Однако эта претензия оборачивается, как выразился Г.К. Косиков, «отказом от произведения». Исследователь имеет в виду, что нарратология выводит за пределы своего внимания семантическую сторону повествовательного текста, а семантика всегда есть результат авторского стремления выразить свою, уникально-индивидуальную мысль, ведь произведение не только «находится во власти языка», но и является «актом индивидуальной свободы» автора [Косиков 2000, 21—22].

Собственно повествовательный уровень, не ставший у Греймаса предметом самостоятельного интереса в силу его сосредоточенности на уровне фундаментальной грамматики, оказался в центре внимания Жерара Женетта. Данный уровень был им обозначен как «дискурс». В трактате «Повествовательный дикурс» (1972) Женетт определяет дискурс как систему «нарративных фигур», посредством которых осуществляется повествование. Можно сказать, что дискурсом он называет то же самое, что русские формалисты называли «сюжетом», противопоставляя его «фабуле». Поэтому и понятие «нарративной фигуры» у Женетта близко понятию «приема», введенного русскими формалистами: это те способы, которые использует автор, превращая событие в художественное повествование о нем.

Русские формалисты, напомним, описывали прием на основе аналитики конкретного текста (например, прием остранения был описан Б. Шкловским на основе анализа ряда произведений Л. Тостого, прием маски – Ю. Тыняновым на основе анализа произведений Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского). Женетт же в описании повествовательного дискурса исходит из универсальной идеи литературоведческого структурализма – идеи о том, что произведение аналогично по своей структуре языковой фразе.

Главный элемент фразы, размышляет Женетт, – это глагол: он является носителем категорий времени, наклонения и залога. Именно эти грамматические характеристики глагола Женетт использует для классификации фигур повествовательного дискурса.

Во-первых, им выделяются фигуры, посредством которых формируется отношение повествования ко времени истории. Это такие фигуры, как нарушение временного порядка в изображении событий; фигуры, посредством которых создается темп повествования (резюме, дескриптивная пауза, сцена, эллипсис); фигуры, посредством которых обеспечивается частотность изображения тех или иных элементов события (мотив).

Во-вторых, Женетт выделяет фигуры, формирующие модальность повествования. Это способы организации повествования относительно того субъекта, с чьей точки зрения строится повествование, сквозь призму видения которого подано само событие. Напомним, что в рамках англо-американской новой критики это категория именовалась «точкой зрения». Женетт же использует понятие «фокализация» (образованное от слова «фокус»), выделяя три типа организации повествествования относительно того субъекта, которому принадлежит видение события (нулевая фокализация, внешняя фокализация, внутренняя фокализация).

В-третьих, Женетт выделяет фигуры, которые формируют залог повествования (его «голос»): это способы организации повествования относительно того субъекта, которому принадлежит высказывание, от лица которого выстраивается повествование. Это может быть голос рассказчика, который является участником истории; голос рассказчика, который не участвует в событии, а является сторонним наблюдателем его и т. д.

Рассмотренные образцы структурных разборов свидетельствуют, что структурализм как наука о литературе был нацелен на выявление объективных законов построения литературного произведения, оставляя при этом в стороне его уникальную семантику. Р. Барт в связи с этим писал: «Нужно распрощаться с мыслью о том, что наука о литературе сможет указать, какой именно смысл следует придавать произведению: она не станет наделять, ни даже обнаруживать в нем никакого смысла; она станет описывать логику порождения любых смыслов» [Барт, цит. по: Косиков 2000, 25]. Логика порождения смыслов описывается посредством выявления глубинной структуры, но не посредством учета того, что произведение есть объект чтения, объект «исполнения» его читателем. Произведение рассматривается, повторим, как носитель универсальной структуры, которую автор воплощает бессознательно, «складывая» текст из готовых элементов литературного языка в соответствии с универсальными правилами их комбинирования, но не как выражение уникальной воли автора, не как уникальное событие встречи автора и читателя, не как носитель уникального смысла.

Леви-Стросс К. Структура и форма // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000. Или: Семиотика. М., 1983.

Леви-Стросс К. Структура мифа //Вопросы философии. 1970. № 7.

Леви-Стросс К., Якобсон Р. «Кошки» Ш. Бодлера // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000. Или: Структурализм: за и против. М., 1975.

Греймас А.-Ж. Структурная семантика: в поисках метода. М., 2004.

Греймас А.-Ж. Размышления об актантных моделях // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000. Или: Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1996. № 1.

Греймас А.-Ж. В поисках трансформационных моделей // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000. Или: Зарубежные исследования по семиотике фольклора. М., 1985.

Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000. Или: Зарубежная эстетика и теория литературы XIX—XX веков. Трактаты, статьи, эссе. М., 1987.

Барт Р. Основы семиологии // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000. Или: Структурализм: за и против. М., 1975.

Бремон К. Структурное изучение повествовательных текстов после В. Проппа // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000. Или: Семиотика. М., 1983.

Бремон К. Логика повествовательных возможностей // Семиотика и искусствометрия. М., 1972.

Тодоров Ц. Поэтика // Структурализм: за и против. М., 1975.

Тодоров Ц. Понятие литературы // Семиотика. М., 1983.

Женетт Ж. Структурализм и литературная критика. Границы повествователь-ности // Женетт Ж. Фигуры. Работы по поэтике: в 2 т. Т. I. M., 1998.

Женетт Ж. Повествовательный дискурс. Критика и поэтика. Поэтика и история. Введение в архитекст // Там же. Т. П.

Косиков Г.К. Структура и/или текст // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000.

Косиков Г.К. Структурная поэтика сюжетосложения во Франции //Зарубежное литературоведение 70-х годов. Направления, тенденции, проблемы. М., 1984.

Косиков Г.К. От Проппа к Греймасу // Вестник Московского университета. Сер. Филология. 1996. № 1.

Косиков Г.К. От структурализма к постструктурализму: Проблемы методологии. М., 1998.

Ржевская Н.Ф. Литературоведение и критика в современной Франции. М., 1985.

Грецкий М.Н. Французский структурализм. М., 1971.

Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977.

Риффатер М. Формальный анализ и история литературы // Новое литературное обозрение. 1992. № 1.

Эко У. Отсутствующая структура. СПб., 1998.

Постструктурализм представляет собой совершенно новую форму герменевтического подхода. Преодолев безразличие структурализма к уникальной семантике произведения и субъектам ее производства (автору и читателю), постструктурализм обращается к вопросу о субъективных основаниях письма и чтения. Недаром принято говорить, что лингвистический поворот в литературоведении, предпринятый структурализмом, сменился в постструктурализме антропологическим поворотом.

В общем, постструктуралисты продолжают рефлексию структурализма о «логике порождения смыслов» (Р. Барт), но уже имея в виду не универсальные безличные объективные законы, которым подчиняется литература, а смыслотворческую деятельность ее субъектов – автора и читателя. В то же время постструктуралистские размышления складываются в полемике со всеми предшествовавшими критическими школами, касавшимися этой проблематики. Не случайно И. Ильин определил постструктурализм как «парадигму критик». В рамках каждого параграфа данной темы мы сосредоточимся на тех аспектах постструктуралистской полемики с более ранними формами критического знания, на почве которых сложилась оригинальная постструктуралистская теория и методология исследования литературных феноменов, получившая общее название деконструкции.