Ромка задохнулся, хватая ртом воздух и не находя слов.

   - Да это я - Роман! Сильверстов! - закричал он, размахивая руками под носом у нахального глюка. - Я! Понятно?

   - Понятно, - сварливо ответил глюк, отступив на шаг и морщась от звуковой волны. - Ты только не нервничай. Нервные клетки не восстанавливаются.

   - Пошёл ты! - Ромка в ярости отвернулся и уставился невидящим взглядом на ближайшую сосну.

   Мало того, что этот тип похож на Ромку как две капли воды, так он ещё и его имя присвоил! Единственное, что у него осталось в этом безумном мире...

   - Если ты - Роман Сильверстов, тогда как зовут твоих родителей? - спросил он с тайной надеждой. - А адрес у тебя какой? Быстро отвечай!

   - Слушай, лапоть, - мирно ответил двойник. - Не суетись. Ты как сюда попал, помнишь?

   - Не помню... - Ромка задумался. Он честно попытался вспомнить, но в глазах стояла только огненная вспышка, ударившая в пятачок озера. А дальше был только бред. Бред помрачённого сознания.

   - А я помню, - хмуро сказал двойник. Он повертел перед глазами подаренной дядькой Толстопупом дубиной, и тихо сказал: - Может, это бред помрачённого сознания, но я помню, как меня на атомы размазало. И как земля под нами крутилась, а ты плыл надо мной в таком зеркальном пузыре...

   - Заткнись! - крикнул Роман, сжав голову руками и зажмурившись. - Это бред! Не было этого, не было!

   - Не было, не было, - ласково проворковал вдруг двойник. Ромка открыл глаза. Глюк улыбался, глядя ему за спину, и он повернулся посмотреть, что там такое.

   Там стояла запыхавшаяся Кубышка.

   Женщина робко улыбнулась. Глюк глянул на Ромку, сделав страшные глаза. Тот моргнул. Что бы ни было, не стоит вмешивать в это дело посторонних. Это их с двойником дело. Можно сказать, семейное.

   - Что тебе нужно, красавица? - спросил глюк, и женщина шагнула ближе. Оглядела их обоих и повернулась к Ромке:

   - Я хотела дать вам кое-что на прощанье.

   Глаза двойника заблестели, он придвинулся ближе, и попытался взять даму за талию:

   - Кое-что?

   Игнорируя глюка, Кубышка развязала узелок, что был у неё в руке и разложила тряпицу на траве. Подняла крохотный кувшинчик, ловко вытащила затычку, налила себе на ладонь и побрызгала Ромке на голову.

   - Что это? - Ромка помотал головой. С чёлки на нос ему капнула густая белая жидкость. Он скосил глаза. Молоко.

   Кубышка в это время уже окропляла волосы глюка. Глюк ухмылялся во весь рот, наклонившись пониже, к едва прикрытым платьем прелестям женщины. Ладонь его воровато скользнула под подол.

   - Не лезь! - сквозь зубы бросил ему Ромка.

   - А ты что, сам поверил, что это наша кормилица? - ухмыльнулся двойник, оглаживая Кубышку.

   - Всё равно не лезь! Репликант блохастый!

   - От репликанта слышу!

   Кубышка спокойно вытащила руку парня из-под платья и оправила подол.

   - Я знаю, что у моей госпожи был мужчина, - сказала она с достоинством, и они умолкли. - Она говорила, что её посетил бог. Когда она родила двойню, её отец запер свою дочь, а детей отдал моему мужу, чтобы тот бросил их в реку. Мой муж отнёс детей к реке, а я покормила их грудью. Они были голодные, а мой ребёнок умер.

   Кубышка обвела их глазами, и Ромка увидел, что она плачет.

   - Муж не решился бросить детей в воду. Я кормила их. А потом пришли люди хозяина, и мужу пришлось унести детей. Он положил их в корыто и отнёс к реке, чтобы спрятать в кустах. Была весна, река разлилась, и корыто унесло водой. Не знаю, может быть, то были вы.

   - А что же твой муж, ведь он поверил, что это мы? - спросил глюк.

   - Мой муж поверил, потому что хотел верить. Он до сих пор не может себе простить, что оставил вас на верную смерть у реки.

   Кубышка отёрла лицо ладонью, положила кувшинчик, и подняла с платка две шерстяные нитки. Ромка покорно позволил повязать себе на запястье шерстяной браслет. Пусть делает что хочет. Это просто детские шалости по сравнению с тем, что он только что услышал от своей копии. То, что копией мог оказаться он сам, Роман не хотел даже думать.

