сестра тряслась над малышкой и не решалась ни оставить ее с нянькой, ни взять с собой в путешествие. Патрисии не с кем было поделиться, рассказав о чувствах, которые охватили ее при встрече с Джозефом Баркером.