67

аемся от пут эгоизма, тщеславия, гордости и человеческих ей. Поэтому неразумно привязываться к конкретному учителю Кой степени, что уже не хочется учиться у других учителей. О некоторые учителя поддерживают такой подход. Они говорят: вы считаете меня своим учителем, тогда не ходите к другим ям! Не учитесь у других традиций! Если вы приняли меня духовным наставником, тогда вы не можете слушать других». ие учителя привязывают вас к себе такими словами. Иногда у "ных заявлений благородные причины, потому что люди Нны метаться от одного учителя к другому. Они учатся то у од-[ то у другого учителя, но так ничего и не постигают. Но мне ■Гея, что настоящая трудность заключается все же не в метани-, в привязанности к учителю или традиции до такой степени, что сключаете остальные источники Дхаммы. Тогда люди становят-^натиками и организуют секту, в которой они не могут обрести Ьость, так как не способны ничему учиться за пределами жест-5 шаблона, который выбрали для себя. Тогда мы становимся ■Ь ограниченными, малодушными и пугливыми. Люди боятся Теть другого учителя, потому что в их уме может возникнуть Ание, или они могут почувствовать, что не гармонируют с неконкретной традицией. Буддистский Путь предполагает разви-[мудрости, а преданность помогает нам в этом. Но если весь ел в преданности некоему учителю, такой подход будет мешать

Ш имею в виду ту мудрость, которую мы развиваем во время ме-Вшии. Как мы делаем это? Как мы используем мудрость? Осозна-..^кормы своей гордости, тщеславия и привязанности в отношении Тий и воззрений, материального мира, традиции и учителя, а Те своих друзей. Это не значит, что мы думаем о том, что нам л привязываться или что мы должны избавиться от них. Это i не мудро, потому что мудрость это способность исследовать Рязанносгь, понять ее и отпустить, а не привязываться к идеям о о мы не должны ни к чему привязываться. Ногда вы слышите, как некоторые монахи, монахини или миря-говорят: «Ни к чему не привязывайся». Так мы привязываемся к ■сию о том, что привязываться нельзя! «Я не буду привязываться -Иджану Сумедо. Я могу слушать наставления любого учителя. Я ■г отсюда только для того, чтобы доказать, что я не привязан к Нкану Сумедо». Так вы привязываетесь к идее о том, что вам нель-иривязываться ко мне, что вы должны непременно уехать для то-Ичтобы доказать, что вы не привязываетесь, хотя ваша одерживать налицо. Это не очень мудрое поведение, не так ли? Вы просто

68

привязываетесь к чему-то другому. Вы можете поехать в Броквуд. ский Парк (община почитателей Кришнамурти, расположенная не-' далеко от монастыря Читёрст) и слушать лекции Кришнамурти, а' потом вы подумаете: «Я не стану привязываться к каким-либо религиозным условностям в виде поклонов, статуэток Будды, монахов,' Кришнамурти называет все это чепухой. Он призывал не связывать-ся с такими вещами, потому что все они бесполезны». Так вы привя-1 зываетесь к мнению о том, что все религиозные условности беспо-] лезны, что вам не следует связываться с ними. Но это тоже привя-занность! Вы привязаны к мнениям и представлениям. Не важно, к чьим словам вы привязаны (к моим или Кришнамурти), все равно вь демонстрируете одержимость.

Итак, мы осознаем привязанность посредством мудрости. Эт значит, что мы должны не привязываться к какому-то другому мнению, а просто осознавать привязанность, что само по себе освобождает нас от морока наших личных привязанностей.

Поймите, что привязанность по-своему ценна. Когда мы учимся ходить, то поначалу просто ползаем на четвереньках, активно двига руками и ногами. Мать не говорит маленькому ребенку: «Не пере бирай руками и ногами, а встань и иди». И она не говорит ему: «Ты будешь всегда зависеть от меня. Ты будешь питаться от моей груди будет постоянно цепляться за меня. Всю жизнь ты даже на шаг н отойдешь от своей матери». Ребенку нужно испытывать привязанность к матери. Но если мать хочет, чтобы ребенок был всегда при-j вязан к ней, она поступает не очень умно. Если мы позволяем людям привязываться к нам для того, чтобы наделить их силой, и со временем они, став достаточно сильными, сами освободятся от нас, тогд^ это сострадание.

