Обед был великолепен. Легкое вино разливалось по телу приятной теплотой, а Дэвид вел себя весьма дружелюбно. Но Сара не могла расслабиться ни на мгновение. Она даже не ощущала вкуса превосходных блюд.

Когда Энн принесла кофе и удалилась, Сара не выдержала:

— Я не хочу кофе. — Ее голос прозвучал как выстрел. — Спасибо, — пробормотала она, спохватившись.

Как можно быть таким бесчеловечным! Неужели он не понимает, что она уже на пределе?

— Итак… — начали оба одновременно, и Дэвид тут же замолчал, приглашая ее продолжать.

Надо было держать рот на замке, разозлилась на себя Сара, а теперь первый шаг — снова за ней. Ну, хватит, решила она в ярости и, собрав все свое мужество, ровным голосом спросила:

— Могу я узнать, каково ваше решение?

— Конечно, можете.

Такой ловкий, любезный, дьявольски спокойный! Она готова была ударить его! Как ей могло прийти в голову обратиться к нему, ведь брак с таким рациональным человеком будет невыносим.

Дэвид не спеша закурил тонкую сигару, и пламя зажигалки осветило его резкие черты. Темные в неверном свете глаза скользнули по лицу девушки, и она чуть не задохнулась от возмущения. Нет, конечно, он смотрел на нее прежде, но никогда так, как сейчас — как будто она уже принадлежит ему.

— Я решил, — медленно произнес он, рассматривая кончик своей сигары, — принять ваше предложение. Это будет брак по расчету. Многие союзы были основаны на меньшем, и в результате оказались удачными. — Улыбка тронула его губы. — То есть, я согласен в принципе, но есть одно условие.

Сара не верила своим ушам. Раз Дэвид Бартон согласен жениться на ней, значит, это была не такая уж бредовая идея. И нет нужды больше лежать без сна, придумывая, где взять деньги для Локвуда. Выйдя замуж, она вступит в права наследования, и вся эта ужасная история благополучно закончится. Все будет в порядке!

Сара улыбнулась и облегченно вздохнула. Но Дэвид предостерегающе поднял бровь:

— Не спешите радоваться. Вы же еще не знаете условия.

— Нет. Не знаю.

У нее слегка кружилась голова. Самое главное, что удастся избежать позора, который омрачит дяде последние годы жизни, и на ее совести не будет его смерти. А условие не может быть слишком страшным.

Она вопросительно взглянула на него, и он опустил глаза.

— Это должен быть настоящий брак. Я хочу иметь детей, — веско произнес Дэвид.

Наступило долгое молчание.

Осознав его слова, Сара почувствовала, как у нее внутри все сжалось. Ей и в голову не приходило взглянуть на их брак с этой точки зрения. Она предполагала, что это будет сделка, основанная на взаимном уважении: два взрослых самостоятельных человека объединяют свои деньги и имущество. И только…

Но настоящий брак и дети означали секс. А это сильно все усложняло. Секс без любви всегда вызывал у Сары отвращение. Но Дэвид, очевидно, придерживался иной точки зрения. Как можно было забыть о том, что его может не устроить фиктивный брак?! Необходимость получить наследство так занимала ее мысли, что она не смогла просчитать все ходы.

Сара разглядывала скатерть так внимательно, как будто там было что-то написано. Она знала, что Дэвид изучает ее реакцию, и пыталась сохранять спокойствие.

Она ждала от его согласия только одного — возможности заплатить Локвуду и защитить дядю Николаса, — и не заглядывала дальше, веря, что он тоже будет рассматривать их союз как деловое соглашение, довольствуясь акциями «Торн Иншуранс» и объединением их капиталов.

Однако этот человек не был евнухом и, вполне естественно, хотел иметь детей. Как любой молодой здоровый мужчина, он, видимо, спокойно относился к сексу без любви. А раз он хотел детей, ее долг, как жены, произвести их на свет. Но сможет ли она отдаться без любви?

Придется. Она уже давно не подросток с сияющими глазами. Если она хочет получить от этого брака то, что ей нужно, то должна принять его условия. Альтернативу — гнусные угрозы Локвуда — нельзя было даже рассматривать.

