Глава 9

Эверли

— Доброе утро! — моя будущая свекровь чуть ли не поет, когда я открываю дверь.

Мне интересно, что она делает в нашей квартире в такой ранний час. Затянув халат вокруг талии, и еще раз потирая глаза, я щурюсь в сторону часов на микроволновке, пытаясь увидеть, сколько сейчас времени.

Восемь часов утра.

Мой последний выходной перед свадьбой. В последний день я могу поспать, обнимая простыни, и притворяясь, что такие вещи, как центральные части и цветочные композиции, не те вещи, которые мне нужно решать.

Взглянув на мать Райана, и ее сумки, которые она медленно завозит одну за другой в нашу маленькую гостиную, я понимаю, мое прекрасное утро лени подходит к резкому концу.

Главная центральная часть является приоритетом дня.

Радость всех радостей.

— Я собираюсь заварить чашку кофе и пойти одеться, — объявляю я, перепрыгивая через несколько пластиковых пакетов, чтобы добраться до кухни.

Я быстро начинаю готовить свое столь необходимое топливо, полагая, что мне понадобится весь кофейник для себя, чтобы пережить это утро, а затем быстро возвращаюсь в спальню.

Неудивительно, что Райан настаивал на работе до самой свадьбы. Думала, он просто трудоголик.

Теперь я понимаю, что это такой стратегический ход. Он специально избавляется от свадебной подготовки.

Хотела бы я быть такой умной.

Я начинаю вторую попытку дня нашей свадьбы с четкого видения. Мне хочется быть вовлеченной и позволить Саре взять на себя так много всего в первый раз, и я подумываю, что, возможно, мое неучастие приведет к нашему окончательному расставанию. На этот раз я буду присутствовать. Эта свадьба должна быть всем для нас.

По крайней мере, до тех пор, пока мать Райана не вмешалась, и все простое и легкое, что я хотела, вылетело в окно. С тех пор мои запланированные центральные части, крошечные стеклянные вазы с одной ромашкой в каждой были заменены огромными хрустальными вазами, которые держали цветочные композиции высотой в милю.

Мне не хочется знать, сколько стоит каждая из них.

Теперь Райан собирается надеть смокинг, а не коричневый костюм. «Никто не должен жениться в чем-то, что он носил в загородном клубе», — говорит она.

Я не совсем понимаю, почему это имеет значение, но Райан соглашается на это, так что, конечно, я тоже.

Все это похоже на чужую интрижку. Но я постоянно напоминаю себе, что это будет всего один день.

Всего лишь один день нашей жизни, и тогда мы поженимся.

Женаты до конца наших дней…

Натянув рубашку через голову, я направляюсь в ванную, быстро причесываю волосы и чищу зубы, стараясь не замечать темные круги под глазами. Прошла почти неделя с моей печально известной вечеринки, в результате которой мои лучшие друзья вынуждены были почти вытащить меня из бара и отвезти домой, и я до сих пор, казалось, не оправилась.

Похмелье прошло, и хотя большая часть ночи все еще оставалась нечеткой, я не могла вернуться к нормальному сну.

Я ложилась в постель, засыпала, а через час снова просыпалась и смотрела в потолок. В другое время я просыпалась и паниковала, а мое сердце бешено стучало, пока пыталась избавиться от нервотрепки, которые угрожали захватить меня, не разбудив Райана.

Вот, почему я так ждала утра в одиночестве в постели. Может быть, мне нужно поспать, потому что сейчас я всерьез начинаю больше выглядеть, как невеста Франкенштейна, чем все остальные.

— Эверли! Нам еще многое предстоит сделать! Нет времени бездельничать! — кричит Софи.

Это было ее имя — Софи. Хотя я не должна была ее так называть. Либо миссис Спарроу, либо мама.

Да. Мама.

Эта маленькая бомба была сброшена прошлым вечером за ужином.

В другом мире я была бы очень рада. Наверное, плакала бы большими слезами радости. Но это не так. Я не чувствовала ничего, кроме давления и вины, что не плакала, не подпрыгивала и не обнимала ее на месте, благодарив за любовь и поддержку.

Вместо этого я просто неловко сидела, пока Райан и миссис Спарроу смотрели на меня, ожидая какого-то ответа.

— Большое спасибо, — мне удалось не задохнуться, и я быстро схватила бокал вина, как спасательный круг.

Я мечтала о маме столько, сколько могла вспомнить. Сидела на одолженных кроватях с кишащими крысами простынями, представляя, каково это — иметь кого-то, кто любит тебя так — безусловно, без конца. Представляла на кухне дни выпечки печенья и поиски осенью идеальной тыквы. Это было бы замечательно. Я и мама.

Но это был только сон, а приемные дети редко видят конец радуги.

Ничто из этого — простыни или дерьмовая одежда — не имело бы значения, если бы у меня был кто-то, чтобы постоять за меня и держать меня, когда дети смеялись над моими долговязыми конечностями и россыпью веснушек, которые покрывали мое лицо.

Впервые встретив Райана, он рассказал мне о своем детстве, о том, как сильно его хотели родители, и я не могла дождаться встречи с его матерью. Думала, если она хотела его, конечно, она бы тоже захотела меня.

