Впервые я увидела Рейеса, когда мы с Джеммой, моей сестрой, учились в старших классах. Однажды поздно ночью я заметила его через кухонное окно квартиры, где он тогда жил. Это был неблагополучный район города, и сцена перед моими глазами была лишним тому доказательством. Его избивал мужчина. Позже я узнала, что того мужика звали Эрл Уокер. И это чудовище вырастило Рейеса, а много лет спустя едва не замучило меня до смерти в моей собственной квартире. Рейесу тогда было девятнадцать. Ожесточенный. Дикий. И прекрасный. Но Уокер был огромным. Он снова и снова вбивал кулаки в Рейеса, пока тот не мог больше стоять. Не мог защищаться.

Чтобы помешать Уокеру убить его, я бросила в окно кухни кирпич. Это сработало – Уокер остановился. Однако от того кирпича было столько же пользы, сколько от лейкопластыря на огнестрельной ране. Прошли годы, и я узнала, что Рейес больше десяти лет просидел в тюрьме за убийство Эрла Уокера, который, как выяснилось, все это время был очень даже жив. Он подстроил свою смерть, а Рейес сел за преступление, которого не совершал. Вся соль в том, что он сбежал из тюрьмы, чтобы доказать свою невиновность, и использовал меня как наживку, чтобы выманить Уокера. В итоге я чуть не погибла. А Куки с дочкой Эмбер подверглись серьезной опасности.

На все это вкупе с тем, что он в буквальном смысле сын Сатаны, выкованный в пламени греха и падения, закрыть глаза тяжело. Но в то же время он был тем самым темным существом, которое следовало за мной с рождения и не раз спасало мне жизнь. Его действия противоречили всему, что мне с детства внушали о темных силах. О том, как нельзя им доверять.

И вот теперь я стою на краю пропасти. Осмелюсь ли я снова довериться ему? Хватит ли мне храбрости поверить его словам? Два месяца я провела в четырех стенах, пытаясь решить эту головоломку.

Жар Рейеса добрался до меня, и я шагнула ближе. Знакомое тепло, которое он излучал мягкими волнами, словно обладал радиоактивным полем, действовало на меня, как щиплющий бальзам на рану, – успокаивало и раздражало одновременно. Я стояла в свете флуоресцентных ламп, но Рейес даже не взглянул в мою сторону. А значит, у меня появился шанс тщательнее его рассмотреть, понять, насколько свобода его изменила. Буквально сразу стало ясно, что не очень. Его волосы были такой же длины, как и два месяца назад. Густые пряди падали на лоб и вились за ухом. На скулах, которые придавали ему упрямый и непреклонный вид, темнела дневная щетина, обрамлявшая чувственные губы с такой восхитительной точностью, что от одного взгляда у меня слюнки потекли.

Я с трудом оторвалась от его лица и перевела взгляд на широкие голые плечи. Под ярким светом отчетливо виднелись татуировки, с которыми он родился. Эти татуировки на самом деле представляли собой карту, ключ к вратам ада. Как и все, я легко могу прочесть любую карту, но как можно использовать какую-нибудь карту, чтобы оказаться в другом измерении, пересечь вечную пустошь и попасть туда, куда никому попадать не хочется?

Не отрывая глаз от того, чем занимался тренер, Рейес спросил:

- Что тебе здесь нужно?

Пялясь на его поразительную красоту, я не сразу поняла, что он обращается ко мне. Я не видела его два месяца. А до того все наши встречи с ним во плоти оказывались слишком мимолетными и изнурительными, и каждая из них заставляла меня чувствовать себя рассеянной и легкомысленной, будто я не в себе. Не важно, как сильно я на него злилась. Его красота и умопомрачительная притягательность действовали на меня, как магнит. А я, видимо, простая металлическая скрепка, потому что каждая молекула во мне тянулась к нему.

Не понимая, что происходит, тренер поднял голову. Потом до него дошло, что в комнате есть кто-то еще. Он повернулся ко мне с недовольным выражением лица:

- Вам нельзя здесь находиться.

- Мне нужно поговорить с вашим бойцом, - сказала я, стараясь придать голосу уверенности, которой совсем не ощущала.

