Главный и единственный магазин садоогородного массива «Металлург», в прошлом строительная бытовка, располагался у самого въезда, в десятке метров от ворот. Когда мы заходили внутрь, за нашими спинами темным пятном мелькнула машина и юзом выскочила на дорогу, крепко ударив одну из воротных створок. Я не успел разглядеть автомобиль — он уже исчез в клубах коричневой пыли. Зато я прекрасно видел, что на одной из створок осталась приличная вмятина. Да уж, торопился человек.

— Ну, дает, — прокомментировал Леха. — Жена рожает, что ли.

Я даже не знал, что сказать. Гонщиков в этих краях вроде не водилось, да и кто будет гнать по такой дороге, рискуя остаться без подвески. В голове что-то щелкнуло. Эта машина, невесть откуда взявшаяся здесь в такой день и в такое время, это странное поведение водителя… Словом, что-то здесь было нечисто. Глупо звучит, знаю, но на интуитивном уровне я же тогда не сомневался в том, что начало происходить нечто ужасное, хотя в тот момент все можно было списать на не вполне адекватного водителя.

В магазинчике тихо и монотонно бубнило радио, голос ведущего с трудом пробивался сквозь режущие уши помехи. Продавщица мирно посапывала, положив кудрявую голову на прилавок. Рядом лежал потрепанный любовный роман, развернутый и положенный так, чтобы книга самопроизвольно не закрылась. При виде такого обращения с главным в истории человека носителем информации я испытал легкое раздражение — я сам очень любил читать и всегда с трепетом относился к книгам, даже к не слишком хорошим. В конце концов, они не виноваты, что их плохо написали.

Мы с Лехой замешкались было в дверях, но он быстро взял инициативу в свои руки, постучав по мутному стеклу витрины. Продавщица тут же подскочила и, поправив колпак (никогда не понимал, зачем он вообще нужен), уставилась на нас.

— Здравствуйте! Три бутылки водки, по ноль пять, — Леха взял инициативу в свои руки. — Глазовскую лучше, вон ту, слева.

Вскоре он задумался над выбором закуски — в этом забытом Богом месте наличествовали и чипсы, и сухарики, и сушеные кальмары. Я же принялся было изучать унылый вид через мутное стекло крохотного оконца, когда меня привлекло радио. Бестолковая болтовня ведущего региональной программы прервалась экстренным выпуском новостей. Прозвучала знакомая мелодия, и хорошо поставленный и твердый голос диктора развеял все сомнения — случилось что-то важное.

— По данным полиции и спасательных служб Ижевска, ситуацию в городе пока не удается взять под полный контроль. Объявлен комендантский час. Постарайтесь как можно быстрее добраться до безопасного помещения. По возможности стоит запастить продуктами на двухдневный период и ни впускать никого внутрь до отмены чрезвычайного положения. Также в сложившейся ситуации настоятельно рекомендуется избегать больших скоплений людей. Кроме того, призываем воздержаться от посещения Ижевска и возвращения в город вплоть до отмены режима чрезвычайной ситуации. Спасибо за внимание, с вами был Руслан Тенсин.

— Леха, ты слышал? — спросил я внезапно севшим голосом.

— Ага, — суматошно кивнул тот. — На шутку не похоже.

— Где здесь ловит мобильник?

— Там, на холме, — Леха показал пальцем в окно, и я, не говоря ни слова, пулей вылетел из магазина.

Следом за мной на улицу выпал и Леха, и мы наперегонки помчались к вожделенной возвышенности, дабы убедиться, что с нашими близкими все в порядке. Наконец, на исцарапанном экране моего древнего смартфона высветилось название оператора сотовой связи. Тяжело дыша от скоростного подъема, я набрал свой домашний номер, и тут же раздосадовано выругался — сеть перегружена, одни гудки. Я открыл онлайн-мессенджер и послал сообщение своей сестре, а потом принялся бомбардировать знакомых. Никто не отвечал, потому что сообщения не отправлялись, помечаемые красным восклицательным знаком ошибки.

С теми же проблемами столкнулся и Леха, только он, бедный упрямец, продолжал отчаянно названивать домой.

— Леха, хорош, сеть накрылась, потому что все друг другу названивают.