   - Удачи вам, - тихо сказала женщина. - Да пребудет с вами благословение Великой Матери.

   Кубышка подняла с земли платок, свернула узелком и ушла по тропинке обратно.

   - Ёлки зелёные, - сказал Ромкин двойник. - Как думаешь, тут ещё два таких дурака по лесу бродят, или мы одни такие?

   Глава 10

   - Вот он, этот пень! - Двойник мотнул головой. На круглой проплешине меж сосёнок торчал огрызок древесного ствола.

   Пень был тёмный, гладкий, кора его давно отвалилась и истлела, а годовые кольца забились землёй.

   - Старый пень есть, осталось только найти горку, - отдуваясь, сказал Ромка. Солнце пекло даже здесь, под деревьями. Кожа под шкурой немилосердно зудела, но скинуть её он не решался.

   Они потеряли тропинку, которая незаметно сошла на нет, и теперь тащились по лесу, изнемогая от жары. Вода в привешенном к поясу Ромки кувшинчике давно кончилась.

   - А вечером полезут волки, - легкомысленно заметил двойник. - Им всё равно, кого жрать. Городских или местных.

   - Заткнись. - Ромка невольно прибавил шагу.

   Они обогнули пень и пересекли крохотную полянку. Здесь сосны росли редко, и из земли кое-где торчали куски серых камней, прикрытые спутанной травой.

   - Глянь, здесь были люди!

   Двойник ткнул пальцем и Ромка увидел тряпочку, привязанную к ветке низенькой сосны.

   - Тряпка свежая, видно недавно висит, - оценил он, подёргав ленточку ткани, повязанную узлом на ветке.

   - Вон ещё одна!

   Они торопливо двинулись вдоль отмеченной кусочками ткани, едва различимой в траве дорожке. Дорожка сделала несколько поворотов, обогнула большой валун, поодаль от которого торчали камни поменьше, и пропала в каменистой почве.

   Деревья кончились, сменились редкими кустами, и они вышли под выцветшее от полуденного жара небо.

   Впереди, за участком голой каменистой земли извивалась полоска ядовито-зелёной травы и высокого, в рост человека, камыша. Солнце сияло, отражаясь в пятачке круглого озерца, куда впадал скрытый камышом ручей.

   - Идиллия, - хрипло пробормотал глюк и пошлёпал к озеру. Упал на колени в прибрежную гальку и макнул голову в воду.

   Ромка опустился рядом с ним на гладкие, окатанные водой камни и последовал его примеру. Берег озера был густо покрыт серыми, округлыми голышами, дно тоже было каменистым, и вода стояла в озерце, как кусок хрусталя.

   Ромка снял сандалии, зашёл в воду и глубоко вздохнул, чувствуя, как ледяная вода у дна охлаждает горящие ступни. Отвязал от пояса кувшинчик и набрал воды. Двойник рядом жадно хлюпал, с волос его текло, он отдувался и блаженно вздыхал.

   - Ааааа!!!

   Ромка увидел нависшую над головой, изломанную в разбегающихся кругах воды громадную тень. Рёв дикого зверя ударил в уши. Ни увернуться, ни отскочить он не успевал.

   Он сделал то единственное, что мог сделать - упал лицом в воду и погрузился как можно глубже, зарывшись пальцами в каменистое дно. Что-то с шумом ударилось о водную поверхность, его закачало, и едва не выбросило наверх. Ромка, царапая пальцами о дно, отполз в сторону и выскочил на поверхность.

   Вырвавшись из облепившей тело, сделавшейся неподъёмной козьей шкуры, он рванулся к берегу. Звериный вой звенел в ушах, вода плескалась и бурлила. Ромка увидел горбатый, массивный силуэт с неимоверно длинными руками.

   Руки взметнулись вверх и опустились, взметнув столб воды. Чудище с плеском, разбрызгивая воду, ступило в глубину, его чёрный, горбатый силуэт вдруг пошатнулся, и огромная масса туловища обрушилась в озеро.

   Мелькнули в воздухе кривые, чёрные ноги. Тугой стеклянной короной взметнулась вверх волна, полетели брызги. Мелькнул и пропал размытый в залитых водой Ромкиных глазах тощий силуэт глюка. В воде ворочалось, рыча и размахивая руками, страшное, горбатое звероподобное существо.