Формулы данного типа свидетельствуют об ограниченности арсенала выразительных средств, которыми пользуется автор.

В. Одна из разновидностей формул – ярлыки, используемые для маркировки ролевых позиций и функций персонажей. Например: Верка-пьянь; Манька-сука; стерва-шантажистка.

Г. Широко употребляются в тексте романа расхожие обиходные стереотипы [См.: В.Д. Черняк, М.А. Черняк; 2003]. Например, стандартные суждения о беспомощности милиции высказывает писатель Богданов:

– Да бог с тобой, Глаша, какая милиция? <…> Что толки от этой милиции? Что она может?

Распространенность подобных стереотипных суждений признает и А. Каменская:

– Н-да, не любит народ органы внитренних дел. Печально, но факт.

В воспроизведении автора личность, характер формируется на базе стереотипов воспитания: Живший в памяти (Елены) от, ей настоятельно требовал, чтобы все зарабатывалось своим трудом. <…> Уроки материнские заставляли Елену думать, что она имница, красавица и достойна всего самого лучшего, и это самое лучшее должны предоставить в ее распоряжение мужчины. Мать… повторяла девочке, что… язык надо держать за зубами и никому ничего лишнего не говорить. Люди завистливы <…> они не любят, когда другие живут лучше чем они сами.

– Трудности закаляют характер. – повторял отец.

Основанные на расхожих стереотипах и штампах суждения о женитьбе: А скорее всего он (Вася) женился бы на ком попало, на первой встречной… Но с квартирой, только для того, чтобы получить возможность жить отдельно от предков; Жениться надо на сироте. А идеальный муж – слепоглухонемой капитан дальнего плавания.

Каменская Короткову: – Вы же любите друг друга, Иришка с уважением и пониманием относится к твоей работе, вы приняли осознанное и продуманное решение.

Разработка важной для осмысления причины убийства молодой женщины темы внутрисемейных отношений также построена на стереотипных представлениях о супружеской любви. Муж убитой стремится отстраниться от этих устойчивых представлений: И я не любил ее. Если под любовью понимать всякие там неземные страсти, невозможность жить друг без друга и готовность все бросить и следовать за любимым на край света.

Легкая ирония сопутствует употреблению постепенно уходящих на периферию общественного языкового сознания советских стереотипов, как, например, в мысленных рассуждениях Василия, самого молодого из трех соавторов: И что потом? Чувство глубокого удовлетворения? От чего? От того, что справедливость восторжествовала? Да, наверное. Для этого все и делается… настанет торжество справедливости или нет…

Использование формул данной группы свидетельствует об апелляции автора к обыденному сознанию массового читателя, для которого стереотипы служат своего рода ориентирами в типовых повседневных ситуациях, «дают возможность… обнаружить предел разрешенного, возможности и предвидимые последствия нарушения нормы» [Гудков, Дубин 1994: 113].

Д. Еще одна разновидность формул – вербальные стереотипы. отражающие стандартную цепочку хода мысли, то есть ее формирование и развертывание [Матвеева 1990: 23–27].

Автором целенаправленно используется всеобщий мыслительный стереотип: люди приучены бояться смерти; смерть – это страшно и плохо; смерть сознательно не приближают: Если журналист умирает не своей смертью, от продолжительной болезни, то непременно от того, что боролся за правду <…> Стереотип мышления как будто сами журналисты и насаждают. Дескать, такие они особенные <…> умирают исключительно на боевом посту.

В приведенном примере также реализуется социально-групповой мыслительный стереотип, приписываемый журналистскому сообществу. Ср.:

– А они там базарят насчет отца что-то. Что, мол, только из уважения к нему и все такое. Ты что, дочка чья-то? Данный мыслительный стереотип (дети известных родителей встречают всеобщую поддержку) не связан с какой-либо конкретной социальной группой.

Стандартному ходу мысли интуитивно сопротивляется Каменская. Это ощущается, например, в диалоге с Ниной:

– Она же умерла (о Лене) <…> О покойных нельзя плохо говорить.

– Нужно! – чуть было не закричала Настя <…> Об убитых нужно говорить все, и хорошее и плохое!

Особо следует сказать о стандартных цепочках хода мысли, отражающих гендерные особенности мировоззрения. Вот, например, реплика полковника Афанасьева, оценивающего профессиональные данные А. Каменской: Она (Каменская) – женщина, а женщинам, как правило, в уголовном розыске карьеру сделать не дают: Я рассчитывал, что дело будут вести самые опытные, самые лучшие сотрудники, а мне опять подсовывают любителей поболтать! Женщины прислали! Совсем обнаглели! Ср.: Мужчины никогда не поймут женщин, но точно так же женщинам не дано до конца понять мужчин: А она – женщина, и для нее законы писаны совсем другие.

Стандартные цепочки хода мысли облегчают интеллектуальное восприятие текста, сближают позицию автора с позицией массового читателя.

Е. В тексте романа активно используются стереотипы нового времени, отражающие современные ценностные предпочтения, жизненные устремления и бытовые стандарты: Наталья не сомневалась, что ее знакомая ищет себе в мужья именно миллионера:

– Ты должна ждать меня всегда, – заявил спонсор. – Я тебе за это плачу:

– Где они, бескорыстные-то? Ау-у! Наищешься;

– Я хотел заниматься бизнесом <…> Мне было интересно только это (Сафронов о себе);

Уважающий себя бизнесмен должен быть женатым: Уразовы жили за городом в собственном особняке:…остановился белый «Мерседес» <…> вышел не мелких габаритов охранник, огляделся, потом помог женщине выйти…

Некоторые новые стереотипы хоть и реализуются вербально, но преодолевают автоматизм восприятия, как это происходит в диалоге жены предпринимателя Уразова с Настей Каменской:

– Стереотип «новые русские» – обязательно туповатые, хамоватые и обалдевшие от свалившихся на них денег, а жены их – непременно круглые дуры. способные думать только о тряпках, цацках, пластических операциях и курортах. Ведь так?

– Стереотип действительно есть, – согласилась она (Настя).

Новые стереотипы оказываются далеко не всеобщими, о чем

свидетельствует, например, ирония, пронизывающая реплику живущего на скромную рублевую зарплату Короткова:

– А знаешь, Юра, что самое ужасное?

– Знаю. Доллар падает, а евро растет. И все наши сбережения в долларах постепенно обесцениваются.

Маринина демонстрирует знание групповых стереотипов, которые формируются в консервативной милицейской среде под влиянием новых жизненных стандартов. Так, например, Коротков, решивший жениться на актрисе, делится с Настей своими сомнениями:

– Надо было… бросать розыск, устроиться в охранную структуру или службу безопасности в приличную фирму, начать хорошо зарабатывать, приодеться, купить квартиру, сменить мой копеечный драндулет на чего-нибудь пристойное, а уж потом делать предложение молодым красивым актрисам.

Автор характеризует с помощью подобных речевых средств группу героев (честных профессионалов, преданных своему делу) как людей, трезво оценивающих обстановку, осознающих свое место в мире меняющихся ценностей (круг Анастасии Каменской).