Отец говорил что-то еще, Протей кивал, но не слушал. С тех пор, как в его жизни не стало Майи, ему на все было плевать. На детей уж точно. Он хотел их лишь от одной женщины. Но, так как это невозможно, был согласен обойтись без них.

Отец в последний год начал сдавать. Возраст. Старый теламон чувствовал, что его время на исходе, поэтому так хотел внуков. Желал лично убедиться, что его род не прервется. Протей - его единственный ребенок.

Ему даже было жаль отца. Того ждет горькое разочарование. На смертном одре он будет знать, что его род погибнет вслед за ним.

После разговора с отцом Протей отправился по делам. У него была назначена встреча с партнером по бизнесу. Тот сломал ногу и не мог приехать в офис. Но им требовалось срочно обсудить кое-что важное, желательно при личной встрече, и Протей решил навестить партнера дома.

Выйдя из такси, он направился к высотке, но взгляд сам собой зацепился за знакомую вывеску. Кто бы подумал, что оно находится здесь... Он и забыл адрес.

Давненько он здесь не бывал. Когда-то именно в этом кафе они познакомились с Майе. Увидел ее всего раз и пропал. Воспоминания нахлынули горько-сладкой волной. Они одновременно причиняли страдания и оживляли мертвую душу. Только думая о Майе. Протей оживал. Без этих воспоминаний он был просто куском камня - холодным и бездушным.

Он остановился напротив витрины, заглянул в кафе. Столики стояли также. Вон за тем они сидели с Майей.

Протей вздрогнул. Это какое-то наваждение. Он уже не просто думает о ней. Его воображение так разыгралось, что он увидел ее. Не такой, какой она была прежде, когда он ее знал, а повзрослевшей. Немного усталой, но все еще прекрасной.

В груди резко заболело. Словно кто-то выстрелил ему прямо в сердце. Вскрылись и закровоточили старые раны, которые он все эти годы так остервенело латал. Он прижал ладони к стеклу, приблизил лицо, практически впечатываясь носом в витрину. Нет, зрение не подвело. Это, в самом деле, Она.

Напротив нее сидел мальчишка лет четырех. С каштановыми как у Майи волосами и голубыми глазами. Именно эти глаза заставили Протея войти в кафе. У самой Майи радужка коричневая. Конечно, она могла встретить мужчину с голубыми глазами и родить от него сына. Но он слишком хорошо знал этот оттенок. Видел его каждое утро в зеркале.

Когда он вошел, звякнул колокольчик, оповещая о новом посетителе. Кафе в это утреннее время пустовало. Только Майя с ребенком и девушка за стойкой. Все трое обернулись к нему.

Майя узнала его мгновенно. Вскочила так резко, что опрокинула стул. Ее лицо исказила мука. Можно подумать, находиться с ним в одном помещении ей в тягость.

Протей применил эмпатию и считал ее эмоции - радость и страх. Странная смесь. Она словно хочет, чтобы он подошел и одновременно умоляет этого не делать.

Их столик был самым дальним от двери. Шагов пятьдесят, не меньше. Протей сделал шаг к нему, но Майя тут же попятилась, повторяя его движения. Она затравленно оглядывалась. Казалось, еще немного и побежит как тогда, в их последнюю встречу. Удерживало ее только то, что Протей стоит на пути к двери.

А вот мальчик напротив не боялся. Он с интересом разглядывал Протея. Затем встал и направился к нему.

—  Петр, стой! — Майя попыталась удержать ребенка, но ее рука поймала воздух.

Подойдя, мальчик запрокинул голову и посмотрел на Протея снизу вверх. Серьезный, задумчивый взгляд. Нетипичный для четырехлетнего ребенка. Похоже, внутренне он старше своих лет. Умный и смелый. Настоящий защитник для мамы.

—  Теуи подсказывает, что я тебя знаю. — заметил ребенок. — Но я точно вижу тебя впервые.

—  У тебя есть теуи? — удивился Протей.

—  Да. — кивнул мальчик, — досталась от отца. Он - теламон, как и ты.

—    Петр, вернись, нам пора уходить, — паниковала Майя. Она упрямо не обращалась к Протею. Видела его, узнавала, но говорила исключительно с мальчиком.

Ребенок как будто ее не слышал.

—  Ты и есть мой отец? — внезапно спросил он.

