Глава 3

Эверли

Я внутренне стону, когда читаю письмо во второй раз.

— Почему ты такая серьезная? — спрашивает Райан, делая его лучшее подражание Джокеру.

Это звучит так, будто ему ужасно холодно, а не что-то отдаленно напоминающее знаковый характер Хита Леджера, и я не могу сдержать маленькую ухмылку, которая тянет уголки моих губ.

— Мы получили письмо от твоей мамы, — отвечаю я, пораженно падая головой.

— О, да? — спрашивает парень, проносясь мимо меня по дороге на кухню и выхватывая письмо из моих пальцев.

— Это длинный список, — комментирует он, хватая яблоко из чаши с фруктами, которая отчаянно нуждается в пополнении.

Райан был фруктовым маньяком — ел несколько бананов и яблок в день, поэтому было невозможно держать миску полной.

— Не смешно, — отвечаю я, двигаясь, как зомби к кофейнику в своих мыслях.

Мне? Мне не нужно было много еды, пока вокруг был кофе.

— Каллиграфия? Она сумасшедшая?

— Она твоя мать, и это было просто предложение, — говорю я, заполняя свою чашку, когда ко мне возвращается длинный список требований.

Райан был единственным ребенком. После нескольких выкидышей его родители отказались от идеи иметь детей в целом и решили задуматься о том, чтобы прожить оставшуюся жизнь, как семья из двух человек. В возрасте тридцати девяти лет во время ежегодного визита к врачу госпожа Спарроу оказалась беременной. Супружеская пара была в восторге, но это означало, что Райан был благословлен родителями с давних времен, где каллиграфия считалась нормой, и рассылка электронных приглашений на мероприятие была определенно не популярна.

Мистер Спарроу скончался несколько лет назад от сердечного приступа, и я только однажды встретилась с матерью Райана. После того, как ее муж умер, она предпочла переехать в Пенсильванию со своей сестрой, которая теперь стала ее главным воспитателем. Райан, будучи верным любящим сыном, предложил вернуться в свой родной дом и к ней, но она знала лучше. Несмотря на то, что в настоящее время я расстроена из-за женщины за возмутительный список свадебных обязанностей, которые она отправила, я благодарна, что она отказалась от его предложения. Если бы он переехал вместе с матерью, не думаю, что когда-нибудь нашла бы его в моем кафе в тот день, терпеливо ожидая, когда я скажу «да». Несмотря на то, что я только однажды встретила ее, она показалась мне сложной. Вероятно, у него не было бы времени для кофе, преследования или знакомства.

И возможно, тогда мы никогда не оказались бы здесь.

— Как, черт возьми, мы успеем все это сделать вовремя? — замечает он, грызя яблоко «Гренни Смит», и протягивает мне свою чашку, чтобы наполнить кофе.

Я беру его чашку, заполняю ее до краев и передаю ему.

Парень смотрит вниз на чашку и хмурится.

— Ты не оставила места для сливок, — сказал он.

Теперь ты такой же пурист, как я.

Я понимаю свою ошибку почти сразу и беру ее обратно, сделав быстрый глоток, чтобы оставить дюйм или два для его сливок и сахара.

— Мне очень жаль. Я измотана, — быстро отвечаю я, подхожу к кухонному столу и сажусь за него, глядя вниз на изношенное дерево и чувствуя, как бьется мое сердце.

— Нет проблем, — ярко отвечает парень, не замечая моего беспокойства, когда я отвожу от него взгляд.

Это было не в первый раз с тех пор, как я ушла от Августа на прошлой неделе. Райан ничего не сказал. Я не знала, было ли это специально или просто общее отсутствие знаний.

Он не знал, какой Август пьет кофе или какую сторону кровати он предпочитал.

Я говорила себе снова и снова, это было просто чувство вины: глубоко похороненное, оно возвращается обратно на поверхность волнами. Та ночь была так давно, и я позволила себе думать о ней так долго, что даже начала признавать, что действительно была причиной случившегося. И конечно, подавляющее количество эмоций теперь кипит на поверхности, когда я снова открываю эту часть себя.

Но часть меня знает, что это еще один секрет, который я держу в себе.

Потому что в глубине души я знаю, что есть одна вещь намного хуже, чем чувство вины и боль — осознание того, что я причинила столько боли человеку, которого когда-то так сильно любила.

Осознание, что теперь Август знает правду.

И ненавидит меня за это.

***

— Это действительно твоя веселая идея, как провести субботний день? — спрашиваю я, оглядываясь на престижный торговый центр с опаской.

Это место, которое я посещала несколько раз в моей прошлой жизни с Августом. Мы обедали почти в каждом ресторане и делали покупки почти в каждом магазине, покупая подарки и сокровища, которые давно потеряли смысл и настроение.

— Моя мама потребовала, чтобы мы куда-нибудь записались, — пожимает плечами Райан, берет меня за руку и тянет в сторону элитного универмага.

Я неохотно прохожу через двойные двери. Резкий запах дорогих духов сразу ударяет мне в нос, принимая меня обратно в черные галстуки и официальные ужины. Райан всегда спрашивает, почему я никогда не пользуюсь духами. Вот, почему. Ночь за ночью, стоя в тех комнатах, их запахи все смешались, так как я ждала Августа, чтобы вернуть его на свою сторону. А в итоге, пошатываясь, возвращалась в одинокий уголок в тишине, пока он уходил и ужинал в комнате, но только не со мной — это ощущалось как удар в живот.