Проанализировав ситуацию и со свойственным ей рационализмом взвесив все «за» и «против», Сара решительно вздернула подбородок и посмотрела Дэвиду прямо в глаза:

— Я принимаю это условие. Человек вашего положения нуждается в наследнике. — Она считала, что достойно ответила ему, не признавая и намека на плотские отношения. Но язык снова подвел Сару, не дав скрыть то, что ее волновало. — Но я тоже хотела бы поставить условие. Мы не… не будем спать вместе ну, скажем, пару недель после заключения брака. — Заметив холодный вопрос в его глазах, она с отчаянной прямотой выпалила: — Я хотела бы иметь время приспособиться, узнать вас лучше — как мужа, я имею в виду, прежде чем мы… э-э… — она замялась.

— Займемся любовью. — Дэвид с откровенным интересом скользнул взглядом по ее губам, шее, изящной линии плеч, упругой груди. — По рукам, Сара. Ровно две недели.

Она опустила голову, бессмысленно крутя кольцо на пальце. Ей показалось, что в этих словах прозвучала угроза.

Они тихо поженились три недели спустя. На церемонии присутствовали только тетя Эмили, Фил и сестра Дэвида Диана.

Покидая мэрию под руку с мужем, Сара подумала, что скромная церемония как нельзя лучше отвечает их браку. Ею двигала мрачная необходимость, им — желание иметь наследника, чтобы было кому передать свое немалое богатство.

Эмили и Диана сели в машину Фила, чтобы ехать в Торн Хауз, и Сара вспомнила, как тетя отреагировала на новость о ее замужестве.

— Превосходная партия! — Она выказывала свое удовлетворение настолько явно, что Сара была поражена. — Это просто замечательно, что имена Бартонов и Торнов снова объединятся.

А дядя Николас сказал племяннице:

— Я рад. Очень рад. Ты не могла бы сделать лучшего выбора. Я полностью доверяю суждениям молодого Бартона. Ах, если бы мы с твоим отцом были более дальновидны! — Он задержал ее руку в своей, что было высшим проявлением нежности. — Но нас подвела самонадеянность. Мы закусили удила, вышли из «Бартон и Торн» и основали «Торн Иншуранс». Этот риск был оправдан, хотя Эмили всегда считала, что заниматься вторичными операциями недостаточно респектабельно. Но в результате наша жизнь удалась во всех отношениях, — твоя тетка позаботилась об этом. — Он вздохнул, как будто все еще сожалея о разрыве с Бартонами. — Однако приятно узнать, что мы снова союзники, и имя Торнов перестанет быть только вывеской.

Итак, думала Сара, все были довольны.

Даже Дэвид вел себя как настоящий жених.

— Наверное, мы должны были поехать первыми. — Он легко прикоснулся к ее волосам.

Сару бросило в жар. Она смотрела невидящим взглядом на серые здания, стоящие на противоположной стороне улицы, не в силах заставить себя взглянуть на мужа. Словно почувствовав ее состояние, он мягко спросил:

— Замерзла, дорогая?

— Да, немного.

Она с благодарностью ухватилась за это объяснение. Только бы он не догадался, что жена, через десять минут после свадьбы, задрожала, испугавшись его прикосновения! Правда, в погоде не было ничего весеннего, и Сара действительно озябла в своем шелковом кремовом платье.

Ничто не грело ее душу, но Дэвид не узнает этого.

— Ну что ж, поехали? — Он обнял ее за плечи и повел к машине.

Странно, казалось бы, его жест должен был дать ей чувство защищенности, но она почему-то внутренне протестовала против этой невинной близости.

Налетевший порыв ветра чуть не сдул ее маленькую соломенную шляпку, украшенную розами. Она инстинктивно подняла руки, и Дэвид вынужден был отодвинуться. Он наблюдал, как она пытается надвинуть шляпу глубже на лоб, и глаза его светились смехом.

— Вам идет эта штука. Она делает вас такой женственной и беззащитной. На работе я вас никогда такой не видел. Мне это нравится! — тепло улыбнулся он.

Почувствовав в его словах подвох, Сара бросила через плечо:

— Если бы я явилась на работу в таком виде, вы бы подумали, что я спятила!

Дэвид засмеялся в ответ, а Сара разозлилась. Она действительно была той холодной, умной и рассудительной женщиной, которую он всегда видел в своей помощнице. Женственность и легкомыслие были ей чужды. Испытает ли он разочарование, когда поймет это?