Я вижу, что весь его контроль оставил его. Его намерения играть со мной и медленно сводить меня с ума теряются в какой-то более глубокой животной похоти внутри него. Как будто Пакс излучает его, я чувствую, что мое собственное тело становится все более голодным и голодным, как будто я пью из бесконечного колодца, но не могу, утолить жажду, поэтому пью все глубже и глубже, пока не утону.

— Трахни меня, — кричу я так громко, что весь город Джектан может слышать, слова хлещут из меня без предварительной мысли или контроля. Сама грязность моих слов зажигает во мне новый огонь возбуждения.

Он рычит, мурлычет в груди глубоко и хрипло. Не используя руки, он качает бедрами, используя головку своего члена, чтобы распространить мою Влажность от входа до клитора. Вибрации его мурлыканья посылают всплески экстаза через меня, угрожая заставить меня кончить в течение нескольких секунд. Я собираюсь подтолкнуть себя к нему и заполнить мою дырочку всей его длиной, когда он толкает меня к себе. Я вижу тот же голод в его лице, что чувствую в моем сердце. Одна только идея о том, что Пакс, Бог среди Примусов и король повстанцев, так сильно меня хочет, почти доводит меня до оргазма с его первым толчком.

Его член скользит внутри меня, не весь, но достаточно для меня, чтобы почувствовать в тот момент, что мы полностью связаны. Нам не нужны слова, потому что наши тела берут верх, делая то, чему инстинкт не может противостоять в этот момент. И хотя я когда-то думала, что Пакс был силой воли, которую нельзя было остановить, независимо от препятствия, я понимаю, что в этот момент он не мог бы остановить себя от того, чтобы заполнить меня и кончить внутри, если бы захотел. Я — сила, которая может согнуть желание и волю этого гиганта.

Он толкает себя в меня, горячие соки моей киски делают его член гладким и теплым. Я скольжу руками по его груди, изучая каждую линию и складку мышц, наслаждаясь гладкостью и теплом его кожи, отвлекая себя от абсолютного взрыва ощущения между моими ногами, чтобы этот момент растягивался до тех пор, пока это возможно.

Он стонет, толкаясь быстрее. Я обнимаю руками его широкую спину и не могу удержаться от того, чтобы трахаться с ним, как будто его темп все еще недостаточно быстр. Он отталкивается от дерева Лорис и держит меня в воздухе за бедра. К моему удовольствию, он достаточно силен, чтобы держать меня навесу, подталкивая вверх и вниз на его члене.

— О. Боооже мой. Ты тааакой сильный, — говорю я задыхаясь.

Его глаза находят мои, и я наблюдаю, как по его лицу разливается удовольствие. Я чувствую, что он хочет продержаться дольше, чтобы насладиться моментом, но чувствую, что он не сможет. Я не хочу, чтобы он был в состоянии сопротивляться движению внутри меня. Я хочу, чтобы он сделал это сейчас.

— Сильнее, — кричу я.

Его руки все еще на моих бедрах, он тянет меня вниз на свой член, пока каждый дюйм не заполняет меня. Я кричу в шоке от боли, которая быстро тает в удовольствие. Он не двигается ни на минуту, поэтому я использую его шею и плечи и начинаю тереться своей киской об него, чувствуя один из гребней его члена против моей точки G.

— Я собираюсь… ах. — говорит он напряженным голосом.

Я качаю бедрами, пока не чувствую, как его гладкая длина снова и снова скользит в меня.

Его хватка на талии усиливается, пока не становится почти болезненной. Его мурлыканье углубляется, и вибрации углубляются вместе с ним. Я знаю, что он достаточно силен, чтобы раздавить меня голыми руками, если он захочет, и угроза опасности толкает меня через край. Моя киска сжимается от оргазма, пульсирует на его члене, умоляя его о его семени.

Он обязан.

