Романенко не было дома - его тёща сообщила, что он вместе с женой уехал к своим родителям в Городок, небольшой райцентр рядом с Витебском. У Сосновских телефон вообще не отвечал - то ли и они уехали, то ли просто отключили аппарат, чтобы поздние звонки не будили их Серёжу - трёхлетнего упитанного карапуза. Давнего друга-одноклассника Иванова тоже не было дома и вновь откуда-то стало медленно выползать чувство заброшенности и одиночества, постепенно заполняющее всё окружающее пространство. Гусеву неожиданно во что бы то ни стало захотелось, чтобы хоть кто-то обрадовался его существованию, чтобы хоть кто-то узнал, что он вернулся домой из госпиталя. Родители жили в Бресте, и у них не было телефона, многочисленным приятелям звонить было уже неудобно, потому что часовая стрелка показывала одиннадцать, о бывшей жене вспоминать вообще не хотелось и тут… тут Гусев неожиданно вспомнил о том, что существует молодая и красивая учительница Галя - подруга Тани Сосновской. Ей было двадцать три, а Гусеву тридцать, но его совершенно не смущала разница в возрасте. Вячеслав видел Галю всего несколько раз и, нельзя сказать, чтобы она ему очень уж понравилась, но сейчас ему захотелось услышать её голос. Отыскав свою записную книжку, Гусев набрал номер. На том конце провода послышались длинные, безнадёжные, раздражающие гудки. “Ну вот, я так и знал - станет молодая девушка сидеть вечером дома. Да и родители её уже, наверное, спят!” - с досадой подумал Гусев, но набрал номер вновь. Ответа не было. Вячеслав беспрерывно набирал раз пять или шесть, но безрезультатно и, наконец, когда он уже клал трубку, ему показалось, что в самый последний момент кто-то сказал “Алло?!”. “Наверное, разбудил родителей!” - решил Гусев и, несмотря на желание перезвонить ещё раз, отодвинул телефон в сторону, решив, что будет выглядеть круглым дураком, неизвестно для чего трезвонившим на ночь глядя пять минут подряд.

Однако долго высидеть спокойно Вячеслав не сумел и вскоре вновь набрал номер. Трубку сняла Галя:

— Алло?!

— Сообщаю, что больной выздоровел - произошло чудесное исцеление! - пояснил Гусев.

— Слава, ты?! Ты откуда звонишь?! - обрадовалась Галя.

— Из дома.

— Тебя выписали? Тебе лучше?

— Хоть в космос лети! Не просто лучше, а совсем хорошо! Только немного грустно.

— Почему грустно?

— Потому, что я обзванивал всех знакомых и долго не мог никого найти. Надо бы, если и не католическое Рождество, то хоть моё выздоровление отпраздновать.

— Ты - католик?

— Нет - православный. Но какая разница, раз выходные дни выпали?! Христос один и дважды родиться не мог. Конечно, будем считать, что правы мы, а не католики, а вдруг - наоборот?! Так что лучше день его рождения дважды отметить. Ты что завтра делаешь?

— Ничего. Я осталась одна - родители уехали в Полоцк к тётке, а я не поехала…

— Ну и правильно.

— Можешь заехать в гости, если хочешь.

— Конечно, хочу. Я сто лет не был в гостях!

— Когда приедешь?

— Сейчас!

— Сейчас?! - удивилась Галя, и Гусев улыбнулся, представив, как широко раскрылись у неё глаза. - Но, уже половина двенадцатого!

— Я всего на полчаса. Хочется кого-нибудь увидеть после выписки.

— Но…

— Я почти рядом - жди. Буду минут через пятнадцать! - решительно сказал Гусев и, не дожидаясь ответа, положил трубку.

Быстро одевшись, Гусев пересчитал деньги. Как ни странно, сто долларов и триста тысяч белорусских никто не тронул, и их вернули Гусеву при выписке. “Тот парень надолго меня обеспечил”, - улыбнулся Гусев и, ещё раз вспомнив о деньгах Калины, вызвал по телефону такси. Галя жила в конце Чкалова и туда ещё нужно было доехать. Внизу, на первом этаже был магазин “Максим”, работающий ночью, поэтому Гусев решил закупить всё необходимое там, как только приедет таксист.

Минут через десять, которые показались Гусеву вечностью, во двор дома въехало такси. Спустившись вниз и, дав таксисту задаток и велев подождать, Вячеслав отправился в магазин. Купив там четыре бутылки шампанского, шоколад, конфеты и целую груду апельсинов, мандаринов, яблок и бананов, Гусев едва дотащил всё это до машины.

