Мужчина потребовал паспорта и, записав в амбарную книгу, все же пропустил внутрь, указав на лестницу.

За дверью с номером двести десять оказался большущий холл, или приемная, не знаю, как сказать. Комната производила приятное впечатление; выполненная преимущественно в светлых бежевых тонах, она давала ощущение простора, мебели было мало – только стол с компьютером справа и в центре светлый кожаный диван и два кресла с журнальным столиком между ними. Напротив входной двери были еще две, которые явно вели в кабинеты начальства.

За секретарским столом сидел мужчина и разговаривал по телефону. Едва закончив, он кивнул, встал как телефон разразился новой трелью.

- Алло, - сказал он в трубку. – Нет, он будет позже, перезвоните через час, пожалуйста.

- Здравствуйте, я на собеседование, - поздоровался Денис.

- А почему вас двое? – сказал мужчина и покосился на вновь зазвонивший телефон.

- Извините, я просто группа поддержки, я в коридоре подожду, - быстро сориентировался я и направился на выход.

- Стойте, - окликнул меня мужчина. – Пока будем разговаривать с вашим другом, посидите, пожалуйста здесь, а то помощница задерживается, а телефон не даст нормально провести собеседование.

Я пожал плечами – здесь так здесь.

- Что говорить? – поинтересовался я, занимая нагретое кресло.

- Кого бы ни спрашивали, отвечайте, что будет позже, пусть перезвонят. Если попросят передать что-то, запишите. Справитесь?

- Конечно, - я кивнул головой и протянул руку к разрывающемуся аппарату. – Здравствуйте, слушаю вас.

Против ожидания Дена не увели в кабинет, а устроили прямо здесь же на диванчике. Правда, говорили они тихо, а я все время тоже с кем-то общался, поэтому как дела у приятеля, не знал. В очередной раз подняв трубку, услышал в ней английскую речь На лицо сама собой наползла улыбка, настолько по-родному эта речь сейчас прозвучала, причем говоривший вряд ли был носителем языка, но знал его великолепно. Голос попросил соединить его с Игорем Михайловичем. Я в ответ рассыпался в извинениях и попросил перезвонить чуть позже.

- Я не смогу. Тогда запишите, что надо ему передать, - мужчина на том конце провода был то ли чем-то расстроен, то ли сомневался.

- Хорошо, - я вытащил из принтера лист бумаги, нашел остро заточенный карандаш и принялся споро записывать то, что быстро говорили мне в трубку. – Все, не волнуйтесь, я передам. До свидания.

Я посмотрел на полстранички убористого текста. Записал-то я, как диктовали, – по-английски. Интересно, а на русский надо переводить или как? Спросить было не у кого, Дена продолжали мучить уже не вопросами, а явно какими-то тестами, и, судя по унылому виду приятеля, это было надолго. Телефон на удивление молчал, и, так как делать было нечего, я перевел, как смог, послание на русский, на всякий случай подчеркнув слово, которое имело неоднозначный перевод.

Еще пара отвеченных звонков, и собеседование завершилось. Мужчина встал, пожал руку Дену и освободил меня от обязанностей секретарши. Наконец-то!

- Ну как? – шепотом поинтересовался я результатом.

- Сказали, в течении трех дней позвонят, - так же шепотом ответил приятель.

Мы направились к выходу, а бедный мужик за нашими спинами опять взялся за телефон.

- Что значит: кто отвечал? – громко и чрезвычайно недовольно говорил он кому-то. - Парень какой-то, пришел вместе с тем, который на собеседование записан был, ну я его и… Понял! Мальчики, разворачиваемся и ждем генерального!

Опа! Это уже нам. Кажется, мы попали, вернее я. Что я там такого мог сболтнуть, что ихний главный остался недоволен?

-Ксен, ты что натворил? – спросил Денис.

Я пожал плечами: если бы я знал...

Глава 17

Пока без перевода стихотворения Байрона. Вечером будет.

_________________________________

Ден чувствовал себя не в своей тарелке и постоянно дергался. Я же никакой вины за собой по зрелом размышлении не видел. Никому не хамил, сведения не искажал, просто делал то, что просили. Да и по большому счету, что нам могли сделать? Мы не сотрудники, премии не лишат, а для сдачи нас в полицию надо основания иметь. Поэтому я спокойно сидел и пил предложенный чай.

Мужик, который, кстати, так и не представился, попытался за каким-то фигом подсунуть мне тесты, мотивируя тем, что мне скучно. Ага, развлечение типа такое, но я вежливо улыбнулся, покачал головой и продолжил пить чай. Теперь этот тип пялился на меня во все глаза, особенно после того, как я попросил еще одну чашку чая.

Генеральный появился минут через тридцать. Дверь распахнулась, и в приемную размашистым шагом вошел высокий мужчина в темно-серых брюках и белой рубашке с галстуком, пиджак он небрежно накинул на одно плечо. На первый взгляд он казался весьма суровой личностью. Глаза с прищуром обвели приемную и остановились на мужике за столом.

- Мне Карл весь телефон оборвал, бился в истерике практически. Я ничего не понял, только про какого-то парня, с которым он разговаривал по телефону.

- Я не слушал, я собеседование проводил, - хмуро ответил тот, сбрасывая очередной вызов. – ты же видишь, Тамары нет, и все через одно место.

-Так, давайте по порядку, - распорядился генеральный. – Кто отвечал на звонки?

Я поднял руку и отхлебнул чая, вынуждая этого самоуверенного типа задавать наводящие вопросы. Откуда я могу знать, что его интересует?

- Перескажите беседу с Карлом. Кто и что говорил, - приказал он.

Интересно, откуда я должен знать, кто из десятка звонивших был Карлом? Пришлось вежливо озвучить эту мысль.

- Мужчина, немец, говорил по-английски, - генеральный просто буравил меня глазами.

- Он попросил позвать к телефону Игоря Михайловича, я предложил перезвонить, он ответил, что не сможет, и попросил записать информацию. Я записал, прочел ему, он поблагодарил и отключился. Все. Мы можем быть свободны?

- Пока нет, - ответил мужчина и повернулся ко второму, - где запись?

- Вот, - тот протянул мои каракули гендиректору, отчего-то хитро улыбаясь; тот уставился на листок и тоже заулыбался.

По всем законам жанра я должен был бы впасть в панику и начать задавать вопросы, но у меня была отличная школа. Майор научил, что иногда молчанием можно добиться больших результатов, чем словами, и я держал паузу, с вежливым интересом разглядывая обоих. Первым не выдержал тот, которого гендиректор назвал Виктором Петровичем:

- Вы не хотите работать у нас?

Я продолжал молчать, ожидая самого предложения, лишь склонил голову к правому плечу.