К тому времени, как она вышла из-под душа и закуталась в огромное синее полотенце, гнев уже перегорел. Ей следовало ожидать этих грязных подозрений. Там, где дело касалось ее, муж становился параноиком. Ничто не убедит его, что они с Локвудом не были любовниками. Червь недоверия разъедал душу Дэвида, превращая его в чужого, незнакомого человека.

Сара вытерлась и подошла к шкафу выбрать наряд к ужину. Ей хотелось надеть что-то сдержанное, полное достоинства, потому что сегодня вечером она собиралась выдвинуть мужу ультиматум. Если он не хочет выслушать ее, то должен позволить перебраться в комнату для гостей или вообще уехать. Может, в конце концов, спросить у Фила. Тот знает о шантаже и подтвердит ее слова.

Сара решительно извлекла из шкафа серую шерстяную юбку, зеленоватую накрахмаленную блузку и жакет. Довольная своей внешностью — мало косметики, волосы заколоты за ушами старомодными заколками — она была готова к откровенному разговору.

Главное — сказать все сразу, ведь так мучительно было оставаться наедине с человеком, который считал ее лживой и достойной презрения, и выносить его уничижительное молчание или бесконечные обвинения.

Она вошла в комнату вслед за Энн, которая катила перед собой тележку с едой.

Скатерть, свечи, серебро, хрусталь — все, что нужно для романтического ужина на двоих, сухо отметила Сара. Но в наших отношениях уже давно нет никакой романтики, — только недоверие и обиды, грустно подумала она.

— Я уже думал, что ты собираешься снова уйти, — ядовито заметил Дэвид, мрачно глядя на нее.

— Как вкусно пахнет, — любезно заметила Сара.

Она не могла даже думать о еде, но не хотела обижать экономку.

Та одарила хозяйку теплой, добродушной улыбкой:

— Мясо в горшочках и шоколадный крем на десерт. Разрешите, мадам, я вас оставлю? — спросила Энн. — Сегодня по телевидению показывают фильм, который мы с Бэзилом очень хотим посмотреть. Но потом я спущусь, чтобы все убрать.

— Хорошо. — Сара в совершенстве выучила роль хозяйки дома и, переставляя горячие тарелки и блюда с тележки на стол, ободряюще улыбнулась. — Идите, Энн, я обо всем позабочусь. Вы пропустите начало.

Дэвид пересек комнату, и она инстинктивно напряглась. Он с каменным лицом сел напротив и развернул салфетку. Сара протянула ему тарелку и опустила глаза.

— Я просмотрел твои записи, — холодно сообщил он и потянулся за гарниром. — Но, помнится, я просил тебя посоветоваться со мной, прежде чем показывать что-либо Филу.

— Может быть.

Кажется, его теперь ничего не интересует, кроме этих акций, кисло подумала Сара. В ней, по крайней мере. Она ковыряла вилкой в тарелке, пытаясь сохранять спокойствие. Что ж, она больше не разделит с ним ни постель, ни дом, пока все не разрешится между ними.

— Ты, знаешь, черт возьми, что просил.

Он говорил тихим, ровным голосом, и это действовало на нервы даже больше, чем крик. Саре приходилось слышать этот тон, когда Дэвид распекал несчастных сотрудников «Бартон и Торн», которые имели несчастье вызвать его недовольство.

— Я больше на тебя не работаю. Ты уволил меня и предложил перейти в «Торн Иншуранс». На данной стадии я не обязана советоваться с тобой.

— Дело в том, — он отложил нож и вилку и бесстрастно взглянул на нее, — что мы должны были объединить свои усилия, чтобы поставить компанию на ноги, не так ли?

Саре захотелось убежать и спрятаться, но она поборола это трусливое желание. Небрежно откинувшись на спинку кресла, она сказала, подытоживая:

— Это была твоя идея, не моя, В любом случае, я не вижу смысла заниматься этим без некоторого взаимного согласия, которого нам с тобой явно недостает. А значит, я буду делать эту работу самостоятельно или не буду делать вовсе. Кстати, о взаимности… — Она вновь подавила подсознательное желание выбежать из комнаты и занялась своим остывающим ужином, ухитрившись даже донести до рта маленькую луковичку. — Я настаиваю, чтобы мы теперь спали отдельно, пока…

— Почему? — ловко вставил Дэвид, не дав ей времени закончить заготовленную фразу. — Тебе ведь это так нравится… Мы оба знаем, как мне легко завести тебя.

