- Тепло, тепло, тепло… Где теперь? Здесь… но… дайте мне вернуться… Дайте…- голос этот принадлежал Мери.
Потрясенный, он остановился. Во рту пересохло, лицо окаменело. Он весь дрожал, ожидая, что услышит голос вновь, потом слабо спросил:
- Мери, где ты?
Это было как в страшном сне, где угрожает опасность, а скрыться нельзя, где каждый шаг словно отнимает последнюю каплю энергии и все отпущенные тебе мгновения…
- Мери! - прохрипел он опять. Ответ пришел, но не сразу и не скоро:
- Продолжай идти! Не останавливайся. Не останавливайся…
Он не знал, к нему ли были обращены эти слова или нет, но решил, что им лучше последовать.
Его уже качало от усталости, он падал, казалось, на его плечи навалилась вся планета, а он обратился в Атланта, сгибающегося под ее невыносимой тяжестью.
Он крикнул.
Ворвался голос Уиллоу: "Аскийоль! Аскийоль!"
Что происходит? Все так перепуталось… Он не мог сосредоточиться, едва не терял сознание. В глазах прояснилось, и он увидел: несколько крохотных человечков снуют по планете, которую он держит в руках. А он становится все громаднее, громаднее, громаднее…
Крикнул снова; в ушах эхом отозвался глухой рев.
Сердце будто в бешеном ритме колотилось о ребра, он задыхался, но продолжал бороться, карабкаясь по изогнувшейся поверхности планеты, цепляясь за нее чуть ли не ногтями. Он был громадней гиганта, куда больше крохотной этой планеты - и одновременно был блохой, продирающейся сквозь сахарный сироп и вату.
Он рассмеялся, уже теряя разум.
Рассмеялся - и резко оборвал смех, пытаясь ухватиться за тонкие ниточки рассудка, сплести их воедино… Сейчас он стоял в области с малой гравитацией, и все казалось нормальным - настолько, насколько может быть нормально на Росе.
Он вгляделся в окружающую мглу и увидел - рядом стоит Мери. Побежал к ней.
- Мери!
- Аскийоль!
Это была Уиллоу Ковач - в старом скафандре Мери.
Он замахнулся, готовый ударить ее, но гримаса разочарования на женском лице остановила его. Прошел дальше, мимо, передумал и вернулся.
- Уиллоу, я знаю: Мери здесь…- он вдруг осознал, в чем дело.- Боже мой, конечно. Время здесь искривлено и перекручено, здесь можно увидеть все, что бы ни случилось в любой момент прошлого - или случится в будущем!
Из светомглы выступила еще одна фигура. Толфрин.
- Я не мог связаться с вами из корабля. Там какая-то женщина. Она…
- Это иллюзия, приятель. Быстро на корабль!
- Идемте со мной. Это не иллюзия. Она сама взошла накорабль!
- Показывай дорогу,- сдался Роффрей.
Уиллоу решила остаться, отказывалась тронуться с места. После долгих уговоров ее, сопротивляющуюся, пришлось нести к кораблю наруках.
Женщина, о которой говорил Толфрин, лежала на полу кабины, так и не сняв скафандра. Роффрей склонился над ней, поднял лицевой щиток.
- Мери,- сказал он негромко.- Мери, благодарение Богу!
Та открыла глаза - огромные, добрые, некогда светившиеся умом. И сейчас первые несколько мгновений они были разумны, глядели недоверчиво и понимающе. Потом это выражение исчезло, губы зашевелились, пытаясь что-то сказать, но их искривила идиотская ухмылка…
Роффрей устало выпрямился, его пошатывало. Движением левой руки подозвал Уиллоу: - Помогите ей освободиться от скафандра. Мы уложим ее на койку.
Уиллоу глядела на него с ненавистью:
- Там Аскийоль… Вы мне помешали.
- Если бы Аскийоль там и был, ты ему не нужна. Ты по-прежнему цепляешься за него, жалеешь, что в свое время не последовала за ним. А теперь слишком поздно. Зря это все, Уиллоу, он для тебя потерян навсегда!
- Стоит ему увидеть меня, я ему снова буду нужна. Он меня любил!
- Хватит, лучше помоги мне,- нетерпеливо сказал Роффрей Толфрину.
Толфрин кивнул, они стали освобождать Мери от скафандра.
