Нередко различие в значении доходит до полной противоположности. Хорошо известный пример этого рода слова урод (русск.) и uroda (польск.) 'красота', причём оба слова этимологически восходят к глаголу уродить(ся).

Иногда говорят о явлении межъязыковой паронимии и омонимии и в отношении неродственных и даже типологически далеких языков, напр., венг. batya ('старший брат') – русск. просторечное батя; японск. уаmа ('гора') – русск. яма[33].

Проблема неполной и мнимой эквивалентности особенно актуальна для переводчиков, не случайно межъязыковые паронимы и омонимы получили название «ложных друзей переводчика». Особенно отчётливо это явление обнаруживает себя при сопоставлении заимствованных слов в русском языке и их «родственников» в других языках. Ср. русск. галантный и англ. gallant 'доблестный', 'красивый'; русск. фельетон и фр. feuilletоn 'публикация в газете фрагмента из романа с продолжением'; исп. estrada 'дорога', фр. estrada 'подмостки' и русск. эстрада.

Итак, паронимия, с одной стороны, может быть источником ошибок, речевых «трудностей» при понимании, с другой стороны, паронимия является средством, придающим выразительность тексту, способом воздействия на адресата, что будет рассмотрено отдельно в главе 2.

Явление паронимии нашло отражение в словарях (см. список словарей в конце книги).

Ономасиологический подход к описанию лексики, как уже отмечалось раньше, состоит в рассмотрении лексических единиц «от значения к форме». Такая установка ориентирована на продуктивную речевую деятельность (говорение и письмо), т. к. даёт представление о том, на чём основываются действия человека, создающего речевые произведения в письменной или устной форме.

Когда мы говорим или пишем, то обычно не отдаем себе отчета в том, что в основе нашей речи лежат два существенных фактора, обусловленных устройством языка в целом, – селекция и комбинация языковых единиц. Иначе говоря, при построении речевого высказывания важную роль играет как отбор речевых средств, адекватных замыслу говорящего, так и умелое их сочетание. Высказывая свои мысли, сообщая о чём-либо адресату, мы отбираем определенные слова из ряда единиц, связанных друг с другом по смыслу, и определенным образом соединяем их, причём и отбор, и сочетание определяются правилами, существующими в языке. Носитель языка производит отбор и соединение слов в речи в большинстве случаев автоматически. Механизм селекции становится очевидным лишь тогда, когда нам приходится разговаривать на неродном языке, автоматизм применения которого у нас не выработан. Усилия говорящего по отбору речевых средств заметны также в тех случаях, когда ему нужно обозначить что-то не совсем обычное, нестандартное и он задумывается о том, какое слово лучше «подходит» для этого, какое сочетание слов является оптимальным и т. д.

Выбор языковых единиц обусловлен парадигматическими, «вертикальными», отношениями в лексике и основан на механизме эквивалентных замен. Подыскивая нужное обозначение предмета или явления, говорящие перебирают, конечно, не весь словарь (и даже не сколько-нибудь значительную часть его), но выбирают нужное обозначение из некоторого ограниченного круга слов, между которыми существует смысловая связь. Комбинация, сочетание нужных слов осуществляются на основе линейных, «горизонтальных», отношений в лексической системе. Такие отношения называются синтагматическими.

Сочетание всех единиц языка так же, как их отбор и чередование, подчинено определенным правилам, которые объективно закреплены в языке и получают отражение в речи в виде конкретных высказываний.

Парадигматические и синтагматические связи лексических единиц взаимообусловлены. Определяя существенные парадигматические связи слова, мы тем самым устанавливаем и возможную для него сочетаемость – синтагматические связи. И наоборот, определяя сочетаемость слова, мы тем самым устанавливаем и его предположительное место в соответствующем парадигматическом ряду, что даёт возможность говорящему заменить то или иное слово другим, близким ему по значению.

Осмысленная речевая деятельность говорящего начинается с осознания того, какое именно содержание он хочет выразить и какие средства наиболее точно подходят для оформления его замысла. Из этого следует, что отбор слов непосредственно влияет на эффективность речевого высказывания. Выбор нужной лексической единицы становится возможным благодаря тому, что слова существуют в языке не изолированно, а входят в состав определённых лексических групп и объединений (семантических полей, синонимических и антонимических рядов и др.). В составе лексических объединений собственное значение каждого входящего в них слова зависит в той или иной мере от значения других связанных с ним по смыслу слов. Так, напр., общее значение побуждения (волеизъявления) может быть выражено разными глаголами (просить, упрашивать, умолять, советовать, рекомендовать, убеждать, увещевать, требовать, приказывать и др.). Все эти глаголы (в определенных значениях) могут служить обозначением побуждения к какому-либо действию. Ср.: Просил быть внимательным; Умолял быть внимательным; Советовал быть внимательным и т. д.

На основе семантической общности обнаруживается и то, что отличает значения этих слов друг от друга. Как нетрудно заметить, они различаются прежде всего степенью категоричности побуждения: ср. просить и требовать. Кроме того, они отличаются степенью интенсивности: умолять – это 'очень просить'. Различаются данные глаголы и сферой употребления, напр., рекомендовать может специалист в той или иной области (Врач рекомендует постельный режим), советовать может любой человек, считающий, что его опыт и знания позволяют ему делать это (Друг советует пойти к врачу). Названные глаголы противопоставлены друг другу именно по этим и некоторым другим признакам.

Лексические единицы, противопоставленные по признакам, которые оказываются несущественными в определенных условиях, обычно рассматриваются как синонимы. Слова, само значение которых обусловлено их противопоставленностью, рассматриваются как антонимы. Значит, отбор слов при построении высказываний обусловлен существованием ономасиологических лексических категорий, таких как семантическое поле, родо-видовые отношения (гиперо-гипонимия), синонимия, антонимия, конверсия. Рассмотрим эти категории подробнее.

Парадигматические и синтагматические отношения в лексике, пересекаясь, образуют микро– и макросистемы, объединённые в семантические поля. Вся лексика, таким образом, представляет собой совокупность систем и подсистем, называемых семантическими полями. Семантическое поле – это лексическая категория высшего порядка, представляющая собой иерархическую структуру, состоящую из множества лексических единиц, связанных между собой как отношениями взаимного противопоставления, так и общим (инвариантным) значением. Основателем теории семантического поля считается немецкий учёный И. Трир. Согласно его теории на каждое «понятийное» поле накладываются слова, членящие его без остатка и образующие «словесное» поле. Каждое слово этого поля получает смысл только как часть системы, составляющей поле. Знать значение отдельного слова в полном объёме можно только в том случае, если владеешь значениями других слов, входящих в данное поле.