Человек, названный доктором Шамуша, худой пожилой араб с седой бородой, дружелюбно кивнул.

— С верой не все так просто, коллега. Если речь идет о слове Аллаха всеведущего, то оно, естественно, не подвергается сомнению. Если же мы имеем дело с рассказом больного, то лучше проявить недоверие. Тем более если больной сам врач. Врачи, как известно, самые негодные пациенты.

Доктор Салих Шамуша — таким было его полное имя — церемонно опустился на табурет, следя за тем, чтобы не помялся его белоснежный бурнус.

— Покидали ли вы уже сегодня ваше ложе и упражнялись ли немного в ходьбе?

— Да. Равно как и вчера, и все получается на удивление хорошо. Уверяю вас, перелом уже действительно…

— Сделайте-ка несколько шагов, чтобы я мог видеть, не преувеличиваете ли вы.

Молодой человек, уступив настояниям врача, поднялся с кровати. Его походка была слегка деревянной, но без посторонней помощи он дошагал до узкого окна в глубине комнаты, повернул назад, громко выдохнул и вернулся к своему ложу.

— Вот видите, я не солгал вам.

— Но вы испытываете боль, дорогой Витус из Камподиоса, я же вижу. — Взгляд врача задержался на лице больного. Умные серые глаза были его главным украшением. Прямой нос, красиво очерченный рот и ямочка на подбородке — ясные черты.

— Не стоит и обсуждать. — Витус снова сел.

— Если бы это было иначе, я бы удивился. Перелом берцовой кости все-таки более болезнен, чем перелом пальца. Поднимите больную ногу повыше. Вот так хорошо. — Врач задрал панталоны Витуса и обследовал место перелома. Оно действительно зажило, отек уже спал. Тонкие ловкие пальцы врача скользили вверх и вниз по ноге, потом он попытался осторожно повернуть ногу влево и вправо. Витус резко втянул в легкие воздух. Салих Шамуша продолжил осмотр. — Вот видите, еще больно, не так ли? Но в остальном, похоже, все идет своим чередом. В тканях есть еще некоторое напряжение, но это нормально. Может, кто-нибудь сможет время от времени массировать вам ногу, это пошло бы на пользу. Скоро будете опять скакать, как кузнечик. Только будьте осторожны, не спешите с этим. Вы, молодые люди, никогда не любите ждать…

Витус звонко рассмеялся:

— Мне уже за двадцать, доктор!

Шамуша состроил удивленную гримасу:

— Аллах милостивый, милосердный, вы такой старый? Ведь вы уже почти на пороге дряхлости! Разрешите, я вам на прощание быстренько наложу одну мазь. — Он залез в свою сумку и вытащил оттуда маленькую баночку. — Чтобы предвосхитить ваши любопытные вопросы, уважаемый коллега: это самая простая мазь, изготовленная из розмаринового масла, смешанного с пастой из семени сального дерева. Соотношение три к семи. Мешать лучше не слишком большой лопаточкой. При перемешивании следить, чтобы движения не были чересчур взбивающими, тогда отдельные частички плотнее соединятся. Я ничего не забыл?

Витус опять засмеялся.

— Вы видите меня насквозь, доктор. Нет, больше у меня вопросов нет. К сожалению, подобные мази очень редко встречались в Англии, поскольку розмарин растет лишь на юге. Погодите, у меня тоже есть кое-что для вас. — Он поднялся и проковылял в темный угол, где к стене было прислонено нечто вроде короба. Порывшись в нем, он извлек оттуда губку. — Знаете ли вы, что это такое?

Шамуша удивился:

— Губка, разумеется, из тех, которыми моются каждый день.

— И тем не менее, в ней есть нечто особенное! — Глаза Витуса радостно блестели. — Европейские врачи называют это Spongia somnífera, то есть губка, пропитанная снотворным средством. Сейчас она сухая, но стоит ее только смочить и поднести под нос пациенту, как у того вскоре отключится сознание, после чего ему можно без спешки провести болезненную операцию.

Шамуша повертел губку в руках, но так и не смог обнаружить в ней ничего необычного. Тем не менее слова молодого коллеги не вызывали у него сомнения.

