***

21 марта 1949 года. 09 часов 15 минут по местному времени.

Управление МГБ города Читы.

***

Майор Государственной Безопасности МГБ Коми АССР, Волосников Николай Яковлевич, занимавший пост начальника 4-го отдела по борьбе с бандитизмом, сидя за письменным столом в кабинете Читинского УМГБ, просматривал списки политических заключенных, отправленных к месту пребывания наказания. Вдруг его палец, двигающийся по листу замер на одной из фамилий.

- Рабер Михаил Аркадьевич, - раздельно вслух прочитал Волосников. - Год рождения: 1906. Статья: 58-10. Осужден на 10 лет. Место отправки - ИТЛ Борлаг. Вот он где! Замечательно!

Волосников немедленно взял телефонную трубку местной связи и попросил:

- Соедините меня с полковником Москаленко[1]. Товарищ полковник, Волосников беспокоит. Валентин Иванович, скажите, пожалуйста, от вас не поступало какой-либо команды в отношении Рабера? Да, да вы не ослышались. Именно Рабера. Нет, разговор не об этом. Дело в том, что я сейчас просматривая списки осужденных по пятьдесят восьмой, нашел в них его фамилию. Списки на моем столе. Хорошо, через пять минут буду у вас.

Идти ему было недолго. Кабинеты находились в одном здании. Через пять минут Волосников действительно входил в кабинет Начальника УМГБ по Читинской области полковника Москаленко.

- Что у вас там случилось, Николай Яковлевич? - плечистый, плотный Москаленко показал Волосникову на стул. Начальник УМГБ вообще был демократичен с подчиненными офицерами. - Присаживайся, майор. Рассказывай.

Волосников присел на стул и молча протянул полковнику списки, которые принес с собой. Полковник Москаленко принял бумаги и приготовился их просматривать.

- Номер восемьдесят четыре, - подсказал Волосников.

Москаленко перевернул несколько страниц, и внимательно изучив отпечатанный на машинке текст, поднял взгляд на майора.

- Интересно. Однофамилец?

- Не знаю, Валентин Иванович. Не уверен. Фамилия, имя, отчество, год рождения точно соответствуют анкетным данным подполковника Рабера…

Москаленко заметил:

- Вы, майор, знаете не хуже меня, что подполковник Рабер трагически погиб. Вы сами видели его труп.

- Видел, - подтвердил Волосников, - но не труп, а изуродованные останки тела после взрыва противотанковой гранаты. Они не подлежали идентификации. А если предположительно это был труп не Рабера?

- Кого же?

- Другого бандита. Банда была полностью уничтожена, и мы не смогли установить личности всех налетчиков. Тем более, мы не владеем полной информацией по Раберу. Он человек другого ведомства.

Москаленко сложил руки на столе, задумчиво смотря поверх головы Волосникова. Около минуты офицеры МГБ молчали.

- Я уже отправлял в Москву сообщение о возможной гибели Рабера, - произнес Москаленко. - Осторожно намекнул, что его поиски продолжаются. Москва очень недовольна нашей работой. За такое по головке не погладят. Вчера мне по поводу Рабера звонил сам товарищ Берия… Он еще ничего не знает… Мы провалили, какое там, погубили крупнейшего резидента в уголовном мире. Понимаете, что нам за это грозит?

Волосников молча выслушал и ответил:

- Все понимаю. Поэтому и пришел к вам, товарищ полковник, встретив имя Рабера в списках.

Москаленко принял решение:

- Поднимите это дело. Срочно. Займитесь им лично. Все дела в сторону. Найдите этого Рабера, узнайте, кто этот человек. К двадцати одному ноль-ноль жду вашего доклада.

Волосников встал, вытянулся, ответил:

- Есть, товарищ полковник!

И он покинул кабинет начальника УМГБ.

Когда майор Волосников вышел, полковник Москаленко достал из сейфа текст телеграммы и прочитал его еще раз:

“Начальнику 4-го Управления МГБ генералу-майору Рогову В.П. “

12.01.1949 г. Совершенно секретно.

