Что же касается развития культуры в этот период, то Германия стремилась обрести единство и включиться в общеевропейский культурный процесс. При этом страна была открыта различным литературным влияниям, прежде всего французским. Попыткам создания единого литературного языка немало способствовала деятельность многочисленных литературных обществ.
Членом одного из них – «Плодоносящего общества» – был и Мартин Опиц (Martin Opitz, 1597–1639), один из основоположников немецкого классицизма. Еще в 1618 г. молодой поэт выступил с небольшим трактатом «Aristarchus sive de contemptu linguae teutonicae», в котором защищал право родного языка на литературную жизнь, доказывая, что немецкий язык, наряду с французским и итальянским, «подходит» для создания новой литературы по образцам классической древности.
Главный теоретический труд Опица – «Книга о немецкой поэзии» – стал своеобразным руководством для немецких стихотворцев. В нем он обращается к традициям античных мыслителей и писателей, как это было свойственно всем представителям классицизма. При этом М. Опиц привносит в процесс творчества стремление к упорядоченности, отбору, защищает правила разумности и благопристойности, создает иерархию жанров, предлагает новые, более строгие принципы стихосложения – словом, пропагандирует все то, что считали необходимым для литератора французские представители классицизма. Что же касается его поэзии, то рационально-логическое, аллегорическое и дидактическое начала сочетаются в его стихотворениях со скорбными интонациями, с позицией трагического стоицизма, столь характерными для другого ведущего литературного направления XVII века – барокко. Поэтому иногда говорят о «бароккизирующем классицизме» его поэзии.
Именно барочное, а вовсе не классицистическое мировоззрение стало главным для немецкой литературы рассматриваемого нами периода. Немецкий классицизм в ту эпоху, по сути, так и остался в зачаточном состоянии. Тем не менее, хотя барочная немецкая литература XVII в. – явление более представительное и более яркое, чем немецкий классицизм, его существование не менее важно в общей картине литературного развития. Ориентация на античные образцы, а также на французские, итальянские каноны классицизма являлась, помимо прочего, способом преодоления культурного отставания Германии.
Барокко в немецкой литературе наилучшим образом отражает те непростые события, которые происходили в Германии в начале XVII в., и в том числе тяжелые годы войны и ее последствия. Немецкому сознанию оказалось близко барочное мироощущение, обратившееся к изменчивости и иллюзорности жизни, одиночеству и хрупкости человека во Вселенной. Противоречия окружающего мира в произведениях барокко выражались в самых различных толкованиях образов; в попытках запечатлеть эти противоречия авторы прибегали к избыточности подробностей, к пышности, заимствованной из барочной архитектуры, к гиперболе и метафоре.
Яркие образцы барочной поэзии появляются еще в период Тридцатилетней войны. Наиболее известным автором, воплотившим в своих сочинениях эстетику барокко с ее идеями бренности человеческой жизни, является Андреас Грифиус (Andreas Gryphius, 1616–1664). В сонетах на немецком и латинском языках поэт признается в страхе пред миром и его хрупкостью, жалуется на одиночество. В каждом из двух сборников, вышедших в 40-е годы XVII в., Грифиус, обращаясь к библейским мотивам и сюжетам, всячески подчеркивает ничтожность человека, его тленность, необходимость земной муки и страданий, открывающих путь к вечной жизни. Даже там, где человек испытывает радость и наслаждение, им соседствуют страдания. Отсюда пристрастие поэта к резким образным контрастам, неожиданным сравнениям, эффектным метафорам. При этом ему не чужды патриотические мысли. Так, в известном сонете «Слезы отечества» («Traenen des Vaterlands», 1636) поэт с горечью описывает «бесчинства пришлых орд, … от крови жирный меч», потрясшие Германию. При этом, однако, его по-прежнему волнуют не только и не столько внешние события, сколько душевные страдания; он скорбит о том, что «сокровища души разграблены навеки».
