— Господи боже, нет! Никакого ребенка я не ношу. Как тебе такое в голову могло прийти?

Граф Болдуин уселся на соседнюю скамейку и тяжело вздохнул:

— Слава богу. Я подумал… ну, судя по тому, как ты себя вела, я решил…

Лионесс оборвала его:

— Смею тебя заверить, что ты все неправильно понял.

Граф подался вперед:

— Если ты не беременна, что такого страшного ты собираешься мне поведать?

— Фоко вовсе не так прост, как хочет представить.

Лионесс собралась с духом и, не дожидаясь, когда струсит, выпалила:

— Я похитила его и удерживала в плену за убийство Гийома. Последние несколько недель он провел в заключении в донжоне моего замка. Он женится на мне из мести, — девушка схватила отца за руку. — Неужели ты не видишь? Он стремится к этому браку лишь за тем, чтобы наказать меня за мой проступок.

Тишину алькова нарушали лишь ее судорожные вздохи да спокойное дыхание графа. Вопреки ожиданиям Лионесс, не последовало ни возмущения, ни гнева. Это могло означать лишь одно — отец уже обо всем знал. Ее слабая надежда на спасение начала таять.

Лионесс бросилась графу в ноги. Уткнувшись лицом в его колени, она взмолилась:

— Отец, если ты хоть немного меня любишь, то не станешь принуждать к этому браку.

Легонько погладив дочь по голове, граф тихо засмеялся и ответил:

— Фоко ошибался. Он сказал, будто ты ни за что не расскажешь мне о том, что натворила. По его мнению, он хорошо тебя знает, но это не совсем так.

— Ты все знал, — прошептала Лионесс. Ее отец знал и все-таки допустил это.

— Я чрезвычайно возмущен тем обстоятельством, что вы оба считаете меня всего лишь никчемным старым дурнем. Сядь, Лионесс.

Как только девушка вернулась на свое место, граф Болдуин спросил:

— Так ты и впрямь считаешь, что мне рано или поздно не докладывают о том, что происходит в Таньере? Ты полагала, что Фоко мог ехать с тобой по моим землям и доставить тебя в Рионн без моего ведома?

Лионесс рассеянно махнула рукой:

— Какая теперь разница? Я выйду замуж за Фоко. Его месть превратит мою жизнь в ад. Все остальное перестанет иметь значение.

Отец схватил ее за плечи и тряс до тех пор, пока у нее зубы не клацнули.

— Перестань нести чепуху! Боже милостивый, откуда в твоей голове такие мысли? Фоко не причинит тебе вреда.

— Он уже поклялся отомстить.

— Иисусе, детка, — граф отстранился от дочери, — а на что ты рассчитывала? Ты ранила его гордыню. То, что ты совершила, не по силам иному мужчине, не то, что женщине. Разумеется, Фоко обещает отомстить. Но он ничего плохого тебе не сделает.

Ее отец не понял, а Лионесс не могла найти способ, как ему объяснить. Она покачала головой.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Я столь же уверен в твоей безопасности, как в самом себе. У Фоко было слишком много возможностей расправиться с тобой. Тем не менее, он этого не сделал. Лионесс, когда граф оставил тебя с попутчиками одну на разъезде близ ворот Рионна, он прикрывал тебя от преследовавшего вас вооруженного отряда.

— Это он так сказал? — девушка не сомневалась: Фоко что угодно придумает, лишь бы завоевать доверие ее отца.

— Нет. В этом не было необходимости. Я со своими людьми наблюдал за ним. Как только рионнские дозоры сообщили мне, что тебя везет сюда незнакомец, я отправился вам навстречу. Я видел, как вы с Фоко расстались, и решил, что таким образом вы хотите скрыть от меня ваши отношения.

В его словах прозвучал намек. Не позволив дочери пуститься в объяснения, граф продолжил:

— Когда он напал на ваших преследователей, я ввязался в битву.

— А откуда Фоко узнал, что ты не на стороне его врагов? — эти слова сорвались у Лионесс с языка прежде, чем девушка осознала, что ответ ей уже известен.

Лорд Рионн покачал головой:

— Кто же из сторонников короля Стефана не знает графа Фоко?!

Ее затея провалилась. По правде говоря, все было кончено еще в тот момент, когда Лионесс захватила Фоко. И все-таки девушке хотелось услышать подробное объяснение отца.

