Жанрообразующие средства текста

Темпоральная организация текста. Роман «Соавторы» был написан в 2004 году. Текст содержит узнаваемые сигналы текущего времени. Главный лексический указатель времени – метафора оборотни в погонах, появившаяся в вербальном обиходе в период агитационной предвыборной кампании 2003 года в Госдуму РФ [см.: Вепрева, Купина 2006].

На страницах романа действуют персонажи, которые причисляются автором к группе «оборотней». Последнее придает достоверность описываемым событиям: В июне разгорелся скандал с «оборотнями в погонах», бывший наперсточник был задержан вместе с «группой товарищей», его распрекрасная биография стала достоянием общественности. За кулисами криминальных событий стоят бывшие милицейские чины: Андрей Степанович – начальник УВД крупного региона, Алла Евгеньевна – главный патологоанатом, ее муж – начальник экспертно-криминалистического управления.

Время, связанное с этой группой персонажей, организовано относительно их службы в органах: Андрей Степанович Погодин <…> и супруги Иваницкие занимались фальсификаиией уголовных дел: Погодин и Иваницкие были просто уволены, но уголовной ответственности избежали. Глагол несовершенного вида занимались свидетельствует о длительном временном периоде преступной деятельности в прошлом. Настоящее «оборотней» кажется безоблачным: У них сейчас бизнес совместный, только в другой области, в торговле мебелью, но тоже весьма и весьма прибыльной. Их связывали в прошлом не только служебные и общие дела, но и общие неприятности, а в настоящем взаимная поддержка, в непростом деле преодоления тех самых неприятностей.

Оппозиция: в прошлом – в настоящем охватывает и личные отношения между персонажами (явные и тайные). Андрей Степанович на своей даче нежился в объятиях давней подруги, той самой красивой и холеной седой женщины, в обществе которой несколько недель назад жарил шашлыки в компании с ее мужем. Данная темпоральная оппозиция актуальна для каждого персонажа, вовлеченного в криминальный сюжет, а погружение в глубину ретроспекции зависит от возраста персонажа: Вот, например, в сороковом году Тане было двадцать лет; в квартиру Богдановых вползал страх, недоверие и подозрительность, затопившие в те годы всю страну. Изображая прошлое семьи Богдановых (знаменитые врач, писатель, актриса), автор употребляет в функции темпоральных указателей собственные имена политических деятелей. Борис Саввич… молча провел странного человека в свой кабинет. <…> Земфира объяснила, что приходил сам Берия. В отдельных случаях ретроспектива обобщается, но обобщение носит стандартный характер: При Сталине профессоров уважали и жильем обеспечивали как положено.

Расхожие обобщения связаны с наблюдаемыми читателями в повседневной жизни изменениями нравов блюстителей порядка. Указания на время подтверждают быстроту этих изменений: Это до девяностого года к милиции и особенно к уголовному розыску относились с уважением и трепетом, а теперь на протяжении уже более десяти лет об них только ленивый ноги не вытер. Найти среди работников милиции человека, который за деньги возьмется выудить у соавторов нужную информацию, – раз плюнуть. Характерное для наших дней отношение к работникам милиции передается с помощью противопоставления официально-деловых и разговорных номинаций: Ты же не уважаемый всеми работник правоохранительных органов, а мент поганый, скрытый «оборотень в погонах», на нас ведь люди теперь именно так и смотрят. Обобщенно-отстраненная точка зрения усиливает впечатление уникальности образов «честных милиционеров», самоотверженно выполняющих свой долг, несмотря на соблазны немедленного обогащения (Петя Ильин <…> про материалы не спрашивал, действовал с подходцем. <…> Зачем Петька это сделал? <…> Сколько ему заплатили, гаденышу?) и низкую заработную плату, заставляющую профессионалов искать другую работу (Не осталось ни одного сыщика со стажем в двадцать три года).

Настя Каменская и Коротков не без горечи, но с пониманием воспринимают факты ухода из органов преданных сотрудников:

– Андрюха… недавно женился.

– Значит, скоро уйдет из розыска <…> Ему, как и Доценко, семью кормить надо. Вот так и разбегаются лучшие кадры.

Отдельные эпизоды романа воспринимаются как пересказ последних телевизионных криминальных сводок: (Глафира) открыла дверь, сделала шаг на лестничную площадку <…> сумка стоит.

– Бомба, наверное, что же еще может тикать?

– Туфта, – неожиданно хмыкнул молодой человек – <…>Муляж это <…> Это кто-то так пошутил, Глеб Борисович.

Сегодня просто муляж, а завтра будет настоящая бомба. Романное время, таким образом, включается в реальное настоящее, которое проживается читателем здесь и сейчас.

В тексте имеются указатели настоящего событийного, без которого не существует детективный сюжет. Обычно эти указатели располагаются в начале предложения:

И в этот момент раздался звонок в дверь;

И в эти минуту стало происходить нечто странное;

А вдруг сегодня опять отраву подсунули?

Убили Катерину. Сегодня ночью зарезали.

Актуальность событийного времени (как настоящего, так и прошедшего) объясняется необходимостью раскрыть тайну преступления. В сценах допросов, при аналитическом восстановлении канвы преступления регулярно употребляются слова с семой темпоральности: Недавно; недели три назад; числа пятого или шестого; на следующей неделе. Ср.: – Теперь назовите мне только дат

у. когда вы приехали к Елене и обнаружили, что ключей нет.

Темпоральные высказывания подготавливают описание драматического события: В тот распроклятый день поднялась Глафира Митрофановна в пять утра. Значимые для осознания сюжетной линии событийные звенья вводят сложно-подчиненные предложения с придаточным времени: Пока мы тусовались в клубе и поздравляли наше родное издательство, кто-то разбил два стекла в машине нашего мэтра.

Актуальным событийным оказывается прошлое персонажа, мотивирующее преступление. Настя Каменская стремится восстановить это прошлое в деталях, наполнить его жизненной правдой: Щеткина его (мужа) шантажировала чем-то из области прошлого; Я все голову ломала, где и когда Щеткина могла раньше пересекаться с человеком, за которого так удачно вышла замуж.

Прошлое, искусственно законсервированное, может оказаться актуальным для настоящего событийного. Насильственная смерть журналиста Нестерова, в руках которого были материалы, компрометирующие сильных мира сего, оказывается связанной с насильственной смертью молодой жены предпринимателя и убийством одного из соавторов, книги которого построены на этих материалах. Предположительный ответ на вопрос о деятеле органов внутренних дел, приостановившем уголовное дело, А. Каменская находит на темпоральной шкале: В те времена, когда Андрей Степанович был начальником управления внутренних дел крупного региона… Догадка Каменской подтверждается фрагментами повествования, охватывающего объективное настоящее: Андрей Степанович велел узнать, не только от кого из соавторов материалы попадают в книги, но и как и от кого они попадают к самому писателю (имеется в виду псевдоним Богуславский, за которым скрываются соавторы.) Ср.: В нем (о Боровенко) начинал закипать протест против погибшего год назад журналиста, за чьими материалами теперь приходилось охотиться.