—  Я не знаю, — ответил Протей честно.

Если Майя действительно родила от него, зачем ей скрывать этот факт? Ради денег? Но это же глупость! Напротив с наследником она могла получить намного больше. Такая прожженная аферистка, какой ее считает отец, должна была это понимать. Тут что-то не сходилось.

—  Она не может к тебе подойти, — доверительно сказал мальчик. — И заговорить с тобой. Ей так внушили. Но мне она смогла рассказать.

Майя громко всхлипнула. Протей перевел на нее взгляд и по лицу понял: это правда. Он и представить не мог, что отец опустится до подобного! Ради сохранения репутации сломает жизнь единственному сыну. Поставит под угрозу вымирания целый род. Будь он сейчас здесь, Протей собственными руками сломал бы ему шею.

—    Ты в состоянии помочь своей маме, Петр, — сказал он охрипшим от эмоций голосом. — Сними с нее внушение.

—  Я не умею, — признался мальчик. — Никто меня не учил.

Тогда Протей опустился на корточки и объяснил сыну (да-да, сыну, в том, что мальчик - его, он теперь не сомневался), что и как делать.

Ребенок вернулся к Майе и протянул ей ладошку:

—  Дай руку, мама, я попробую.

Она переплела свои пальцы с пальцами сына. Смотрела при этом на Протея. Столько любви и тоски было в этом взгляде, что он с трудом уговаривал себя не двигаться. Не делать шаг ей навстречу, подождать, пока внушение спадет.

Процесс занял минут двадцать, которые Протею показались вечностью. Петру было сложно, он ошибался, но не сдавался. Пробовал снова и снова, а Протей подсказывал. И вдруг Майя сорвалась с места и бросилась к нему. Они встретились посреди зала, стиснули друг друга в объятиях. Майя рыдала, а он гладил ее по голове и шептал что-то успокаивающее.

—  Я не знал, не знал. — повторял Протей. — Но теперь все будет хорошо. Я никому не позволю нас разлучить.

—  Но твой отец...

—  Пусть идет к тхэнку!

—  Пусть, — согласилась она.

К ним подошел Петр, и он подхватил мальчика на руки. Теперь они обнялись уже втроем. У Протея было ощущение, будто он держит в руках целый мир. Женщину, любовь к которой только укрепилась за время разлуки. И сына - его гордость. Сильного теламона, сумевшего снять чужое внушение с первого раза.

—  Клянусь, что теперь все будет хорошо. Мы начнем все сначала, если только ты простишь меня за глупость, Майя. Обещаю, я сумею защитить вас от всего, — произнес Протей.

— Уже простила, — заверила она. — Спасибо, что нашел нас. Я верила, что ты сможешь. С тех пор, как вернулась в город, каждый день ходила в это кафе.

—  Надеюсь, из меня получится хороший отец..., — сказал Протей. — Не такой как мой.

—  Самый лучший! Ведь ты совсем на него не похож.

Протей улыбнулся. Он словно очнулся от долгой спячки. Отряхнулся, пришел в себя, впервые увидел мир вокруг. Наконец-то ожил.

Легко им точно не будет. Пять лет разлуки... Им с Майей столько всего надо наверстать! Пять лет - это тысяча восемьсот двадцать пять счастливых дней. И столько же горячих ночей.

А с сыном вовсе предстоит знакомиться с нуля. Но главное - они теперь вместе. Они есть друг у друга. Все прочее им по плечу.

В тот же день забрав Майю с сыном из их съемного жилья, Протей переселил их в новую квартиру - в их новый, совместный дом. А затем они закрепили свои отношения официально. Свадьба была скромной. Они бы вовсе никого не приглашали, хватило бы их троих и регистратора, но были нужны свидетели.

Отец узнал о его решении постфактум. От других. Он, конечно, разозлился, но не так сильно, как Протей ожидал. Внук-теламон примирил его с наличием Майи. Вот только на все просьбы увидеть его Протей отвечал отказом. Быть может, позже, но точно не сейчас. Из-за отца они трое пять лет прожили в аду. К тому же Майя боялась этой встречи как огня. А она снова беременна. Протей не хотел рисковать ребенком.

Врачи говорят: будет девочка. Его дочь. Такая же красивая как мама, сильная как отец и смышленая как ее старший брат.