1(По Энциклопедическому словарю географических названий площадь Гайаны - 215 тыс. км2. (Прим. ред.).)

На пригодные для культивирования земли в приморье приходится около 1/13 всей площади страны; но и из этой малой доли практически используется лишь 1/10 в районе между реками Корантейн и Померун. Почва здесь образована за счет ила, приносимого реками Гайаны, но и гиганты Амазонка и Ориноко вносят свою лепту.

От Парики, что в 30 км к западу от Джорджтауна, в сторону Нью-Амстердама, расположенного примерно в 100 км юго-восточнее столицы, протянулась могучая стена. Инициаторами этого сооружения были голландцы, и роль стены тут такая же, как в Голландии. Если бы стена не сдерживала напор морских волн, Джорджтаун и большие районы приморья были бы беззащитны против наводнений. За стеной тянутся плантации сахарного тростника и рисовые поля; здесь сосредоточена и большая часть индейского населения, а негры живут преимущественно в Джорджтауне и его окрестностях. Таким образом, из общего числа жителей (около 650 тыс.) подавляющая часть теснится в полосе шириной меньше 20 км. На остальные области приходится всего 35 - 40 тыс. чел., в том числе примерно 22 тыс. индийцев. За последние 20 лет численность населения удвоилась. На индейцев приходится около 49%, на негров - 32%, индийцы составляют всего 4 и португальцы - 1,5%. На долю других европейцев и китайцев приходится менее одного процента. Около 12% гайанцев - смешанного происхождения.

...А пейзаж внизу понемногу изменился, на зеленом ковре прибавилось бугров, мы летим над плоскогорьем, которое производит такое же безлюдное впечатление, как предшествующая полоса. Как ни парадоксально, именно эти области сулят Гайане расцвет. Здесь много полезных ископаемых, а использование их по-настоящему и не начиналось. Понемногу развертывается добыча бокситов, марганца, золота, алмазов. Но в этих лесах под нами золото и алмазы промывают еще по-старинке. Старатели мечтают найти сказочный алмаз или огромный самородок, который позволит им сменить жизнь в "зеленом аду" с его змеями, насекомыми и всяким зверьем на баснословную роскошь... Гайане нужны капиталы, нужна современная, дорогостоящая техника, чтобы разведать и развить ресурсы обширного плоскогорья.

Слово "гайана" на языке индейцев означает "страна вод". Меткое название для влажного горного края, изрезанного бурными реками, которые знамениты водопадами. Известный Кайетур - высота падения 226 м, в пять раз больше Ниагары - один из красивейших водопадов в мире, но в труднодоступных уголках страны есть еще более высокие, хотя и менее известные водопады. Один из них достигает в высоту 600 м - в сезон дождей. Кончаются дожди, и водопад пересыхает.

Плоскогорье, над которым мы только что пролетели, с октября по май играет роль огромной промокашки. Но и сухая сейчас равнина заслуживает названия "страны вод" с мая по сентябрь, когда проливные дожди превращают ее чуть ли не в сплошную лужу.

Вдоль рек внизу тянутся ленты растительности, тут и там они раздаются вширь, образуя небольшие леса; не трудно сообразить, что это связано с низменностями, где влага задерживается подольше. Для возделывания саванна не перспективна. Здесь только скот пасти, да и то хорошо, если на квадратном километре прокормишь десять голов скота; в приморье на такой же площади можно держать и сто голов, и больше.

Самолет делает широкий вираж, и мы можем полюбоваться скользящей вдали могучей грядой гор Кануку. Они разделяют северные и южные саванны. Кстати, в этих горах водятся "золотые петушки", ради которых я затеял экспедицию.

Внезапно внизу возникает кучка строений. Маленький поселок у пограничной реки Такуту - Летем, куда со всей округи пригоняют скот для забоя. Рупунуни можно назвать "мясной лавкой" Гайаны; самолет обеспечивает надежную связь со всеми областями страны. На много месяцев и для меня Летем станет связующим звеном с цивилизацией.

"Дакота" с жалобным скрипом садится, пассажиры отстегиваются от предохранительных ремней, распахивается дверь, в кабину врывается волна зноя.

Здравствуй, Рупунуни!