- Уиллоу,- сказал Роффрей, не отрываясь от дела,- сейчас Аскийоля здесь не было. Вы видели сейчас то, что произошло когда-то давно. Другим, кого вы видели, был Ринарк, но он-то умер! Понимаете?
- Я видела его. Он слышал, как я его звала!
- Возможно. Не знаю. Успокойтесь, Уиллоу. Мы летим обратно, к человечеству - если получится и если флот еще существует. Там вы Аскийоля и увидите.
Движения, которыми Толфрин стягивал с тела Мери космическую броню, стали судорожными, он стиснул зубы, но ничего не сказал.
- Вы возвращаетесь к людям? Но вы же говорили…- не унималась Уиллоу.
Необычное у нее выражение лица, подумал Роффрей. Страсть и погруженность в себя.
- Мери нуждается в лечении. Единственное место, где она его получит, - то, откуда я прилетел. Поэтому я туда и собираюсь. Да и вас это, должно быть, устраивает.
- Устраивает,- подтвердила она.- Конечно, устраивает.
Роффрей подошел к иллюминаторам и задернул их шторками, чтобы глаза не раздражал вид поверхности Роса. Появилось ощущение некоторой безопасности.
Вдруг заговорил Толфрин:
- Что же, Уиллоу, мне делать нечего. Ты все прояснила. Впредь я тебя беспокоить не буду.
- Лучше не стоит,- она обернулась к Роффрею.- А что до вас и всех прочих мужчин, то знайте: я женщина Аскийоля, и, когда мы вернемся во флот, вы это увидите!
- Не беспокойтесь,- ухмыльнулся тот.- Вы не в моем вкусе.
Уязвленная Уиллоу вскинула голову, длинные волосы рассыпались по спине:
- Вы очень любезны.
Роффрей улыбнулся Мери - та сидела на койке, пуская слюни и тихо напевая,- и подмигнул ей.
- Вот ты в моем вкусе,- сказал он добродушно.
- Это жестоко,- резко заметила Уиллоу.
- Она - моя жена,- снова улыбнулся Роффрей, и tvt Уиллоу приоткрылся краешек того, что скрывали улыбчивые глаза и усмешка.
Она отвернулась.
- Пора нам улетать,- заявил Роффрей. Теперь, собравшись с мыслями, он хотел вернуться, не теряя времени
Он понятия не имел, долго ли Мери пробыла на Росе. Может, несколько минут реального времени, может - сотню лет по меркам Роса. Да он и не позволял себе зацикливаться на этом. Запретил он себе и задумываться о глубине психического расстройства Мери: немного терпения, и психиатры флота предоставят ему всю информацию, какую сочтут нужной. Оставалось лишь ждать и наблюдать.
Он подошел к Мери. Та отпрянула, продолжая не то бормотать, не то монотонно напевать что-то, большие глаза ее были странно расширены. Бережно и нежно уложил он ее на койку, пристегнув для безопасности ремнем. Как ни больно было Роффрею, что она его не узнавала, он что-то замурлыкал под нос, с улыбкой на лице забрался в кресло пилота, дернул рычаг, кое-что подрегулировал, щелкнул нужными тумблерами - и вскоре мурлыканье его потонуло в мощном гудении двигателей.
В отблесках пламени они устремились прочь от Отлученных Миров - в глубины нематериальной пустоты. Старт был до того легким, пронеслось у Роффрея, будто корабль подталкивала дружеская рука…
Убе жденный в необходимости каждого своего шага, Роффрей шел вспять сквозь слои измерений, стремясь вернуться в то пространство и время, где он оставил флот человечества
Тем временем человеческий мозг беспомощно барахтался и все более запутывался, силясь овладеть Игрой. Разум разрушался, нервы отказывали. И все же Лорд Морден, едва ли отдавая себе отчет в сути Игры, заставлял свою команду продолжать, убеждал ее, что от победы зависят шансы человечества на выживание…
Первым ощущением Роффрея, когда он фазировал корабль из пространства и времени Призрака на следующий уровень, был некий свистящий звук.
Окружающее пространство внезапно осветили звезды; вихрь какой-то спиральной галактики иссякал к периферии, обращаясь в беспорядочную россыпь солнц. Свист сменился леденящим кровь стоном, наполнявшим корабль и заглушавшим любую речь.
Ни в чем не нуждался Адам Роффрей так остро, как в новых приборах. Даже небольшой опыт обращения с устройством континуального перемещения показал ему, что корабль может легко соскользнуть обратно, в уже пройденные пространственно-временные слои, и затеряться там.