Помимо поэзии, Грифиус немало сделал для развития немецкой драматургии, его называют зачинателем немецкой трагедии. Обращаясь к исторической тематике (давней – византийской, как в трагедии «Лев Армянин» («Leo Armenius», 1650), или недавней – персидской, как в «Екатерине Грузинской» («Katharina von Georgien», 1657) или же рисуя современные ему политические события, Грифиус наполняет свои произведения этико-философскими раздумьями, стремится потрясти читателя и зрителя, вызвать у него сильную эмоциональную реакцию. Как и в своих стихотворениях, Грифиус следует в трагедиях принципам барочной поэтики. Помимо трагедий, он создал в 60-е годы несколько комедий, близких «низовому» барокко.
Особое внимание следует сосредоточить на изучении немецкого романа XVII в. Наиболее известным и исследованным является главный для Германии этого времени роман «низового» барокко – «Приключения Симплициссимуса» («Der abenteuerliche Simplicissimus», 1668) Ганса Якоба Кристоффеля Гриммельсгаузена (Hans Jacob Christoffel v. Grimmelshausen, 1625–1676).
Стоит отметить, что этот писатель пробовал силы не только в «низовом», но и в «высоком» жанровом варианте романа.
Подлинный успех к нему пришел именно после опубликования «Симплициссимуса». Это произведение связано с событиями Тридцатилетней войны, которые представлены глазами ее рядовых участников. «Ядро» всех воевавших в Тридцатилетней войне армий составляли ландскнехты. Ими становились бродяги, неудачники, авантюристы и отчаявшиеся люди, которых называли «солдатами Фортуны». Будучи наемными солдатами, ландскнехты жили главным образом за счет грабежа местного населения и служили тем, кто больше платит. При этом они утрачивали чувство патриотизма, им было все равно – где и с кем воевать, лишь бы была нажива. Набеги и грабежи, насилие ландскнехтов опустошали страну. Мирных жителей одинаково повергало в ужас известие о приближении как «своего», так и вражеского войска. Особенно страдали от мародеров крестьяне. Такая картина дается Гриммельсгаузеном в первых главах «Симплициссимуса»: в глухую деревушку забрел отряд ландскнехтов, которые предают огню и мечу все и вся. При этом стоит отметить, что реальных исторических личностей в романе упоминается совсем немного.
В центре произведения – история простака Симплициссимуса (от лат. «простейший»), претерпевающего нескончаемые приключения, иногда даже чудесные. Симплициссимус попеременно: паж, вор, охотник, слуга, бравый воин, богач, актер, успешный любовник, лекарь, разбойник, пилигрим, нищий, отшельник. Итогом романа является уход Симплициссимуса от столь беспокойной жизни: после путешествий по всему свету он становится отшельником на необитаемом острове. Эта череда самых разных ипостасей главного героя, его переменчивое счастье вполне соответствуют барочному представлению о мире. «Я – мяч преходящего счастья, образ изменчивости и зерцало непостоянства жизни человеческой», – говорит о себе главный герой «Симплициссимуса».
Как отмечают исследователи, сочинение Гриммельсгаузена многое позаимствовало у двух барочных жанров разных стран – испанского плутовского и французского «комического» романов, повествовавших о приключениях героев, занятых борьбой за повседневное существование, за поиск благополучия.
Плутовской роман, уходящий корнями в Ренессанс, близок карнавальной культуре, он воплощает процесс становления барочной концепции. Герой-пикаро, изначально неопытный и даже простоватый, в приключениях приобретает горько-насмешливую умудренность. Он одновременно и объект воспитания жизнью, и объект сатиры, и наблюдатель действительности. Жизненный путь героя плутовского романа – это чередование везения и неудач, в результате которых возможно приобрести, пусть временами и негативный, но, в конечном счете, необходимый опыт для выживания. В пикарескной истории герой в целом стоически относится к жизни, претерпевая невзгоды, надеясь на то, что в дальнейшем ему удастся изменить судьбу. Все это есть и в романе Гриммельсгаузена, герой которого так же постоянно переходит от бедности к неожиданному богатству, от красоты к болезни и уродству, от гонений к всеобщей популярности и уважению. «Симплициссимус», являясь произведением «низового» барокко, включает в себя некоторые фольклорные мотивы; одновременно это еще и роман воспитания. Таким образом, это произведение является смешением самых разных источников и традиций.