— Я уже слыхал об этом методе, — отозвался он наконец. — Много лет назад, я тогда учился в Мессине, на острове Сицилия. Впрочем, должен признать, что обезболивание с помощью дурмана или красавки мне привычнее. В любом случае, я вам весьма признателен. Равно как и за те увлекательные беседы, которые мы вели с вами в последние недели. Должен признать, что кое-чему научился у вас. Честно говоря, никак не ожидал, ведь каждая медицина считает себя самой лучшей в мире, и арабская не исключение. — Он поднял руку, чтобы не дать возразить собеседнику. — Подождите. От меня не укрылся ваш особый интерес к лечению чумы. Я тогда сказал вам, что, по моему мнению, панацеи не существует, и тем более не придумано специального средства. Но все-таки я обнаружил нечто, что заслуживает вашего внимания.

Шамуша опустил руку в бездонные складки своего одеяния и извлек оттуда небольшой пергаментный свиток:

— Это список оригинального фрагмента из описания путешествия Ибн Баттуты. Я полагаю, вы знаете, кто такой Ибн Баттута?

— По правде говоря, нет.

— На самом деле его звали Абу Абдаллах Мухаммед ибн Абдаллах, это был один из величайших сынов Танжера. Он появился на свет спустя 682 года после переселения Великого Пророка, то есть по вашему летосчислению в 1304 году. Первоначально он хотел лишь отправиться паломником в Мекку, но объехал Африку, Азию, включая Османскую империю, монгольскую Золотую Орду и огромные владения магараджей; побывал на большом острове, лежащем южнее. Аборигены называют его Ланка. Это страна коричных деревьев, искателей жемчуга и озер, вода в которых голубая и прозрачная. В этой стране Ибн Баттута посетил султана Мабара, миролюбивого и мудрого человека, проявившего большой интерес к особенностям жизни на Западе. Не буду перечислять, о чем именно они беседовали, мой любезный Витус из Камподиоса. В конце концов, вы сами сможете прочесть об этом, поскольку мой маленький подарок представляет собой латинский перевод. Скажу лишь одно: среди прочего они говорили и о чуме, а также о ее симптомах и возможном лечении. Выяснив, что они имеют в виду одну и ту же болезнь, — вы же знаете, сколько существует заболеваний с одинаковыми или схожими симптомами, — султан хлопнул в ладоши и призвал к себе своих самых лучших лекарей. Он спросил их, есть ли действенные снадобья против «болезни паха и подмышек», как называют в Ланке чуму, и после обстоятельного обсуждения услышал, что существует множество лекарств, но все они лишь облегчают симптомы, а не излечивают болезнь. Лучшее из них, по всеобщему мнению, имбирь.

— Имбирь?! — Витус рывком подался вперед, и лицо его передернулось: от резкого движения ногу пронзила острая боль. — Восточный имбирь?

— Именно так, — подтвердил араб. — Корневище имбиря, которое посвященные называют «рука». Оно должно быть твердым, крепким и не слишком волокнистым, ни в коем случае не сморщенным. Особенности применения вы можете почерпнуть у самого Баттуты. — Шамуша протянул ему свиток.

— Я… даже не знаю, как отблагодарить вас! — Витус неуверенно принял подарок. — Вы не можете себе представить, как много это для меня значит.

Шамуша улыбнулся. Прирожденный такт не позволил ему сказать, что он прекрасно понимает, насколько значителен его дар для молодого человека. Магистр успел рассказать арабу, что невеста его собеседника годом раньше пала жертвой чумы, и Витус из Камподиоса на ее смертном одре поклялся положить все свои силы на то, чтобы найти средство борьбы со страшной болезнью. Именно ради этого он с друзьями сел в Англии на корабль и отправился в путешествие. Молодой хирург надеялся расспросить лучших врачей и умнейших людей своего времени, не знают ли они чудодейственного средства против черной смерти. Но в Танжере его нога угодила между бортом корабля и пирсом, и ему еще повезло, что при этом он лишь сломал большую берцовую кость, а не лишился голени.

В итоге друзьям пришлось изменить свои планы и помимо своей воли надолго осесть у подножия Джебель-аль-Тарик, где, к несчастью, у Витуса похитили все деньги, так что Магистр и Коротышка были вынуждены выступать на площадях с историями, чтобы прокормить себя и больного.