После результативной операции по обезвреживанию особо опасной банды вооруженных огнестрельным оружием налетчиков 23 декабря 1948 г. “Алмаз” на связь больше не выходил. Банда уничтожена полностью. Среди погибших бандитов тело объекта не обнаружено. Поиски “Алмаза” продолжаем.

Начальник УМГБ по Читинской области полковник Москаленко В.И.”

21 марта 1949 года. 11 часов 20 минут по местному времени.

Отдел железнодорожной милиции города Читы.

***

Капитан железнодорожной милиции капитан Окунев стоял навытяжку перед майором Волосниковым и докладывал:

- Да, я в курсе этого задержания. Уникальный случай, товарищ майор! Его арестовал патрульный на станции Черная. Человек, назвавшийся Рабером, был одет в летнюю одежду. При нем находились фальшивые документы и деньги. Мы еще посмеялись над ними. Выполнено все было высокопрофессионально, но даже за два метра можно было увидеть фальшивку. Причем паспорт был не СССР, а России. А деньги, деньги были тоже интересные. Таких дензнаков я прежде никогда не видел. Но они тоже были фальшивкой, Российские, выпущенные 1997 годом! А паспорт у Рабера или того человека который им назвался, имел дату выдачи - 2009 год. Он высказал нелепую мысль, что он является пришельцем из будущего. Просто бред сумасшедшего, товарищ майор! Я решил, что это следствие фронтовой контузии. “Паспорт” и “деньги” мы изъяли. Задержанный был отправлен в сумасшедший дом на освидетельствование. Вот и все, что я знаю по этому делу.

- У вас сохранился изъятый паспорт и деньги? - спросил Волосников.

- Нет, товарищ майор - возразил капитан. - Мы составили акт и согласно инструкции уничтожили фальшивки. А разрешите узнать, товарищ майор, мы что-то сделали не так?

- Нет, к вам, капитан, претензий нет. Вы все сделали правильно. Я попрошу вас переслать в УМГБ на имя майора Волосникова копию акта уничтожения фальшивых документов, копию допроса и рапорт с вашими впечатлениями о задержанном. Постарайтесь управиться сегодня к 19-00. О нашем разговоре попрошу никому не рассказывать, сами понимаете.

- Понимаю, товарищ майор!

21 марта 1949 года. 12 часов 32 минуты по местному времени.

Психиатрическая лечебница города Читы.

***

- Помню, конечно, помню этого пациента, - произнес доктор Коровин. - Он очень запоминающаяся личность. Не потому, что он еврей, а потому, что давно не встречал такого начитанного, умного человека. По моим наблюдениям, он, скорее всего, выпускник какого-нибудь экономического или финансового отделения института. Знаете, мне с ним было бы очень интересно общаться, если он не был моим больным. Хотя должен вам сказать со всей ответственностью, он не произвел впечатление человека, нуждающегося в моих услугах. Не считая выборочной амнезии, он представляется мне абсолютно здоровым человеком. Такая форма амнезии встречается не часто. Он не помнит только о своем прошлом, в остальном он хорошо ориентируется во времени и пространстве, адекватен, несколько замкнут. Тихий, не опасный человек. С медперсоналом не общался, с другими больными тоже. Он пробыл у меня меньше двух суток.

- Значит, вы считаете, доктор, что этот человек абсолютно нормален? - сделал вывод Волосников.

- Поверьте моему многолетнему опыту, да! - подтвердил Коровин. - Я повидал много различных больных, с самыми разными формами нарушения психики.

- А вам, товарищ Коровин, не казалось, что этот человек симулирует потерю памяти? - спросил Волосников.

- Нет, не показалось, - после некоторого молчания твердо сказал доктор. - Как раз наоборот. Этот пациент больше походил на человека, который жадно изучает окружающий мир, что характерно для его формы амнезии. Он неосознанно искал ту нужную ему ситуацию, в которой он смог бы вспомнить, кто он такой.

- Спасибо, доктор! Ваши показания очень ценны для меня, - сказал майор Волосников. - О нашем разговоре, попрошу вас никому ни слова.

Доктор слабо развел руками, словно говоря, что все хорошо понимает:

- Это врачебная тайна, - произнес он. - Она касается только доктора, пациента и МГБ.