Дареллу удалось добраться до места лишь через три часа после того, как все началось. Первым из конторы Трентона был вызван Мэтт Брейган. Это произошло в шесть часов январским утром. Лимекили Роад — дорога, по которой Мэтт ехал на встречу с Макенени, — блестела под тоненькой корочкой льда. К этому времени интенсивность движения между Джерси и Вашингтоном уже спадала. Брейган сделал все, что мог, но этого оказалось недостаточно, и, поскольку дело подпадало под юрисдикцию ФБР, он вызвал Дарелла. Но лишь через три часа.

«Седан» Макенени был припаркован у съезда с Лимекили на какой-то безымянный проселок, петляющий среди ровных полей Джерси. Здесь же стояли две патрульные машины полиции штата, но Брейган сначала направился к Макенени.

Длинная цепочка солдат в полном снаряжении медленно двигалась к югу, прочесывая местность в сторону сосняка. Хотя рассвело уже два часа назад, зимнее небо было по-прежнему серым и тяжелым. Далеко на востоке, у Самой кромки горизонта, слегка пробивалась желтоватая полоска восходящего солнца. Ветер, как предположил Брейган, был около сорока миль в час. Он подумал, что если эти ублюдки все еще находятся на таком ветру, они наверняка замерзнут и пропадут среди этих полей. Такой исход дела мог бы многих избавить от больших неприятностей. Но на это вряд ли приходилось рассчитывать.

Продолжая размышлять, он все больше удивлялся случившемуся: как человек мог прибыть из Вены в приемный пункт Килмера с венгерскими беженцами, а потом вдруг благополучно из него скрыться?

Длинная цепочка солдат продолжала не спеша двигаться по ровному заснеженному полю, подобно веренице муравьев, и постепенно пропадала за ломаной линией опушки соснового леса.

Брейган представил себе примерную карту этого района и свое местоположение у перекрестка. Радиус от той точки, где в последний раз видели Белу Корвута, составлял более пяти миль. Чертовски огромная территория! Полностью перекрыть ее практически невозможно. Они могли уже проскочить или спрятаться. В каком-нибудь сарае, коровнике, овраге или даже в дренажной трубе под дорогой.

Они могли вернуться и в Нью-Брунсвик, а там сесть на любой транзитный автобус или поезд. Они могли просто угнать какую-нибудь машину и уехать в сторону Нью-Йорка или Филадельфии. Чтобы плотно перекрыть всю эту площадь по периметру, было недостаточно людей. Людей для этого всегда не хватало. «И все же, — подумал Брейган, — ты постараешься справиться с этим делом, ведь это твоя работа, твой хлеб».

Макенени кивнул, приветствуя Брейгана, когда тот садился в его машину. Он спокойно переговаривался по рации с кем-то с противоположной стороны зоны прочесывания. Сколько же домов, людей, дорог и тропинок находится в этой скованной морозом зоне. Погода могла бы сослужить им неплохую службу. Похоже, это единственный шанс раскрутить дело, готовое вот-вот выскользнуть из рук. «Какой замечательный денек, — вновь подумал Брейган, — выпал на долю репортеров!»

Слухи о том, что вражеские агенты продолжают проникать в страну через приемник в Кидмере, становились все упорнее. А ведь каждый из тысяч венгерских беженцев проходил там проверку на политическую благонадежность! Причем ее система столь скрупулезна, что, казалось, исключает вероятность ошибок. И все же сегодня утром это произошло…

Макенени отключил рацию и повернулся к Брейгану. Взглянув ему в лицо, он произнес:

— У тебя все в порядке?

— Да так себе. Настроение самое отвратительное, — ответил ему Брейган.

Макенени был симпатичным, крепкого телосложения парнем. Его голубые глаза светились откровенностью и доброжелательством. Мягкие манеры и острый ум придавали ему сходство с юристом, ведущим дела лиц, пострадавших в автокатастрофах. Плюс ко всему он был первоклассным стрелком в конторе Трентона.

— Я только что говорил с полковником Моршамом из лагеря, — продолжил разговор Макенени. — Этот Моршам надул в штаны. Он настаивает, чтобы мы схватили Белу Корвута. Причем сейчас же!

— А как этот тип вообще здесь оказался?

— Он прибыл с последней группой беженцев из Вены. Моршаму не известно, как это ему удалось проскочить систему проверки.