— Праздновать едешь? - поинтересовался таксист, помогая укладывать принесённые Гусевым пакеты с продуктами.

— Ну не работать же, раз всё это со мной?! - засмеялся Вячеслав.

— Это точно! - подмигнул таксист и расплылся в довольной улыбке.

Перед тем, как позвонить в дверь, Гусев составил пакеты с продуктами возле стены - так, чтобы они не были видны сквозь глазок, и лишь затем нажал кнопку звонка. Галя почти тут же открыла дверь и немного растерянно улыбнулась:

— Проходи.

— Одну минуту - я тут кое-что с собой захватил, раз уж выходные, да ещё и праздник на носу, - предупредил Гусев и принялся вносить в квартиру пакеты.

— Ну, теперь здравствуй ещё раз! Принимай выписавшегося больного! - возбуждённо и немного театрально воскликнул Гусев, когда перенёс последний пакет.

— Здравствуй - не слишком то ты похож на больного, разве что в гости по ночам ходишь. Проходи.

— Так ведь потому и не похож на больного, что уже выписали. А ночью приехал, потому что только сейчас из Минска - надо же с кем-то поделиться радостью по поводу того, что я дома, - улыбнулся Вячеслав и принялся расставлять бутылки с шампанским на журнальный столик, стоящий в зале. Галя взяла у него фрукты и отнесла их мыть на кухню.

Через полчаса они сидели на диване, пили шампанское, закусывали его фруктами и говорили, говорили, словно встретились в первый и, одновременно, в последний раз в жизни и стремились наговориться про запас. Галя рассказывала о своей жизни, вспоминала смешные истории, случившиеся в её школе. Несколько раз, как бы исподволь, незаметно, касалась финансовых проблем - вечного безденежья, бедности и отсутствия какой-либо перспективы. Гусев больше слушал. Он понимал, что за разговорчивостью Гали скрывается чувство неловкости от его позднего визита, и перебивал редко - больше для того, чтобы в очередной раз посмеяться над какой-нибудь интересной историей. Глядя на Галю, Гусев внимательно разглядывал каждую чёрточку её лица - озорные, серые глаза, чуть вздёрнутый, изящный носик, светло-серые, чуть вьющиеся волосы и с каждой минутой чувствовал, что его всё больше и больше тянет к этой, ещё совсем недавно чужой женщине. “А что - может и в самом деле это неплохой вариант устроить свою судьбу?! Конечно, такой сильной любви, как в юности, уже не будет, но… В любом случае Галя мне приятна, как человек и интересна, как женщина, - раздумывал Вячеслав, с улыбкой слушая очередную историю из школьной жизни - Галя говорила о проблемах с деньгами. ”У всех сегодня эти проблемы. Каждый решает их по-своему. Вот и я, например, совершенно по-своему - это уж точно. Взял бы тогда деньги Калины - проблем бы точно не было. Хотя… Калина - далеко не последний человек, у которого есть деньги. Например, тот же мужик в “Витязе”. Надо будет проверить, написал ли он заявление".

— Ты меня слушаешь, Слава?

— Конечно, слушаю. Просто не хочу перебивать - ты очень интересно рассказываешь.

— Ну, так вот - заходит наш физик в класс…

“Даже если и написал - что с того? Совершенно ничего. А мораль… Он наверняка какие-нибудь афёры прокручивает, вот я его и наказал. Так сказать - экспроприация экспроприированного”.

— …а дама как рухнет!

— Ну, вы даёте - ха-ха-ха-ха! - заразительно засмеялся Гусев, и Галя тут же к нему присоединилась.

“Она красиво смеётся, задорно - словно школьница. Наверное, я ей тоже нравлюсь”, - решил Вячеслав, наполняя шампанским опустошённые фужеры.

— Ой, я совсем пьяная. У нас сегодня какая-то необычная ночь! - воскликнула Галя.

— Это шампанское - почти лимонад, так что ничего не будет. Знаешь, любая ночь кажется необычной, потому что люди живут днём и ночной мир им недоступен. Поэтому ночь всегда кажется загадочной, таинственной и… немного страшной.

— Страшной?! Да - ночь и в самом деле кажется страшной. Но с тобой мне совсем не страшно. Ты бы защитил меня, если бы сейчас к нам в квартиру ворвалась целая банда?