Я чувствую прилив тепла, когда он изливает волну за волной сперму в меня, так что я чувствую, как она капает из моей киски через несколько секунд. Я толкаю себя вниз, пока он полностью внутри меня, и моя киска против его таза, а его яйца против моей задницы. Мои глаза закатываются, киска все еще доит его длину до последней капли. Где-то в глубине души реальность того, что я делаю, кричит, чтобы я подумала. Это действительно то, чего я хочу. Хочу ли я быть матерью? Матерью его ребенка? Я не знаю, и я сомневаюсь, что кто-то действительно знает наверняка. Все, что я знаю, что что-то выросло между нами за короткий промежуток времени, и я не могу объяснить это, но я знаю, что это реально. Я просто надеюсь, что это продлится долго.

Экстаз, наконец, исчезает, заменяется глубоким, ошеломляющим удовлетворением. Вместо того, чтобы отдалиться от меня, он мягко садится, а затем ложится на спину со мной, все еще поверх него, и его член все еще внутри меня. Я лежу на нем и пальцем медленно поглаживая мягкие волосы на груди. И я засыпаю с его членом, пульсирующим внутри меня, поскольку он постепенно теряет жесткость и его семя высыхает на моих бедрах.

Когда я просыпаюсь, солнце почти село. В ближайшее время нам придется отправляться в путь. Мира скатилась с меня и лежит рядом со мной, ее красивая голая задница приятна моему взгляду. Я смотрю столько, сколько мне нравится, наслаждаясь этим, прежде чем разбудить ее, через несколько минут. Сильно бью по одной из ее звездно-белых ягодиц. Она просыпается с ворчанием.

— Мне снилось, что у тебя волшебный член, или это было реально? — Спрашивает она сонно.

— Волшебный? Возможно, так и есть. Но у тебя есть киска, которая подходит ему.

Она поворачивается и улыбается мне. Я вижу мягкость ее груди через тонкую, серую рубашку и твердые точки сосков. Я сжал один из ее сосков и наклонился, чтобы поцеловать ее. Она охает и своими губами прижиматься к моим, теплым и влажным. Я чувствую ее сладость и вдыхаю запах секса, который все еще исходит от нее. Если бы не срочность нашей миссии, я бы снова и снова брал ее здесь, где мы лежали, пока голод или жажда не заставили нас остановиться.

Но агент Гая мог уже добраться до территории Тольтека. Но я знаю, что Тольтекская столица Кольки находится под усиленной охраной. Любой человек, посланный Гаем, должен будет двигаться очень медленно, если надеется проникнуть в город с какой-то взрывчаткой. Мы с Мирой столкнемся с совершенно другой проблемой.

— Используй это, чтобы починить штаны, — говорю я, бросая Мире кожаный ремешок из моих штанов.

Она подтягивает штаны, завязывая разорванную ткань на талии.

— Куда мы пойдем? — Спрашивает Мира.

— Даже не смотря на мое изгнание, в Тольтеке у меня все еще есть друзья. Мы поговорим с ними и подготовимся к въезду в город Колька.

— Ты говоришь так, будто это осада.

— Это действительно может быть осада. Когда я отрекся от престола, многие, вероятно, воевали, чтобы занять мое место. Я буду непосредственной угрозой тому, кто победил — вызовом их легитимности.

— Почему это всегда звучит так, как будто твой план самоубийство?

Я останавливаюсь, понимая, что есть доля правды в том, что она говорит. Гордыня имеет первостепенное значение среди Примусов, но даже у Примусов нет желания умирать, если в этом нет необходимости. Но даже после того, как я утверждаю, что отложил свой позор, чтобы защитить эту женщину, я боюсь, что она говорит правду. Кажется, я все еще ищу смерть, хотя бы по другой причине. Это действительно то, чего я хочу? Умереть?

Я понимаю, что не говорил этого, но в своем молчании передал больше, чем могли бы сказать слова.

— Причина? — Она спрашивает. — Если ты умрешь. . Что со мной произойдет? С твоим ребенком? — Она спрашивает, руки потирают ее плоский живот.

— Ребенок? — Я спрашиваю, сердце колотится. — Вообще-то, ты не можешь знать так скоро.

— Нет. . я не знаю. Но чувствую. Я не могу этого объяснить. Но я никогда в жизни не была так уверена. Я думаю, это мальчик.

Я сжимаю Миру в крепких объятиях, не желая, чтобы она увидела глупую улыбку на моем лице. Я быстро прячу ее и отпускаю Миру.