Но не думаю, что кто-то был бы достаточно хорош для ее драгоценного маленького мальчика.

Блуждая по гостиной, я прислоняюсь к дверной раме и наблюдаю за ее жужжанием в комнате, на мгновение, задаваясь вопросом, откуда берется вся эта энергия. миссис Спарроу находится не в лучшем состоянии здоровья, имеет прогрессивный артрит в нескольких местах и диабет, который постоянно создает ей проблемы, но что-то в этой свадьбе оживляет ее.

Думаю, это возможность сделать сына счастливым. Это то, ради чего она жила.

Она провела большую часть своей жизни в ожидании ребенка, и когда этот день, наконец, настал, Райан стал всем миром для этой женщины. Настолько, что ничто другое не имело значения. Она была настолько ослеплена своей любовью к нему, думаю, иногда она немного перебарщивала.

Эти сумасшедшие длинные списки и высотой в милю центральные элементы.

«Она хотела сделать, как лучше», — напоминаю я себе. Она действительно хотела сделать, как лучше.

— О, хорошо! Ты вернулась! Думаю, мы начнем с того, что соберем подарки, которые вы подарите гостям, и перейдем к центральным элементам.

Мы дарим им подарки?

— Почему бы тебе не присесть за стол, и я покажу тебе, что делать? — предлагает она, размахивая руками в общем направлении, когда я не двигаюсь достаточно долго.

— Конечно, я просто возьму чашечку кофе.

— Нет времени! Нет времени! У нас слишком много дел! — протестует она.

Нет времени на кофе? О, Боже, я могу умереть.

Сделав самое большое надутое лицо, я падаю на стул, ближайший к кухне, в отчаянной попытке отфильтровать запах кофеина через мою систему, который заполняет только небольшое пространство.

Да, я нахожусь в таком отчаянии.

— Хорошо, вот, что мы собираемся сделать, — говорит она бодрым тоном, присаживаясь рядом со мной.

Потянувшись к сумке на полу, миссис Спарроу вытаскивает несколько средних свечей. Они сильно ароматизированы и заставляют меня мгновенно зажать нос. Я быстро поворачиваюсь и притворяюсь, что чешусь, чтобы скрыть свою неприязнь.

— Я взяла их в высококлассном универмаге. Продавщица сказала, что раздавать свечи, это очень элегантная свадебная любезность, и она даже показала мне несколько способов представить их.

Вероятно, она наслаждается каждым потраченным пенни.

— Я купила эти красивые белые коробки, и мы собираемся обернуть толстый серебряный бант вокруг каждого так… — я наблюдаю, как миссис Спарроу демонстрирует сложный бант.

— И для последнего штриха, у меня были напечатаны эти красивые маленькие карточки. Просто прикрепите их проволокой вокруг банта и та-да! Разве это не потрясающе?

Выглядит почти также, как я могу подобрать в Таргет, но, черт возьми, я бы сказала иначе.

— Это выглядит красиво, — произношу я с гигантской улыбкой. — Не могу дождаться, чтобы начать!

Женщина выглядит полностью довольной собой, когда вытаскивает остальные запасы и разделяет их между нами. Я жду, пока она начнет, не уверенная, что смогу справиться с этим бантом сама, и следую за каждым шагом рядом с ней.

Это занимает некоторое время, но после пары попыток, наконец, я осваиваю гигантский серебряный бант и перехожу к заключительному шагу.

— Выглядит великолепно! — говорит миссис Спарроу с гордостью, и я медленно киваю в знак согласия.

Потянувшись влево, я хватаю крошечную карточку и кусок проволоки, готовая закончить мою первую свадебную любезность.

Один сделан, миллион впереди.

Серебряная фольга на карте привлекает мое внимание, и я понимаю, что даже не прочитала, что там сказано.

«Мистер и миссис Райан Спарроу благодарят Вас за то, что вы провели с ними этот особенный день, и надеются, что каждый раз, когда будете зажигать эту свечу, то будете помнить, что настоящая любовь всегда горит ярче».

Все происходит сразу. Как выключатель в вакууме, кислород в моих легких, кажется, покидает мое тело в одном гигантском рывке, оставив мне гигантскую пустоту небытия, в то время как воздух вокруг меня вырастает в плотности, толкая меня, пока я не ощущаю, что могу упасть под давлением.

«Мистер и Миссис Спарроу…»

«Настоящая любовь всегда горит ярче…»

О, Боже, слишком много… надо выйти.

— Эверли, с тобой все в порядке? Ты бледная.

— Мне кажется, я теряю сознание, — мне удается сказать это за секунду до того, как я падаю на пол, унося с собой всю стопку серебряных карт и идеально привязанные бантики.

***

После того, как из моего тела выкачали крови на сто пузырьков, сделали заключение, что с медицинской точки зрения со мной не ничего страшного не случилось.

Я сидела одна в отделении неотложной помощи, рассматривая свои босые ноги, как они высовывались у конца тонкой простыни, которая была здесь вместо одеяла. Глубоко вдохнула и наполнила легкие, позволив воздуху заполнить каждую щель и неглубокое пространство, вспоминая это ошеломляющее и подавляющее чувство того, что не могу дышать.