Наконец голова Рейеса медленно повернулась, и еще медленнее поднялись его ресницы, пока я не увидела мерцания глубоких карих глаз. Изо всех сил я старалась уговорить сердце продолжать биться, но оно не послушалось и замерло у меня в груди. Губы Рейеса слегка приоткрылись, и мои глаза опять прилипли к ним. В ответ эти невообразимые губы превратились в тонкую линию, а Рейес сказал:

- Ты должна уйти.

Не обращая внимания на жар, затопивший меня по самую макушку от звучания богатого низкого голоса, я расправила плечи, подошла ближе и вручила ему записку, которую успела нацарапать, когда увидела его в клетке.

- Я принесла тебе счет.

Густые черные ресницы опустились, когда Рейес посмотрел на клочок бумаги в руке.

- Счет за что? – поинтересовался он, читая написанное.

- За мои услуги. Я нашла тебе твоего отца. При этом чуть не умерла. Мое детективное агентство, мистер Фэрроу, – это частное предприятие, предоставляющее платные услуги. Независимо от того, что ты думаешь, я тебе не девочка на побегушках.

Когда я упомянула его фамилию, он выгнул бровь, но быстро с собой справился.

- Это чек из «Мачо Тако», - сказал он, перевернув бумажку.

- Я импровизировала.

- Ты выписала счет на миллион долларов.

- Что ж, я стою недешево.

От крошечного намека на улыбку приподнялся уголок его рта.

- У меня при себе нет миллиона.

- Можем сходить к ближайшему банкомату, если это поможет.

- К сожалению, нет. – Рейес сложил бумажку и засунул в задний карман, а я в этот момент могла думать только о том, как сильно мне хочется быть чеком из «Мачо Тако». – Я на мели, - добавил он.

Мне даже не надо было считывать его эмоции, чтобы знать: это вопиющая ложь. И хорошо, потому что во всяких обманах я, мягко говоря, профан. Вот если бы речь шла о вожделении… О сжигающем первобытном желании, от которого с трудом стоишь на ногах… В общем, ложь точно не мой конек. И кстати…

- Зачем тебе эти бои? – Я обвела взглядом убогие условия, которые предоставляло это помещение. Даже организаторы нелегальных боев должны придерживаться хотя бы элементарных норм санитарии. А здесь – просто ужас какой-то.

- Я же сказал, я на мели. Мне нужны деньги.

- Ничего ты не на мели, - возразила я.

Рейес прогнал мужика, который перематывал ему руки, и встал со стола.

Я предусмотрительно сделала шаг назад. Он наступал, и каждое движение казалось каким-то текучим, вопящим о могуществе.

Однако у меня в рукаве завалялась парочка тузов. Пора шокировать и поражать.

- У тебя есть пятьдесят чудненьких лимонов, которые только и ждут, когда ты возьмешься за них своими горячими ручонками.

Он застыл, и мне это сказало больше любых слов. У другого бы отвисла челюсть или вылезли из орбит глаза, а Рейес от удивления застывал. Вот почему я знала, что подловила его.

- Ошибаешься, - сказал он, и голос его прозвучал, как обернутая в шелк холодная жесткая сталь.

Я продолжала стоять на своем:

- Мне сказала твоя сестра.

Рейес вырос с девочкой, с которой у него не было кровного родства, но которую он во всех смыслах считал своей сестрой. Над ними обоими зверски издевались, хотя и по-разному. Их воспитывал Эрл Уокер – человек, который меня пытал. Он лишал Ким еды и воды, пока Рейес не соглашался на его жуткие требования. В руках этого монстра Ким с Рейесом росли в настоящем кошмаре. Чтобы ее защитить, Рейес отрекся от связи с ней, когда его арестовали за предполагаемое убийство Уокера. И все же, сидя за решеткой, умудрился сделать ее миллионершей.

Рейес быстро пришел в себя:

- Это не мои деньги, а ее.

Я сложила на груди руки.

- А она не собирается их тратить и клянется, что они твои.

- Она не права. – Он шагнул ближе. – И мне казалось, мы с тобой договорились, что ты не лезешь к моей сестре.

Не столько договорились, сколько он мне угрожал, но я решила, что сейчас не время уточнять детали.

- Это было уже после того, как ты сбежал из тюрьмы. Ты был ранен, а я очень переживала.