Теперь это было напоминание о моей прошлой жизни.

И о человеке, с которым я не могу быть.

— Слушай, у них есть фарфор и хрусталь. Оба, по словам моей мамы, являются краеугольным камнем идеального брака.

— Верно.

Я сопротивляюсь желанию закатить глаза. Не получилось.

Смех Райана заполняет воздух.

— Верно? Это весь ответ, который я получу? Ну же, Эверли, мне нужно найти лучшее.

Мы переходим через мужскую секцию в мир кухонных принадлежностей, и я с любовью рассматриваю смеситель из нержавеющей стали, на который я тайно поглядывала в течение многих лет.

— Я молчу. Твоя мама скоро будет моей, и хорошо, ведь у меня никогда не было мамы, так кто же я такая, чтобы судить о том, что делать и не считаться с материнской мудростью? Может быть, она права. Возможно, дорогой фарфор и блестящий хрусталь в один прекрасный день будут важны для нашей повседневной жизни, и мы будем оглядываться назад и благодарить ее за сумасшедший список, который она прислала нам в последний момент перед нашей свадьбой.

— Именно так, — усмехается он.

Я стараюсь не присоединяться к нему, контролируя свое выражение лица.

— Все, что я знаю, это то, что хорошо, что у тебя есть мать, которая так сильно заботится о тебе. Для нас. И я не хочу ее огорчать. Не хочу ее разочаровывать. Уверена, я уже сделала достойную работу со всем до этого…

— Она ничего не знает, — заверяет он меня. — Я сказал ей, что это было мое решение. Все, что она знает, у нас были некоторые проблемы, которые нам нужно было проработать.

— Ну, это очень галантно, но ты не должен был этого делать.

— Это я ушел, — напомнил он мне.

— Только потому, что я не была достаточно храбра, чтобы сделать это, — добавляю я, чувствуя себя немного странно: говорить о нашем разрыве посредине магазина, тем более, что мы готовы зарегистрироваться на подарки для нашей свадьбы.

— В конце концов, мы вернулись друг к другу.

Райан касается пальцами моего подбородка и приподнимает его вверх, затем его губы мягко касаются моих.

— Да, — улыбаюсь я. — Мы вернулись.

— А теперь нам нужно найти свадебные подарки.

— Показывай дорогу…

***

— На самом деле это было весело, — говорит Райан, когда мы выходим на свежий калифорнийский воздух.

Мы только что провели два долгих часа, исследуя каждый дюйм магазина, сканируя все, что было от фантазии о ирландском хрустале, предложенной матерью Райана, до нержавеющего смесителя, который я действительно хотела. Я не могла себе представить, чтобы кто-нибудь, присутствовавший на нашей свадьбе, на самом деле купит такой экстравагантный подарок, но не могла не добавить его в любом случае. Было так много вещей, которые были добавлены ради традиции, и я не могла не добавить себя. Райан, к счастью, вытащил меня, прежде чем я засмущала себя, поглаживая полированную сталь и блестящую синюю наружную сторону.

— Тебе просто понравилось использовать сканеры, — комментирую я, когда мы отправляемся на поиски пропитания.

Прошло уже два часа, и я голодна.

Парень усмехается в согласии.

— Да, это было потрясающе. Заставили чувствовать меня таким могущественным. Они действительно должны рекламировать этот маленький лакомый кусочек, как привилегию. Это привлекло бы мужчин к участию.

— И тогда каждая невеста могла иметь три разных гриля в своем списке.

— Эй, я просто хотел дать нашим гостям возможность выбора, — бросает он, поднимая свободную руку в капитуляции.

— У нас нет балкона! — хихикаю я.

— Будет. В один прекрасный день. И когда мы это сделаем, будем готовы с нашими тремя удивительными грилями. Я упоминал, что один уголь и газ? Заодно?

Я закатываю глаза, и смех согревает мне живот, когда мы прогуливаемся по переполненной дорожке.

— Где ты хочешь поесть? — спрашиваю я, оглядывая несколько вариантов.

Стоит прекрасный день, и есть несколько мест, которые предлагают обед на открытом воздухе. Запах одного из моих любимых итальянских ресторанов проливается, заманивая меня в этом направлении.

— Думаю, ты уже решила, — отвечает он, а я уже передвигаю свои ноги к небесным запахам чеснока и свежеиспеченного хлеба.

— Я просто смотрю, — говорю я, приблизившись на несколько шагов, чтобы заглянуть в меню.

Прошло некоторое время с тех пор, как я была здесь, и я хотела убедиться, что у них все еще есть одно из моих любимых блюд — пармезан из баклажанов.

Глубокий смех останавливает меня на пути.

Мой взгляд бросается влево, и вот, он сидит за угловым столиком с великолепной блондинкой. Даже с этой точки обозрения, я могу видеть дизайнерские лейблы, которые когда-то так хорошо знала, что украшали ее с ног до головы. Она была тем, кем я не была.