Условные формы мы можем использовать согласно времени пространству. Нам следует относиться к ним мудро и учиться у них, Мы должны не внушать себе, что нам не следует ни к чему привязываться, а быть в полной мере независимыми и самодостаточными. Буддистский монах по своей природе очень зависим. Мы живем на пожертвования мирян. Они приносят нам еду, шьют нам робы, дают нам кров, лечат нас. У нас нет денег, мы не готовим еду, ничего не выращиваем на полях - мы ничем себя не обеспечиваем. Мы полагаемся на доброту других людей, которые дают нам все, в чем мы нуждаемся. Люди спрашивают нас: «Почему вы не выращиваете себе еду на полях? Почему вы не хотите стать самодостаточными, чтобы не нуждаться в услугах окружающих людей? Вы можете стать независимыми!» В обществе высоко ценят самодостаточность, независимость, когда человек никому ничего не должен, когда он ни

69

го не зависит. И все же правила, согласно которым мы живем, *ал не я, а Готама Будда. Если бы спросили меня, то я, воз-ю, рассудил бы иначе, потому что в самом деле очень приятно самодостаточным человеком, выращивать капусту на неболь-участке земли, жить на собственные, пусть и небольшие день-It своей личной хижине отшельника, чтобы можно было сказать:

i нуждаюсь в вас. Я независим, свободен и самодостаточен». |огда я принимал посвящение в монахи, я все-таки не совсем хо-т понимал, куда иду. Со временем я понял, что поставил свою |нь в полную зависимость от других людей. Мои родители были ■осаксами, они относились к среднему классу, были самодоста-ТЫми и придерживались философии полной автономии, опоры Собственные силы. В США это явление называют синдромом бе-Ъшглосаксонских протестантов: «Мы не похожи на жителей юга )пы, которые полагаются на своих мам. Мы полностью незави-■ от родителей. Мы протестанты, не признающие папу римско-мы не работатствующие прислужники». Чернокожие американ-1- eiне могут жить на иждивении государства, но если вы белый, росакс, протестант, значит вы «сливки» общества - вы лучший. возрасте тридцати двух лет я поехал в буддистскую страну и посвящение в послушники. В Таиланде послушниками ста-:я маленькие мальчики, поэтому мне пришлось все время си-мальчишками. Я был взрослым, высоким мужчиной, но мне [Юдилось сидеть и есть в одной линии с детьми, и я очень сму-Я был вынужден надеяться на доброту людей, которые дава-le еду, я не имел права обладать собственными деньгами. Я ду-чем смысл этого правила? Какова его ценность? Чего доби-■ Будда? Почему он так поступал? Почему он не приветствовал 1ости моих родителей, белых англосаксонских протестантов?» ш затем я начал ценить благодатность правильной зависимости, река взаимозависимости. Для того чтобы снова научиться зави-других людей, нужно проявить смирение. Гордый, тщеслав-1еловек думает: «Я не хочу быть должным кому-либо». А мы ренно признаем свою взаимозависимость. Мы зависим от по-■ников, мирян и младших монахов. Несмотря на то, что я в мо-Выре старший монах, я все равно завишу от остальных монахов. Вт момент всегда следует помнить в своей жизни, и не нужно кать негодование и возмущение, потому что мы признаем, что 1сегда зависим друг от друга, проявляем взаимопомощь. Такая симость основана на условностях и на материальном мире, на 1адательных и радостных отношениях. Даже если мы не Вуемся и не любим друг друга, мы все равно можем быть хотя бы pt'желательными, можем не мстить друг другу, можем никого не

70

дательными, можем не мстить друг другу, можем никого не мучить, Мы можем доверять друг другу.

Не ждите, что какое-то общество сможет с помощью соверше

ствования своей организационной структуры стать совершенны

Это всего лишь условная форма. Как и все остальное, она неудов.

творительна, если мы хотим обрести в ней полное удовлетворен?*