— А после того, как вы разгромили врагов, Фоко поведал тебе, что его удерживали в плену.

— Нет. Никого мы не разгромили. Эти люди сбежали, даже толком не вступив в бой. Позже граф просто-напросто сказал мне, что собирается жениться на Лионесс из Таньера. А потом он объяснил почему.

— О, я бы с удовольствием это послушала.

Отец рассмеялся:

— Да. Скорее всего, так и было бы. Но я не собираюсь тебе об этом рассказывать, — граф поднялся и снисходительно взглянул на дочь. — Если перестанешь сердить его на каждом шагу, то, может статься, обнаружишь совершенно иного человека, нежели того, что ты выдумала.

Лионесс недоверчиво фыркнула. Услышав печальный вздох отца, она пожалела, что столь неподобающе откликнулась на его предложение.

— Отец, я уже знаю Фоко. И сомневаюсь, что за той личиной, которую он мне показал, скрывается еще кто-нибудь. Его дела не расходятся со словами, а он обещал отомстить.

— И отомстит.

Лионесс не верилось, что это сказал человек, который ее воспитал.

— Неужели я была такой плохой дочерью, что тебя столь мало заботит мое благополучие?

Граф похлопал дочь по плечу:

— Ты была хорошей дочерью. Ты мне очень дорога и так будет всегда. Тебе это прекрасно известно. И ты знаешь, что я ни за что бы не отдал свою дочь человеку, который может причинить тебе вред.

— Значит, ты поступаешь так ради Таньера.

— Не стану говорить тебе красивых слов. Да, отчасти я иду на это ради Таньера. Но я также верю, что однажды вы двое преодолеете возникшее меж вами непонимание, и Фоко станет тебе хорошим мужем. И, прости меня Господи, из него выйдет куда лучший хозяин Таньера, чем мог бы получиться из Гийома. Только не забывай, Лионесс, не все в жизни складывается так, как тебе хочется.

— Судя по твоим словам, любое мое желание всегда исполнялось.

— Разве нет? Разве не я дарил тебе всякие побрякушки и безделушки, сколько твоей душе было угодно? Разве не я обучил тебя и подготовил к управлению Таньером? Или я не дал тебе воинов, уже готовых защищать тебя и твою собственность? Разве они не поступили в твое распоряжение, или им не велено было исполнять твои приказы? Скольким еще женщинам так посчастливилось в жизни, как тебе, Лионесс?

Когда Лионесс услышала обиду в голосе отца, ей стало неловко, но на кону стояло нечто большее, чем его чувства или ее душераздирающее раскаяние.

— Я знаю, что мне повезло. Я отдаю себе полный отчет в том, сколь многое мне дано в этой жизни. Я понимаю свои обязанности и принимаю их. Я лишь хочу защищать Таньер бок о бок с человеком, которому могу доверять. С человеком столь же добрым и покладистым, каким был Гийом.

— Святые угодники! — остановил ее отец. Он стоял так близко, что она могла видеть, как бьется жилка на его шее. — Ты ничего не знаешь о Гийоме дю Пре. Неужели ты думаешь, что такой добрый и податливый мужчина смог бы как следует присматривать за Таньером и за тобой?

— Ты предпочел, чтобы у меня был сильный, жестокий муж, услышав о котором, люди съеживаются от страха?

Граф отшатнулся от дочери. Лионесс услышала, как он тяжко вздохнул и шагнул обратно к ней.

— Я предпочел, чтобы рядом с тобой был настоящий мужчина. Которого ты не смогла бы обвести вокруг своего хорошенького пальчика. У которого достало бы мозгов поступать как должно, не считаясь с твоим мнением. Коему я мог бы доверить защиту Таньера от любого предполагаемого неприятеля.

— Гийом бы…

Граф оборвал ее:

— Он сдал бы Таньер при первом же намеке на опасность.

— Отец, это неправда! Гийом никогда не повел бы себя столь малодушно.

— Тьфу! Ты не замечаешь ничего, кроме того, что хочешь. Гийом… — он замолчал, а потом сказал:

— Разговор окончен. Ты выйдешь замуж за Фоко.

Не успела Лионесс и слова вымолвить, как граф Болдуин поцеловал ее в макушку и покинул альков. Девушка опустила взгляд на руки. Значит, ее отец верит, что из Фоко выйдет куда лучший хозяин для Таньера? Значит, в конечном итоге все сводится именно к этому? К Таньеру?