В серии экспериментов в лаборатории Стокгольмского университета в 1962 - 1964 гг. мне удалось с большой точностью замерить силу света, при которой сетчатка некоторых шведских сов начинает воспроизводить четкую картину. Цифра для каждого вида была контрастной, позволяя расставить их по световым ступенькам. Подобно тому, как сове нужен какой-то минимум света, чтобы охотиться, так и дневные птицы должны ясно видеть окружающее, чтобы отважиться петь. Очевидно, их тоже можно расставить по световым ступенькам согласно медленно нарастающей силе света на пороге ночи и дня. Совсем как в настоящем концерте, можно выделить части симфонии по типичным птичьим голосам; исполнители группируются по своей восприимчивости к свету.

Так же обстоит дело и в Южной Америке - с той разницей, что там светило выкатывается из-за горизонта гораздо быстрее и ступеньки видов оказываются намного короче. Гимн солнцу быстро достигает полной силы и очень скоро стихает, и отдельным голосам тесно в общем хоре.

Чтобы проследить за стремительным чередованием птичьих голосов и записывать их на пленку, я ставил свою палатку на лесных тропинках. Тонкие стены позволяли мне слышать не только ночные и утренние голоса, но и шорохи, по которым можно узнать вышедших на прогулку млекопитающих. Правда, пумы и ягуары меня не навещали, хотя я, судя по всему, работал в их угодьях, и все же каждую ночь выдавались увлекательные часы для любителя распознавать звуки. Заодно я развлекался тем, что дразнил козодоев, сов, тинаму1 и потто2, которым никак не удавалось выяснить, где же прячется "соперник". Порой ответы на мой вызов звучали прямо над палаткой, а красноногий тинаму готов был даже зайти внутрь.

1(Тинаму - отряд птиц до 50 видов, распространены в неотропической области.)

2(Потто - исполинский козодой.)

Но, конечно, не все шло гладко. Тысячи помех, которыми всегда полны родные северные леса, - шорох листьев, внезапные порывы ветра, то да се, - все это налицо в полной мере и здесь.

Ариваитава - гора ветров - оправдывала свое название. В мертвой ночной тишине вдруг рождался нарастающий шум. Проследить за его направлением было очень удобно с помощью параболического звукоуловителя. У ветра была своя определенная магистраль. Вот опускается, слегка петляя, вниз по склону... Примерно через полчаса он добирается до меня. Поставишь палатку в стороне от его трассы - все кончается благополучно, но если забудешь об этом, окажешься на его пути, того и гляди, придется сдирать палатку с кустов. Заслышав знакомый шум, я уже знал, что Эол выслал своих ребят в ночной обход, можно упаковывать звукозаписывающую аппаратуру до другого раза.

А многочисленные насекомые... Назойливый стрекот какого-нибудь представителя саранчовых или зудение цикады невероятно усиливается "параболой" и забивает даже весьма голосистых птиц. И не так-то просто изменить прицел. Дома запросто прыгаешь через камни и ветровал в просторном, светлом лесу, подбираясь к пернатому певцу; в Южной Америке совсем другое дело: тут ставь палатку да приманивай имитацией.

В одно прекрасное утро все было, как надо. Безветрие, изумительный птичий хор, запись шла как по маслу. Прошло некоторое время прежде чем я заметил, что чего-то недостает. Не хватало партии петуха.

А когда я через некоторое время вернулся к хижине, неся рекордер и "параболу", оказалось, что сей солист замолчал раз и навсегда. Он лежал неподалеку от жилья, выставив вверх одно крыло под неестественным углом. И вместе с ним лежала завитая в несколько колец анаконда. Наш трубадур, как говорится, отдал богу душу, и, честно говоря, я об этом отнюдь не пожалел. Одной помехой меньше!

Вообще же анаконда зря старалась, заглотать петуха она не смогла, в ней было всего-то немногим больше двух метров. Впрочем, даже у небольших анаконд мышцы достаточно мощные. Тайни Мактэрк потерял одну собаку только потому, что она решила потягаться с "водяной змеей" длиной меньше метра. Одной петли вокруг шеи оказалось достаточно, чтобы задушить бедняжку.