Гийом боком двинулся к двери.

— Таньер не твой.

Рис украдкой осмотрел Лионесс в поисках следов насилия и вознес хвалу небесам, ничего не обнаружив. Он понял, однако, что она до смерти напугана — не стоило до этого доводить. Лионесс — его жена, его любовь, его душа, и будь он проклят, если позволит кому-нибудь ее отобрать.

Рис преградил Гийому путь:

— На сей раз, дю Пре, тебе от меня не уйти. Отпусти ее.

Гийом покачал головой:

— Нет, Фоко. Око за око.

— Ты об Элис?

Под угрозой пытки шпион дю Пре оказался куда разговорчивее, чем Рис предполагал. И полученные сведения, как ни странно, душевной боли у Риса не вызвали. Любовь Лионесс защитила его от былых страданий.

— Она всегда принадлежала тебе.

— Думаешь, твоя ложь заставит меня передумать?

— Ложь? — пожал плечами Рис. — Она прокляла меня, а потом кинулась вниз с башни.

— Элис никогда бы не покончила с собой. Ты лжешь, Фоко. Врешь, чтобы спасти свою возлюбленную, но это тебе не поможет. Но ты, по крайней мере, имеешь возможность попрощаться — возможность, которой я из-за твоей бессмысленной жестокости был лишен.

— Я не лгу, дю Пре. Что бы там не твердили злые языки, Элис покончила с собой. Она с твоим сыном на руках подбежала к парапету, и, ругая меня последними словами, спрыгнула вниз. Я не смог остановить ее.

— С моим сыном? Откуда ты знаешь, что это мой ребенок?

— Разве у нее были еще любовники? — Рис не сводил глаз с дю Пре, выжидая, пока тот потеряет бдительность.

— Нет. У нее больше никого не было.

— Скажи мне, дю Пре, нет ли у тебя на лопатке родимого пятна?

Рису не пришлось дожидаться ответа Гийома, возглас Лионесс поведал ему все, что нужно. Значит, он не ошибся. Ребенок был не от него. Малыш получил метку от своего отца, и человек этот стоял теперь перед Рисом.

Поскольку дю Пре так и не откликнулся, Рис поинтересовался:

— А не проще ли было вам двоим признаться в случившемся, чем нарушать брачные обеты?

— И что тогда? — голос дю Пре дорожал.

Рис понял: такую возможность упускать нельзя.

— Я бы ее отпустил.

Он и сам не знал: правду он сказал или солгал, да и какая разница. Рис надеялся, что его ответ заставит дю Пре задуматься.

— Нет.

Меч Гийома дрогнул.

Рис бросился на него. Приставив острие своего меча к шее дю Пре, он вырвал Лионесс из рук Гийома и оттолкнул ее к себе за спину.

Гийом нерешительно взмахнул мечом. Его глаза были широко открыты, взгляд блуждал. Лицо и губы побелели.

— Все впустую, — донесся до Риса хриплый шепот.

Рис без труда увернулся от клинка дю Пре и подтолкнул Гийома в двери. Как бы сильно ему ни хотелось убить этого человека, ничего подобного допускать не следовало. Пусть король сам разбирается с изменником.

Дю Пре остановился и поднял меч, удерживая его в обеих руках:

— В темницу я не пойду. Лучше смерть.

Рис выбил у него оружие:

— Хотя ты и заслуживаешь смерти, убивать тебя я не стану.

На лице Гийома проявилась какая-то обреченность, подобное выражение Рису доводилось наблюдать бесчисленное количество раз. Не успел он и глазом моргнуть, как Гийом бросился к стене. Дю Пре одним прыжком взобрался на массивное каменное ограждение, оглянулся на Лионесс и канул во тьму.

Лионесс, закричав, сползла на колени. Рис, пораженный, застыл на месте.

— Не-еет!

Лионесс с криком очнулась от кошмарного сна. Она затравленно озиралась по сторонам, пока не обнаружила, что находится в собственной спальне, в Таньере.

Сильные руки обняли ее, возвращая обратно в царство безопасности.

— Лионесс, все прошло, — сказал Рис, прижимая ее к себе. В кольце его рук было так уютно и тепло.

Мрак рассеялся. Гийом похитил ее и разрушил все, чем она дорожила. Он угрожал сбросить ее с башни, а вместо этого сам прыгнул навстречу смерти.

Лионесс судорожно вздохнула. Ее мечты оказались ложью, но это она перенесет. Она также перестрадает обман и смерть Гийома. Пройдет время, и она научится жить по-новому.

Рис успел ее спасти, и это — самое важное.

Лионесс приникла к нему, орошая его грудь слезами.

— Рис… — ей хотелось с головой зарыться в объятия мужа. — Рис, люби меня.

Он запустил пальцы ей в волосы и склонился к губам. Его настойчивые ласки возбуждали, возвращая Лионесс к жизни, изгоняя из ее души боль и страх.

Рис оторвался от нежных губ и прижал лицо жены к своей мокрой груди. Лионесс щекой ощутила бешеный стук его сердца. Грудь Риса то вздымалась, то опускалась, словно он силился что-то сказать.

— Лионесс, я… — он крепче сжал руки. — Лионесс, сможешь ли ты когда-нибудь простить своего мужа-дурака?

— Простить тебя? — пальцы ласково коснулись его щеки. — За что?

Рис отстранился от нее, всем телом ощутив прохладное дуновение легкого предрассветного ветерка. Он пристально смотрел на Лионесс — в свете факела его глаза отливали золотом.

— Я обещал тебе защиту, но сильно подвел.

— Нет. Ты не виноват. Никто не мог предвидеть того, что случилось, Рис. Гийом, он… — голос ее задрожал, но Лионесс взяла себя в руки. — Гийом, хотя и по собственной вине, но потерял свою любовь. Я полагаю, он продал душу дьяволу и лишился рассудка. Он искал отмщения; в этом ты не смог бы ему помешать.

— Возможно. А возможно, и нет. Этого мы уже никогда не узнаем.

Он гладил ее лицо, обводя пальцами подбородок, щеки, губы.

— Но я дал еще одно обещание. Всегда заботиться о тебе.

— Ага, — Лионесс опять прижалась к нему и задорно чмокнула в подбородок. — А я обещала научить тебя любви.

Он тихо рассмеялся:

— Тебе это удалось. Я навек благодарен Таньерской Львице за то, что она поймала Могучего Сокола. — Рис нежно поцеловал ее в губы: — Ты разрушила оковы моего сердца и поймала душу в свои шелковые сети. Я охотно тебе сдаюсь.

Его ладонь скользила по щекам Лионесс.

— Ты — моя любовь. И до последнего вздоха я всей душой, всем сердцем буду любить тебя. Это мое единственное желание.

Она видела подтверждение его слов в мерцании золотистых глаз, чувствовала в нежных ласках. Ей хотелось воспарить к небесам. Что было, то прошло. Впереди — будущее. Лионесс обвила руками шею Риса и сморгнула слезы.

— А ты, мой Дьявол Фоко… ты — моя жизнь.