— Мать твою, и что делать?

— Бегом назад, садимся в машину и едем домой.

— Ты слышал, что по радио сказали? — рассердился вдруг Леха. — Нельзя туда сейчас, нельзя!

— А что ты предлагаешь? Они бы хоть сказали, что там творится, сволочи, блин.

— Что предлагаю…

Леха на миг задумался, перебирая в уме хиленький набор вариантов, и был вынужден капитулировать:

— Не, ты прав, Димыч, надо ехать. Не знаю, что там у них происходит — пруд из берегов вышел, что ли.

Он нервно хохотнул, и я понял, что с другом непорядок. Наше загрязненное промышленными отходами водохранилище в принципе не представляло никакой опасности, если только там ненароком не искупаться, поэтому и грешить на него, даже в теории, не было никакого смысла.

— Все, дуем к парням, даем им пинка и сворачиваем вечеринку, и так вчера хорошо отдохнули.

И мы с Лехой побежали назад, что было сил. Продавщица в магазине, наверное, огорчилась — не удивлюсь, если мы были сегодня первыми покупателями. Хотя огородный сезон уже начался, и вскоре с пятницы по понедельник в этом островке сельской монополии и так будет хорошая выручка.

Когда мы, злые, вспотевшие и запыхавшиеся появились во дворе, на нас никто не обратил внимания. Семен и Ванек мирно дремали — один разлегся прямо на траве, а другой посапывал, сидя на стуле. Рядом красноречиво лежала пустая бутылка водки.

Леха выдал серию замысловатых ругательств и угостил лежащего на земле Семена крепким пинком. Тот громко охнул и тут же вскочил на ноги.

— Эй, что такое?

— Вы откуда взяли водку? — прорычал Леха.

— Да это старая, случайно в каком-то ящике в кухне нашли, там и половины-то не было, нас просто на солнце разморило, — немного обиженно ответил Семен, потирая ушибленную задницу. — А что за суета?

— Домой едем, — нетерпеливо ответил я. — По радио передали, что в городе что-то нехорошее происходит. Звонили домой — сеть перегружена, не дозвонишься. Так что прыгай в машину.

— Но водитель-то никакой, — озадаченно ответил Леха.

Ванька и правда не производил хорошего впечатления. С трудом разлепив глаза от того, что Леха трясет его за плечи, Ванек что-то нечленораздельно промычал и попытался встать, но тут же сел обратно.

— Ладно, я поведу, — инициатива самопроизвольно перешла в мои руки. — Грузите Ваньку назад и погнали. Я пока ключи поищу.

Странно, но почему-то я даже на секунду не поддался панике. Нет, конечно, липкий страх уже притаился на задворках разума, готовый к стремительному перевороту и захвату власти, но пока там и оставался, решительно отстраненный необходимостью действовать быстро и четко.

Ваньке помогли усесться в машину, а я нашел ключи — они лежали на подоконнике на кухне — и уже открыл дверцу, как в голову мне пришла одна мысль.

— Ванька, канистры есть у тебя?

— В багажнике, пятилитровая, — заплетающимся языком ответил друг.

— И все?

— Ну, еще в доме лежит, у Стаса.

— Сейчас вернусь.

Стас — старший брат Ивана — был весьма хмурым и неразговорчивым типом, поэтому вряд ли ему понравится, что я вот так вот по-хозяйски прихватил с собой его собственность. Но мне казалась разумной мысль набрать как можно больше бензина. Вдруг нам придется ехать быстро и далеко, и отвлекаться на дозаправку будет нельзя, так потом только спасибо себе скажем. Так что лучше разобраться с топливным вопросом сейчас.

В багажник, забитый всякой ерундой, десятилитровая канистра не влезла, пришлось оставить ее на заднем сиденье, к молчаливому неудовольствию Лехи. Ваньке же было все равно, он, похоже, так и не понял, куда и зачем мы едем. Едва я завел машину, как сзади донеслось тихое похрапывание — организм Ивана не смог противиться Морфею.

Я давно не сидел за рулем, тем более за рулем отечественного авто. Да уж, никакого усилителя руля, маленькие неудобные зеркала по бокам и прочие прелести продукции АвтоВАЗа девяностых годов, а сиденье какое неудобное!