— Ему бы следовало это знать, — процедил сквозь зубы Брейган. Внутреннее озлобление продолжало его будоражить. — Этот Корвут — бомба замедленного действия, которую взяли и потеряли! Даже если распечатать его фотографии и выследить его со всеми остальными, то наверняка кто-нибудь сумеет его предупредить.

— Очень похоже. Как пронырливая крыса в дровах! И ведь этот кто-то — один из наших! — На мгновение лицо Макенени перекосила злоба. — Иначе Корвут не смог бы всего этого проделать. Как я уже говорил тебе, Мэтт, по телефону, он действует не один. Он перемахнул через забор приемного центра еще с одним мужчиной. С ними была и женщина, которая приехала в Килмер под видом жены Корвута. Это Илона Мебро. Корвут и сам пользовался той же фамилией. Сейчас мы уже сели им на хвост. М-да… Только вот жалко, что дверь конюшни закрыли после того, как из нее украли старую кобылу, — добавил он с иронией в голосе. — Того, другого человека зовут Золтан Шке. Это имя тебе что-нибудь говорит?

— Он был полковником АВО в Венгрии.

— Обрати внимание: эти трое скрылись именно тогда, когда мы получили донесения о результате проверки из Вены. Они первыми увидели жандармов Моршама, — входящих в их казарму, и тут же сработали быстро и слаженно. Моршам не должен был давать им этого преимущества. Одному богу известно, как им это удалось, но они-таки сбежали. — Макенени кисло хмыкнул себе под нос.

— Здесь нет ничего смешного, Гарри!

— Тем более, что они захватили штабную машину самого Моршама. Затем они ее спрятали в пяти милях отсюда на одной ферме. Как заявляет хозяин — его имя Данстермайер, — они зашли к нему в дом обогреться и забрали винтовку «Ремингтон», дробовик 20-го калибра и пистолет системы «Люгер».

— Ого! — присвистнув, произнес Брейган. — Да они неплохо вооружены!

— После этого они связали господина Данстермайера и скрылись на его грузовике. «Шевроле 44» с красными бортами. Здесь у меня записан его номер. Мы уже расставили на дорогах патрули и точно знаем, что они еще там не проходили. Сейчас они где-то внутри этого кольца.

— А ты, я вижу, оптимист…

— Мэтт, им отсюда ни за что не выбраться!

Взглянув на него, Брейган коротко бросил:

— Да они уже давным-давно выбрались!

Через некоторое время Брейган и Макенени выехали на встречу с полковником Моршамом. Он находился где-то на той стороне зоны прочесывания. Мысль о необходимости подключить к этому делу Дарелла еще не пришла в голову Брейгану. Пока не было смысла обращаться и в Государственный департамент или же в ЦРУ, особенно если учесть, что эти ведомства слишком рьяно оберегают свои собственные полномочия. Было уже восемь часов утра. Шел легкий снег, укрывающий поля и низкорослые деревца по всему штату Нью-Джерси. Интенсивность движения на дорогах была слабой. Они уже проехали два патрульных поста, на которых несли службу полицейские штата. Между постами на дорогах была организована хорошая связь. На следующем посту стояли уже жандармы Моршама. С одной стороны, мороз сильно мешал ведению поиска, но с другой — ограничивал и возможности беглецов. Ветер становился все сильнее, и снежные заряды теперь неслись почти параллельно запорошенным полям.

Полковник Моршам находился в небольшой будке заставы, где обычно взимают подорожный сбор. Он стоял около пузатой железной печки, пышущей жаром. На улице парковались два армейских джипа, штабной автомобиль и полицейский патрульный грузовик. «Седан» Макенени немного занесло на обледеневшем шоссе, когда он притормаживал перед будкой.

Моршам в свои сорок с небольшим лет был достаточно крепким мужчиной, краснолицым, с преждевременно поседевшими волосами. Он носил маленькие аккуратные усики, характерные для военных. Из своей последней встречи с этим человеком Брейган уяснил себе, что Моршам прослужил в армии достаточно, чтобы знать, как лучше всего сваливать ответственность на других, но не так долго, чтобы полностью игнорировать всякую ответственность. В будке кроме него находились двое сержантов с полевой рацией и несколько полицейских, которые тоже толпились около раскаленной печи. Войдя в будку, Брейган кивнул всем в знак приветствия. Он хотел было немного погреться, но передумал и предложил Моршаму выйти на улицу, чтобы поговорить наедине. Макенени остался ждать их возвращения.