Сара вспыхнула. Именно потому, что он так легко возбуждает ее, она и хочет спать одна!

— А может, ты снова виделась с Локвудом и уже утолила жажду наслаждений? — вкрадчиво спросил он.

Сара сразу почувствовала опасность. Ей стало тяжело дышать, к глазам подступали слезы. Теряя контроль над собой, она рывком встала с кресла:

— Я требую развода.

Бессмысленно надеяться, что все снова будет хорошо. Дэвид столько раз отказывался выслушивать ее оправдания, что давно стало ясно: между ними все кончено. Так зачем же терпеть эти бесконечные муки любви к человеку, который хочет только мести. Он мстит за то, чего она даже и не совершала.

Сара стояла перед мужем, выпрямившись, с пылающими щеками и блестящими от гневных слез огромными серыми глазами.

— Я ждал этих слов, — спокойно сказал Дэвид.

Ярость вдруг оставила Сару, и она, теряя силы, схватилась за спинку кресла.

Он хотел, чтобы это предложение исходило от нее? А она, несмотря ни на что, в глубине души надеялась, что он будет возражать, скажет, что она все еще нужна ему.

Возражения у Дэвида были, но, услышав их, Сара побледнела как полотно.

— Развестись с тобой, чтобы ты теперь, с миллионами Торна, могла спокойно выйти замуж за Локвуда? Не выйдет.

Дэвид резко отодвинул кресло и встал. Сара почувствовала себя маленькой, провинившейся девчонкой. Он мрачно смотрел на нее, играя желваками, с иронической усмешкой на губах.

— Ты использовала меня, чтобы завладеть наследством и удержать любовника. А теперь ты говоришь: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить»? Нет уж, дорогая. Ты не получишь свободы. Ты стала моей женой, и ты ею останешься. А посему будешь разделять мой кров и постель.

Сара уже сама не понимала, любит она Дэвида или ненавидит. Эти чувства сейчас трудно было различить. Он снова унизил ее и, глубоко уязвленная его словами, она дерзко выпалила первое, что пришло в голову:

— Если я захочу уйти к нему, мне никто не сможет помешать! — Выплеснув первый гнев, она сразу успокоилась, и только в голосе еще слышалась легкая дрожь: — Если я действительно та лживая, расчетливая шлюха, какой ты меня считаешь, то я не остановлюсь перед тем, чтобы открыто уйти к любовнику, — презрительно проговорила она.

Наступила полная тишина, и Сара поняла, что взяла верх. Но это ощущение длилось всего минуту, потому что Дэвид ледяным голосом предупредил:

— Попробуй только сделать это, и я притащу тебя обратно за волосы. Куда бы ты ни пошла, я найду тебя и снова заставлю платить.

На следующий день Сара уехала в Торн-хауз, объяснив полной сочувствия Энн, что должна побыть с дядей, очень больным человеком.

Она могла бы вернуться в Фулем, но агентство по недвижимости уже нашло на дом покупателя. Кроме того, ничто не помешало бы Дэвиду приехать туда, но даже он подумал бы дважды, прежде чем забрать ее от собственного дяди.

Она целыми днями работала в «Торн Иншуранс» и, вынужденная постоянно общаться с Филом, научилась выносить его грубости, утешая себя тем, что ее планы по спасению компании как будто срабатывали и без помощи Дэвида.

Тетка говорила, что ее муж заметно повеселел с тех пор, как племянница взяла дело в свои руки. Это было приятно слышать, и не только потому, что Сару волновало самочувствие дяди Николаса. У нее появилось ощущение, что Эмили почти готова принять ее в члены семьи. Похвалы миссис Торн многого стоили, ведь таким образом ей приходилось признавать недостатки своего любимого сыночка!

Сегодня Сара хотела кое-что обсудить с дядей. Она не могла доверять Филу и не собиралась советоваться с Дэвидом, считая, что должна принять решение самостоятельно.

Николас одобрил проекты, и это было приятно.

— Ты не представляешь, как я рад, что ты взялась помочь нам, — сказал он, закрывая последнюю папку. — Присоединяться к «Бартон и Торн» было бессмысленно.